Мир голубого солнца. 05
Зона действия генераторов искусственного тяготения не распространялась за пределы космического корабля, и это сразу дало о себе знать.
По телу разлилась приятная легкость; на мгновение закружилась голова. Тумановский ощущал себя, словно бы погруженный в воду.
Коротко пискнул сигнал; на проекционном экране моргнули индикаторы.
- Сила тяготения – 0,87 от земного эталона. Подсистемы отрегулированы,- раздался безликий голос киберсистемы.
Олег сделал несколько шагов, привыкая к новым условиям.
Встроенные микрофоны доносили легкое завывание ветра и хруст податливого, высушенного зноем, грунта под подошвами ботинок. Отфильтрованный воздух теперь казался «безвкусным» и прохладным.
Тумановский огляделся.
Горизонт тонул в знойном мареве. Жгуче-белый шар солнца замер в зените, словно мифический спрут, обрушивая вниз потоки невидимой лавы.
Очертания далекого, горного кряжа – цели путешествия – слегка подрагивали в раскаленном воздухе, больше напоминая зыбкий, нереальный пейзаж.
Вновь пискнул сигнал - сенсоры зафиксировали высокую температуру окружающей среды. Мимикрирующее покрытие скафандра медленно меняло тон – киберсистема просчитала наиболее оптимальную окраску для уменьшения теплового воздействия. Тревожной трелью залился датчик раиоактивности - равнина "пылала" невидимым огнем.
Олег бросил взгляд на корабль. Рейдер возвышался на добрые пятнадцать метров – почерневшая от плазмы броня, телескопические опоры погрузились в почву под многотонным весом. Грунт вокруг корабля почернел от реактивного выброса, покрывшись спекшейся, стеклоподобной коркой.
Тумановский потратил несколько минут, обогнув корабль. Там, где плавно изгибался выступ двигательных секций, красовалась бесформенная пробоина. Два технических серва уже трудились над ней, восстанавливая герметичность. Похожие на полутораметровых жуков, они закрепились на корпусе корабля магнитными захватами и, орудуя плазменными резаками, снимали стальные лохмотья поврежденного металла.
Перед выходом Олег отдал бортовой киберсистеме рейдера алгоритм работы на ближайшее время. Восстановить герметичность корпуса – это единственное, что он мог сделать на данный момент. Все остальное зависело от того, что он увидит на древнем колониальном транспорте.
Не желая больше тратить время попусту, Олег вернулся к внедорожнику и забрался на место водителя.
Приборная панель пестрела изумрудными огоньками исправно работающих систем. На экране курсопрокладчика красной нитью светился маршрут.
Олег коснулся сенсора – водородный двигатель загудел, и машина мягко тронулась с места. Через пару минут рейдер превратился в едва заметную точку – поднятая ребристыми колесами пыль долго висела в воздухе, затрудняя обзор.
Тумановский старался рассмотреть панораму окрестностей во время движения. Местность не баловала разнообразием и красками. Вокруг лишь выжженная зноем степная равнина серо-коричневых тонов, смыкавшаяся у горизонта с бледно-голубым куполом небес. Казалось, на планете не осталось и капли влаги. Однако редкая, стелившаяся по грунту, растительность с острыми, бледно зелеными листьями, говорила об обратном.
Олег разбил маршрут на контрольные точки, и каждые пятьдесят километров останавливался, выставляя радиомаяк. Необходимая мера предосторожности – теперь оптимальный маршрут был промаркирован на местности и он всегда найдет дорогу назад, даже если придется преодолеть это расстояние пешком. К тому же сеть ретрансляторов позволит постоянно оставаться на связи с базовым кораблем – главнейший фактор в условиях неизвестной планеты.
Внедорожник двигался со скоростью в семьдесят километров в час. Лазерные дальномеры сформировали невидимую глазу сеть, прощупывая местность на сотню метров вперед, выявляя неровности и места неплотного грунта. Бортовой «комп» обрабатывал данные сканирования, тут же внося изменения в скорость и направление движения.
Глубокий каньон преградил путь через два с лишним часа движения. Олег выбрался наружу – здесь была запланирована очередная контрольная точка.
Выставив радиомаяк, он осторожно приблизился к расселине.
Разлом казался бездонной пропастью – край обрывался отвесной стеной.
Яркий свет расплескавшегося в зените солнца не достигал дна – там клубилась тьма. Олег убедился в этом, распластавшись на краю обрыва и заглянув вниз. Белесые разводы тумана клубились далеко внизу и мешали определить истинную глубину геологического образования.
- Ну и дела…- фраза вырвалась сама собой.
Он и представить не мог, какие процессы могли образовать в коре планеты такую рану. Что-то подсказывало Олегу – там, в прохладной глубине, спасаясь от жгучего солнца и убийственной радиации, идет своим чередом неведомая, странная жизнь. Какие формы могла выдать эволюция в таких условиях, даже страшно было представить.
Он поднялся, шагнул подальше от края.
Каньон вынуждал делать крюк почти в сотню километров. Но иного выхода не было, и Олег тронулся в путь.
Яркая горошина солнца уже клонилась к закату, когда он, наконец, добрался до конечной точки маршрута.
