Невозвращенка 01. Убежище на ночь

Может, стоило даться? Ну подумаешь, попользовали бы ее утырки из вражеской организации. Не такая уж высокая плата за жизнь. Да нет, - оборвала она нелепую мысль. – Как можно! Это ведь был бы ее первый раз! Она ж еще ни с кем…

А хотя – когда еще такая возможность выпала бы – не с кем-то из своих, а с чужим? Да еще и не с одним. От последней мысли сделалось жарко. Дина ощутила, как у нее неумолимо краснеют щеки. Благо, никто не видит. Эх, упустила возможность. Так теперь глядишь, и помрет… как это правильно – нетертой?.. Непродырявленной?..

А, какая, к зениткам, разница.

Пуля просвистела совсем близко и высекла из скалы мелкие осколки, оцарапавшие щеку. Дина, ругнувшись сквозь зубы, отработанным движением перезарядила оружие.

Ну, подходите, гады! У нее на всех хватит!

Но у утырков оказались свои планы. Они постреляли еще немного и затихли. Не поймешь – то ли затаились, то ли убрались восвояси. А скоро – ночь. Ночью придут живоглоты. Хотя – живоглоты это ерунда. Они за секунды сжирают человека, оставляя гладко отполированный скелет. Вот если явятся клопы-мутанты, это гадко. Эти ползают стаями. Пожирают плоть медленно, миллиметр за миллиметром, вначале словно бы снимая заживо кожу. Пока ты стряхиваешь одних, другие жрут тебя с другой стороны, лезут под одежду. Мелкие, омерзительные, кусачие, прилипчивые твари. Сначала жрут кожу, и лишь потом лезут вглубь…

Дина осторожно высунулась. Ничего. Ждут в засаде, небось, когда она полностью откроется, чтобы уложить наверняка. А, что теперь! Лучше пуля в голову, чем ночь с клопами. Время-то против нее работает. Вон, к закату дело ползет.

Нагло, одним движением покинула укрытие и замерла, выпрямившись. Шаг, затем другой. Неужели ее отпустили? Или самим с клопами сталкиваться не с руки?

Озираясь, на полусогнутых ногах сделала еще несколько шагов и, развернувшись, рысцой понеслась по каменистой тропе. Ожидаемого выстрела в спину не последовало. На радостях она едва не напоролась на примитивную растяжку.

Тормозить было поздно. Старикана, что когда-то учил ее науке выживания, удар хватил бы на месте при виде ее прыжка прямиком на заминированный участок.

«Ходить в полный рост, высовываться из укрытий без крайней на то необходимости, а тем более – бегать и прыгать по открытой местности…»

«По заминированным участкам следует передвигаться без суеты, спешки, сохраняя максимальную концентрацию, не допуская ослабления внимания на долю секунды…»

Да, хватил бы старикана кондратий, если б не был он года четыре, как мертв. Один из последних людей старой закалки. Из тех, что помнили сами мир, каким он был прежде – безопасным, не таящим угрозы за каждым поворотом, не охваченным войной всех против всех. Мир, в котором выживание не было единственным, что имело значение. В котором не было того, что такие старики называли хаосом, а для Дины было обыкновенным положением дел. Причем помнил сам, а не по рассказам старших, которые видели… И даже – помнил не из детских лет.

Честно говоря, Дине ничего не говорили рассказы о тех, «спокойных» временах. Она родилась в этом мире, и прожила в нем двадцать лет. Он был для нее родным. Единственным, что она знала. То, что говорили ее учителя о «постоянной угрозе», «вечной бдительности», для нее было естественным, как воздух, которым дышишь.

Нет, у нее были хорошие учителя, она никогда бы не посмела принижать их заслуги. Но то, чему они учили, не всегда оказывалось применимо к какой-либо конкретной ситуации.

Дина, вопреки всему, чему ее когда-то учили, застыла на несколько непозволительно долгих секунд, вытянувшись во весь рост, на одной ноге, стоя на ее пальцах, чтобы не задеть случайно какой-нибудь малозаметный взрывной механизм.

«Передвигаться по заминированным участкам следует с максимальной осторожностью, не допуская потери равновесия…»

Если пересечь участок – срежет приличную часть пути к убежищу.

Девушка обшарила глазами почву вокруг наметанным взглядом и, вытянув вторую ногу, точно поставила ее на порядочном расстоянии от первой, снова на носок.

«Шаги следует делать небольшие, с максимальной опорой на обе ноги…»

Подозрительный какой-то участок. Уж больно плотно заминирован. Может, конечно, и неплотно, но проверять без специальных приборов неохота. Шагать приходится, точно на шпагат сесть пытаешься. Зато, если успеет пересечь его до темноты, есть надежда добраться до цели до того, как выйдут на охоту живоглоты с клопами и крысами.

Поэтому Дина понеслась через поле огромными скачками, игнорируя все правила, которые ей когда-то вбивали в голову. Иногда, если хочешь выжить, приходится пренебрегать некоторыми из правил выживания. Такой вот парадокс современной прикладной философии.

