Невозвращенка 19. Проверка

Пробуждение было резким и малоприятным: Дину попросту облили холодной водой. Не успела она продрать глаза, как ее сноровисто избавили от кандалов и куда-то поволокли. Спросонок она едва не повыворачивала тюремщикам руки. Благо, боль в ушибленной накануне ноге вовремя привела ее в чувство.

Вспомнив о своем намерении «слушаться», девушка присмирела и позволила тащить себя, не слишком утруждаясь передвигать ноги. Ее дотащили до просторного зала, напоминающего тренировочный, и швырнули на посыпанный песком пол лицом вперед. Да что ж это такое? Нездоровая тенденция – кидать живого человека как куль с крупой.

Дина, отплевываясь, поднялась на четвереньки и села. Огляделась. В стороне стоял толстяк, бывший ее хозяином, и несколько здоровенных мужиков в воинской одежде. Один из них лениво сделал несколько шагов, швырнул на пол возле нее меч. Сам встал с выжидающим видом.

И чего они все ждут, спрашивается? Дина задумчиво поглядела на воина, но позы не поменяла. Чем бы это ни было – проверкой на «послушание» или желанием просто поглазеть, хвататься за железяку и прыгать здесь с поврежденной ногой она не собиралась. Тем более, она сейчас не в том состоянии – после сна на сыром полу, со скованными цепью руками! Все тело затекло, куда там прыгать?!

Девушка демонстративно отвернулась и уселась, вытянув ноги. В носу защекотало. Зал потряс оглушительный чих. Потом еще один и еще. Ну вот, таки простудилась! Взять таки меч и попытаться вырваться? Ага, как же. Они тоже не дураки – наверняка предусмотрели такой вариант. Да она и вправду не в лучшей форме. Ходит-то с трудом, куда еще бегать.

Хозяин что-то резко выкрикнул. Воин, застывший над Диной изваянием, что ответил и засмеялся. Толстяк его веселья не разделил. Один окрик – и смех прекратился. Дина кинула взгляд на хозяина – тот нахмурился, лицо покраснело. Того и гляди удар хватит. А неплохо бы – она б порадовалась.

Но толстяк падать в конвульсиях на пол не спешил – он вытянул руку, выставил большой палец и указал им вниз. Этот жест Дина знала хорошо – он был принят на гладиаторских аренах в некоторых больших укрытиях, управлявшихся полукриминальными кликами. И пришел этот жест отсюда – из так называемого Великого Рима. Не легендарного, величественно проступающего из сияющего героического ореола, а настоящего, реального, грязного и криминального. О здешних гладиаторских боях на аренах рассказывали пленники, вернувшиеся на родную Русь. Те, которые сумели выжить и вырваться.

Убить. Жест, простой настолько, что пережил века и уничтожившие целые цивилизации войны. Большой палец вниз.

Воин поднял меч – с видимой неохотой. Еще бы – ему, видать, тоже не слишком весело убивать грязную мокрую рабыню, которая просто сидит на полу и не сопротивляется. Откуда ж ему знать, что у нее-то свои планы.

Меч взлетел вверх, но цели так и не достиг – ударился со звоном о каменный пол. Воин изумленно вскрикнул, но среагировать не успел. Подсечка свалила его с ног, а удар уже лежачему вырубил. Шлем с грохотом отлетел в сторону. Дина даже не стала подниматься на ноги – в любом случае, не успела бы – да и смысла не было.

Одуматься ее заставил громкий смех. Обернувшись, она увидела, как толстяк радостно хохочет, хлопая себя по жирным ляжкам. Не переставая хохотать, он подошел к ней. Дина насторожилась – чего ждать от него, сказать было сложно.

Толстяк потрогал ногой лежащее тело – поверженный воин слабо зашевелился, застонал, поднял нетвердую руку и коснулся ею головы – там, куда пришелся удар. Выругался, судя по интонации. Жирный работорговец покачал головой, поцокал языком. Остановился перед Диной. Какое-то время разглядывал ее.

Она старательно таращилась в ответ. Запоздало вспомнила, что рассказывали византийские пленники – работорговцы не любили, когда рабы глядели на них прямо, как на равных. И спешно опустила глаза. Вот встретит она его как-нибудь потом, когда у нее обе ноги будут здоровы, и в руках будет оружие – и можно будет снова поиграть в гляделки. А пока не стоит искушать судьбу. Ей бы еще поесть – лишь сейчас голод напомнил о себе.

- Встать! – отрывисто приказал толстяк гнусавым голосом.

