Невозвращенка 04. Доктор Весенский

Очнувшись в стерильно-белой комнате с множеством приборов, с подсоединенной к руке капельницей, Дина практически сразу сообразила, что очутилась в реанимации. И, сколь это ни парадоксально, в первый момент обрадовалась. Потому что, если она в госпитале – значит, во-первых, она жива, ее вытащили. Во-вторых, вытащили ее каким-то чудом из подвала, где обосновались глюки, а все, что она видела там – бред, порожденный зловредными микробами.

Радость поутихла, когда девушка заподозрила, что попала к чужакам, которые вытянули ее от глюков отнюдь не по доброте душевной. Оставался, конечно, вопрос, зачем рисковать, отбирая добычу у галлюциногенных бактерий, когда найти подопытных можно и менее хлопотным способом. Может, они считают, что у нее имеется какая-то важная информация?

И подозрение подтвердилось, когда ей начали задавать вопросы. Хуже всего оказалось то, что ее спрашивали о том, что она видела после выхода из подвала. Дина почти было уверилась в том, что все привидевшееся ей – и бесхозные фонари с их неестественным жутким светом, и многоэтажки, и асфальтовая дорога, и засада из четверых подозрительно беспомощных слабаков – обычный бред. Но не могли ведь они узнать, чем она бредила? И напрашивался сам собой вывод, что бред – это не бред вовсе, а самая настоящая реальность. Сюрреалистическая, невозможная реальность. Вот только кто и когда оказывался в так называемых «параллельных мирах»? Нет, Дине случалось слышать сказки и о них. Вот только всем прекрасно было известно, что сказки – они и есть сказки.

Допросы начались, едва Дина немного оправилась для того, чтобы быть в состоянии разговаривать. По здравом размышлении девушка определила их, как непрямой способ введения дезинформации. И подивилась тому, как грубо работают специалисты.

А может, это – один из приемов дезинформации? Подопытный быстро обнаруживает недочеты работы экспериментаторов, и делает закономерный вывод, что они – не специалисты. Дилетанты эксперимент проводить не стали бы – никто им не выделил бы на это ресурсы. И следующий закономерный вывод – дезинформация - не дезинформация вовсе, а свидетельства реального положения вещей. А значит, то, в чем пытаются убедить подопытного – существует на самом деле.

Непонятно только, в чем смысл. Дина не понимала, чего от нее хотят добиться, поэтому на всякий случай молчала, старательно сохраняя растерянный, испуганный вид. Ровно до того момента, как посчитала, что достаточно восстановила силы.

*** ***

Они стали приходить по трое после того, как она почти свернула шею лаборантке, явившейся делать ей укол. Она просчиталась. Силы не успели толком вернуться, девица в халате подняла визг, на крики и шум примчались охранники в странной форме, совсем не похожей на военную. Лаборантка отделалась легким испугом. На Дину после этого надели балахон с рукавами, завязывавшимися за спиной. Место лаборантки занял дюжий парень, неизменно являвшийся в сопровождении еще двоих таких же.

Все, что осталось девушке – это в моменты просветления пытаться понять, чего от нее пытаются добиться. В конечном счете, она пришла к выводу, что дезинформация является способом вывести ее из состояния душевного равновесия, заставить потерять осторожность и самой рассказать все, что ей известно.

Вот только путь для получения сведений они выбрали длинный и извилистый. Извилистый настолько, что она не в состоянии была понять, чего же именно они хотят. Может, речь идет о чертежах, что попали в руки Старшинам их убежища совсем недавно? Но она даже не знает, что это за чертежи. Хоть и участвовала в их доставке. Может, они хотят что-то узнать о человеке, который их передал? Но человека этого Дина и вовсе не видела. Или им нужны не чертежи, а результаты опытов, что проводились последние месяцы в закрытом отделе их лаборатории? Но откуда она-то может что-либо об этом знать? Может, все проще – им нужна численность жителей общины, количество защитников и оружия, план убежища, распорядок дня? Да, это все она знает досконально. Жизненно важная информация, зная которую, можно будет захватить их обиталище, получив все ресурсы и превратив жителей в рабов или подопытных для лабораторий. Или просто уничтожив всех, кого сочтут бесполезными.

А не проще ли было бы вколоть ей сыворотку правды? Наверняка она у них есть. Уж если они оказались в силах устроить такой спектакль. Может, они не знают, что именно ей известно, потому ждут, когда она сама заговорит? Тогда она расскажет все, даже то, о чем ее и не догадались бы спросить.

И все же что-то не стыкуется. Если у них оказались ресурсы на невероятный спектакль, должны были оказаться ресурсы и для того, чтобы выловить кого-либо более осведомленного. Более ценного, чем она. Может, ее с кем-то перепутали? С кем?

В краткие моменты просветлений Дина напрягала память, пытаясь понять, на кого из осведомленных жителей общины она могла оказаться похожей. Как назло, на ум ничего не приходило. Возможно, она похожа на кого-либо из работающих в том самом закрытом отделе лаборатории? Они всегда держались обособленно, рядовые жители убежища редко пересекались с ними в быту. Не исключено, что она и не знакома со своим «двойником».

А может, стоит попробовать… Идея показалась ей заманчивой. Может, стоит попробовать притвориться, что она поверила в реальность того, в чем ее пытаются убедить? Поверила в то, что попала в так называемый «мир будущего», где люди живут в многоэтажках, дороги вымощены мифическим асфальтом, звезды погасли, а «стражи порядка» могут позволить уничтожить себя как беспомощные младенцы? Попытаться выдать им в ответ какую-нибудь ложную информацию, ввести в заблуждение? При этом главное – ничего не напутать, чтобы ей поверили. Потому что второй попытки, скорее всего, не будет.