Дорогу выбирала практически интуитивно – по едва заметным признакам. Ее учитель, сколь бы искусен он ни был, ни за что не сумел бы передвигаться по такому участку столь же стремительно. Потому что он разминировал их, делая безопасными, а она в детстве играла с такими же ребятишками, как сама, в «кто дальше зайдет, пока взрослые не видят». Ох, и влетало ей когда-то за эти шалости…

Надежда тем временем легкомысленно виляла призрачным хвостом, а дорожка через участок, казавшаяся безопасной, виляла куда-то сильно в сторону от нужного Дине направления. Присутствия духа девушка, впрочем, не теряла. Ей только на безопасную тропку вырулить, а там она поднажмет, ей бегать не привыкать.

Широким прыжком Дина красиво ушла с неприятного участка и рванула по разбитой асфальтовой дороге. Ну, асфальтовая – это красивое такое древнее название, дорога на самом деле состояла из лоскутков материала невнятного происхождения посреди волн укатанного грунта.

Стремительный бег принес истинное наслаждение – любила Дина, когда дорога сама под ноги ложится, когда не надо на брюхе ползать, выискивая безопасные лазейки или прячась неизвестно от кого. Дорога ровнейшая – хотя ляпни Дина такое при собственном прапрадеде – ныне покойном, заядлом автомобилисте, тот бы лишь пальцем у виска покрутил.

Что ее спасло – осталось загадкой для нее самой. Можно было бы сказать – быстрая реакция, но она не замечала засады до последнего! А приписывать себе несуществующие заслуги ее отучили в далеком детстве – как от смертельно опасной привычки. Просто собственное тело в какой-то момент резко дернулось в сторону и стремительным широким кувырком ушло в кусты, в которые она, даже удирая от живоглотов, никогда и ни за что не сунулась бы. А по участку дороги, где она только что находилась, ударил шквал выстрелов.

Шипя больше от неожиданности, чем от испуга, обдирая руки, вскочила на ноги, да тут же и нырнула обратно, с одновременным прыжком в сторону, еще дальше вглубь неизведанных, неизвестно что таящих в себе кустов. И рванула сквозь эту неизвестность на четвереньках, не обращая внимания на хлещущие в лицо колючие ветки. Выстрелы преследовали, не позволяя сбавлять темп.

Кирпичная стена притаилась в самой гуще зарослей, замаскировалась так, что Дина едва не разбила о нее лоб. Резко затормозила, и лишь тогда сообразила, что по ней уже не стреляют. Точнее, стреляют, но куда-то в сторону. Разгребая ветки руками, принялась изучать нежданную преграду.

Кирпич ветхий, растрескавшийся, местами опаленный. Судя по виду, когда-то это было строение. Ныне от него остались только стены без крыши. Небо затягивали сумерки. Строение, конечно, не тянет на убежище, в котором можно переждать ночь, но вдруг?.. И выбора-то нет. До убежища уже не добраться. Да и на дороге засели плотно. До сих пор вон стреляют в кого-то. Гады.

Пошла медленно вдоль стены, ведя по ней рукой, чтоб не потерять в зарослях. Вот и вход. Зарос, и внутри поросль кустарника, колючек и жесткой высохшей травы. Тьфу!

В глубине лаз виднеется. Куда только ведет? Пошарила рукой под порогом, чтобы никуда не провалиться и отскочила. Подняла медленно руку к лицу. Да тьфу же! Брезгливо вытерла ладонь о штаны. Таки вляпалась. Хорошо хоть, не в мину или еще похуже. Хотя – какие тут мины, если всякая скотина ходит и гадит, кучи оставляет. И ведь свежее. Ну, можно считать, что проверено.

Уже не глядя особо под ноги, перевалилась через порог и направилась к запримеченному лазу.

Вроде целый. Вроде чисто внутри, не заросло. Запахов подозрительных не ощущается… Нет, ну ощущается один, ладно, - она брезгливо понюхала собственную ладонь. Но это – только от нее. А других – нет, не чувствует.

Дина осторожно шагнула внутрь. Звук получился гулкий. Бетонный пол. Вниз – лестница. Может, переночевать получится? Если, конечно, не живет там никто, кто сожрет ее за милую душу. Хотя – зверье не ходит гадить беззаботно под логовом опасных хищников.

Вот ведь странность – вроде место чистое, удачное, хорошо замаскированное. Неужели никто не облюбовал, не приспособил для себя?

Последняя ступенька. Вбок уводит коридор – темнотень, хоть глаз выколи. Так, фонарик. Идем дальше. Интересно, могут сюда зайти живоглоты? Вообще, ничто им не мешает. Да и клопы…

Вот что помешало тем или другим устроить здесь себе логово – вопрос на миллион патронов. Или даже – на миллион батареек.

Дверь. Банальная осторожность подсказывает, что заглядывать за нее не надо – мало ли, что там дремлет. С другой стороны – кстати, осторожность согласна – если оно дремлет, никто не помешает ему выйти самому, когда проснется. А если снаружи заявятся живоглоты или еще какая дрянь – заглянуть она уже не успеет. И если там никто не дремлет, кроме надежды на относительно защищенную хотя бы с трех сторон света ночь – будет обидно.

Ладно, тут одно из двух: либо ей сегодня везет, как никогда в жизни, либо лимит везения она исчерпала. Открываем!

Шаг через порог. Фонарик осветил крохотное пустое помещение с голыми бетонными стенами. Пусто.

Бац!

Хлипкая трухлявая дверь захлопнулась с неожиданной силой, точно была тяжелой железной, ударив по спине. Не удержав равновесия, Дина полетела вперед.