Хочешь-не хочешь, пришлось подчиниться. Ушибленная нога болела по-прежнему, поэтому встать на ноги так легко, как хотелось бы, не вышло. Выпрямилась с трудом. Толстяк глядел на нее странно – с каким-то удовольствием и даже восхищением. Обернулся к находившимся здесь же воинам и что-то принялся им втолковывать.

Дина старательно опустила глаза долу – как полагалось. Интересно, если она попросит воды – это сочтут дерзостью?

Наконец толстяку наскучило болтать, и ее снова повели в камеру. В этот раз принесли поесть. Порция оказалась скудной – не иначе, пожадничал жирдяй. Интересно, скоро ее продадут? И если продадут, то куда? Подозрительно выглядела сегодняшняя проверка – не попасть бы из огня да в полымя.

*** ***

Продажи Дина так и не дождалась. Спустя меньше суток после так называемой проверки в тренировочном зале к ней заявился одетый в черное грек-толмач и разъяснил: продавать хозяин ее не собирается. Намерен оставить при себе в качестве телохранителя.

Обращаться будет хорошо, станет кормить и одевать, даст кров. Взамен от нее, Дины, требуется верность и послушание. И нужно будет выучиться языку - потому что не может хозяин каждый раз толмача звать.

- Что-то не слишком он сытно кормит, - заметила девушка, дождавшись паузы в речи. - Пускай и покормит вот для начала.

Толмач только рассмеялся. Позвал кого-то из стражников, и через несколько минут в тесной камере появился поднос с разносолами.

Дина недовольно зыркнула на грека - неужели он так и намерен сидеть, сверлить ее взглядом, пока она есть будет? Эдак кусок у нее поперек горла станет. Тот нетерпеливо нахмурился. Девушка окинула взглядом поднос. Отлично. Еще и есть придется руками. Она досадливо поморщилась.

Примерившись, ухватила кусочек жареного мяса двумя пальцами и принялась жевать, стараясь не обращать внимания на несообразительного грека.

- Ты ешь, как женщина благородной крови, - спустя несколько минут тот напомнил о себе.

- Как умею - так и ем! - огрызнулась Дина.

- Расскажи о своей семье, - вкрадчиво предложил толмач.

Девушка недоуменно уставилась на него. И что он хочет услышать, хотелось бы знать?! Он что, возомнил, что перед ним что-то вроде дочки мелкого князька? Ох, и разочарование его постигнет, если он узнает, кто ее родители на самом деле! Благо, произойти этого никак не может.

- Ты молчишь, - в тоне толмача прозвучали нетерпеливые нотки.

- Ты мне предложил поесть, а теперь требуешь разговаривать? - деланно возмутилась Дина. - Или я должна говорить с набитым ртом?

- Ты и хозяину так дерзить собираешься?

Вкрадчивый тон выводил из себя.

- Нет, не собираюсь, - Дина с трудом взяла себя в руки. - Прости, я сказала не подумав, - выдавила она. - Я ни в коем случае не собираюсь дерзить.

- Ты ешь как благородная дама, а всем известных правил поведения не знаешь, - посетовал грек. - Женщина не должна говорить так много. Краткость и скромность - вот о чем следует вспоминать каждый раз, как собираешься открыть рот.

- Я запомню, - девушка с трудом удержалась, чтобы не прибавить длинное ругательство.

- Я надеюсь, у тебя хорошая память. Запомнить тебе придется очень многое.

*** ***

С того дня началось "учение". Толмач учил Дину языку, а потом приходилось часами прыгать по тренировочному залу с железками. Хозяин приходил часто - поглядеть на нее. Качал головой, цокал языком с довольным видом.

А спустя неделю на Дину надели новенькую кольчугу, нарядили в несуразное пышное одеяние, вручили вычурный клинок, и пришлось таскаться всюду за хозяином. Тот, даром, что был жирен и неповоротлив - бесконечно мотался по городу. Как только не надоедало.

Дела, деньги, деньги, дела... Иногда - стычки. То с разбойничьим сбродом, то с подозрительными типами, с которыми торговец вел дела. Продолжалось это, впрочем, недолго: телохранитель - не раб, его не заковывают на ночь в кандалы. А хозяин еще и ухитрился влезть в какую-то авантюру, что стал бояться оставаться в спальне один на ночь.

Оно и не удивительно - окна распахнуты настежь, снаружи - сад и смехотворная ограда. Хотя здесь считалось - огорожено надежно. Ну, да что эти люди могут знать о надежности!

Страх страхом, а спал хозяин крепко. В вине на ужин он себе не отказывал. Дина просто выбралась из окна, пробежала через сад, махнула через стену и была такова!

Неужели этот человек всерьез полагал, что она так и будет ходить за ним, как приклеенная?