*** ***

«Доктор Весенский» оказался сложным противником. Он отмалчивался, не говоря ничего конкретного, сохраняя неизменную маску внимания, доброжелательности и заботы. Явно ждал, пока она скажет побольше, сам предпочитая не раскрывать карты. А Дина не знала, что ему уже известно, потому опасалась рисковать.

Девушка решила играть по его правилам – рассказывать незначащее, понемногу. В первый день она рассказала о засаде, в которую угодила, возвращаясь из рейда. Чистейшая правда, проверить легче легкого. Тем более, что он же наверняка и участвовал в разработке этого этапа операции. Весенский сочувственно кивал, спрашивал какую-то ерунду. По его реакции сложно было предположить, о чем он думает, потому Дина решила сыграть в «потерю контакта». По идее, в сценарий с мнимым сумасшествием это вполне вписывалось.

Затем настала очередь подвала. Дина подробно описала, как заходила, как вышла наружу. Весенский заинтересовался. Расспрашивал подробно о галлюциногенных микробах, об НЛО, о многоэтажках и о трансформаторной подстанции – той самой, где Дина была семь или восемь лет назад. Дина пыталась угадать, к чему он ведет.

Может, их лаборатория взялась за эксперименты с глюками? Хотя, как на ее вкус, такие эксперименты себе дороже. А подстанция? Какое дело может быть этому Весенскому до подстанции, которую она посещала настолько давно? Может, той подстанции и в помине уже нет. Жизнь – штука непредсказуемая.

Да, этот Весенский – далеко не дилетант. По зубам ли он ей? Она-то всего-навсего разведчица в их общине. Профессия важная и почетная, открывает некоторый доступ к некоторым сведениям… но именно, что некоторый. И специальная подготовка, как у лазутчиков высшего уровня, в подготовку рядовых разведчиков не входит. Поэтому Дина от греха снова ушла «в несознанку», принявшись внимательно изучать пятнышко на столе.

Весенский образ выдержал отменно – отпустил ее. Видимо, время его не поджимает. Или он умеет сдерживать нетерпение. А может, надеется, что у нее нервы не выдержат. Интересно, а он верит ей? Вряд ли. Не стоит себя обманывать.

*** ***

- Может, хотите рассказать что-нибудь еще? – поинтересовался Весенский, заметив, что пациентка снова замыкается в себе. Видимо, потеряла интерес к разговору, а может, устала.

- А что вы хотели бы услышать? – подняла она прояснившиеся глаза.

В вопросе врачу почудился какой-то даже вызов.

- А вы помните людей, в которых вы стреляли? – осторожно поинтересовался Весенский.

Задавал вопрос он с некоторой долей опаски. До сих пор пациентка не желала обсуждать тот вечер, когда ее обнаружил патруль. Каждый раз замыкалась в себе. Конечно, он рискует потерять наладившийся было худо-бедно контакт.

- Помню, - ровно отозвалась она.

- И… вы не испытываете раскаяния? Трое погибли на месте. У них были семьи.

- Они напали первыми.

Весенский даже растерялся. Во взгляде девушки читалась непробиваемая уверенность в собственной правоте.

- Разве они нападали? – рискнул продолжить он. – Они просто остановили вас, чтобы проверить документы.

- Какое им дело до моих документов? Кто они такие, чтобы их проверять? – она жестко усмехнулась.

- Они – полиция, - пояснил Весенский. – И они имеют право проверять документы любых лиц, которые кажутся им подозрительными. Вот как вы сами считаете – вооруженная женщина ночью посреди улицы – разве это не подозрительно?

Она пожала плечами. Во взгляде – искреннее недоумение. Впрочем, то, что она не замкнулась, уже можно считать успехом.

- Они ведь стреляли в меня, - она дернула головой, где под отросшими волосами прятался шрам. – Что же я, по вашему, должна была делать?

- Стреляли в вас с целью самозащиты.

Она ненадолго задумалась.

- То есть вы хотите сказать, что, если бы я не стала стрелять первой, в меня тоже не стали бы стрелять? – уточнила она.

- Нет, конечно, - интересно, надолго ли хватит ее откровенности?

- Ну, хорошо, - вроде как согласилась пациентка. – А вы вот зачем мне делаете эти бесконечные уколы отравы? Тоже, скажете, с целью самозащиты?

В глазах зажглось откровенное любопытство. Неужели удалось найти наконец правильный подход?

- Вы находитесь у нас на лечении, - осторожно начал пояснять Весенский. – И если вам назначили уколы, то это для вашего же блага.

- Руки мне тоже для моего блага завязали?

- Нет, это – с целью самозащиты, - он улыбнулся. – Если будете вести себя мирно – смирительную рубашку мы с вас снимем.

Взгляд резко изменился, сделавшись пронзительным и колючим – Весенский даже испугался на какое-то мгновение. Впрочем, это быстро прошло – девушка моргнула и снова обрела привычный чуть растерянный, меланхоличный вид. Врач подумал даже, что ему почудилось.

- Ладно, - вяло согласилась она. – Буду вести себя мирно. И вы мне верите?

- Я вам верю, - твердо ответил Весенский. – Только хочу сразу предупредить: если станете пытаться напасть на кого-либо из персонала или сбежать – смирительную рубашку наденем снова. И заработать мое доверие второй раз будет куда сложнее. Договорились?

- А что мне остается? – она неожиданно открыто улыбнулась и заговорщически подмигнула ему. – Вы не стесняйтесь, доктор. Если что.

Последней фразы он не понял, кивнул, улыбнувшись в ответ.