Скалистые вершины горного хребта вздымались иззубренными, выветренными уступами. Казалось, они подпирают небеса - серо-коричневые, такие же, как и равнина.
Внедорожник запрыгал по каменной осыпи. Тонкой трелью залились лазерные дальномеры, фиксируя многочисленные препятствия. Бортовой «комп» резко сбавил скорость.
Олег коснулся сенсора, перейдя на ручное управление. Бросив взгляд на маркер, медленно ползущий по красной нити маршрута на экране курсопрокладчика, он определил расстояние до колониального транспорта – чуть меньше двух километров.
Оставлять внедорожник поодаль не хотелось – элементарная осторожность. Выкручивая руль, Тумановский медленно продвигался среди каменной осыпи. Крупных валунов и обломков попадалось все больше, пока внедорожник не уперся бампером в сплошное нагромождение камней.
- Прибыли,- пробормотал Олег.
Выбравшись из машины, он принялся разглядывать каменное море, полого вздымавшееся к основаниям скал.
До разбившегося колониального транспорта было не более восьмисот метров, но Тумановский так и не смог различить останки космического корабля.
- Настало время размяться, - произнес он, взбираясь на ближайший валун.
Прыгание по угловатым камням в скафандре – удовольствие не из лучших. Через полчаса, изрядно запыхавшись, Олег взобрался на высокий каменный обломок, пытаясь в очередной раз рассмотреть разбившийся космический корабль.
На этот раз он заметил его почти сразу. Прошедшая бездна времени не прошла даром – многовековые наносы песка, пыли и камней практически скрыли колониальный транспорт.
На самом интересном закончилась глава.
Что же там в колониальном
транспорте ожидает Олега?!
Классно написано!
Жду с нетерпением продолжение!++++++++++
С уважением, Эдельвейс
Спасибо за отзыв, Наташа! На транспорте.... много ужасного и интересного.
Если ты говоришь с Богом - это молитва; если Бог говорит с тобой - это шизофрения.
Так не "томите душу", выкладывайте скорее
продолжение!
Жду...
С уважением, Эдельвейс
бледно-зелеными
Теперь забраться внутрь и встретиться с мутантами!
События не всегда подконтрольны нам. Но мы всегда можем контролировать свое понимание этих событий и свою реакцию на них. "Iuppiter iratus ergo nefas".
С мутантами? Если бы... Спасибо, СИРена!
Если ты говоришь с Богом - это молитва; если Бог говорит с тобой - это шизофрения.
С чудищами?!
События не всегда подконтрольны нам. Но мы всегда можем контролировать свое понимание этих событий и свою реакцию на них. "Iuppiter iratus ergo nefas".
Очень интересно ++++++++
Аверина Татьяна.
Жду с нетерпением чего Вы там приготовили +++
Хризантема
+ere we go, ere we go thru da Kosmoz!
Татьяна, Ирина, спасибо за отзывы, дамы! рад вашему интересу. Кое-что приготовил...
Мистер Крюгер, благодарю!
Если ты говоришь с Богом - это молитва; если Бог говорит с тобой - это шизофрения.
Глубочайшая прорисовка картины невольно создает ощущение, что ступаешь в ногу с ГГ. +++
Si vis pacem, para bellum
Женя, спасибо! Рад что заглянул!
Если ты говоришь с Богом - это молитва; если Бог говорит с тобой - это шизофрения.
Думаю скоро начнется экшн) ++
Вадим, спасибо за отзыв! Обязательно начнется.
Если ты говоришь с Богом - это молитва; если Бог говорит с тобой - это шизофрения.
Удачное путешествие.
Илья.
Ну, как сказать. Спасибо за отзыв!
Если ты говоришь с Богом - это молитва; если Бог говорит с тобой - это шизофрения.
радиоактивности наверное
зная уровень везения ГГ будут там и склады полные нужных деталек и кто-нибудь, кто дотащить и установить поможет)))+
Ну, такое везение - это перебор. Все обернётся самым неожиданным образом. Спасибо за отзыв.
Если ты говоришь с Богом - это молитва; если Бог говорит с тобой - это шизофрения.
да я ж шучу))
Дмитрий, вы этим своим рассказом мне спать не даете!
Думал прочитать одну главу перед сном, а вы как в хорошем сериале - каждую главу заканчиваете на интересном месте, приходится читать дальше!
— Дай мне минуту – я хорош. Будь у меня час – я велик. Ты дал мне полгода – я непобедим. — Джон Ганнибал Смит
Юрий, простите за доставленные неудобства! Я, так сказать, держу интригу.
Если ты говоришь с Богом - это молитва; если Бог говорит с тобой - это шизофрения.
Ох, чувствую, сейчас начнутся сюрпризы для Тумановского. Классно написано, Дима!+++
Ага, все еще впереди! Спасибо, Наташа!
Если ты говоришь с Богом - это молитва; если Бог говорит с тобой - это шизофрения.
Интересно +
Спасибо!
Если ты говоришь с Богом - это молитва; если Бог говорит с тобой - это шизофрения.
Как же он его откапывать будет? Хотела закругляться, нет, пойду дальше.
Как в быстро читаете! Он и не будет откапывать транспорт - найдет лазейку.
Если ты говоришь с Богом - это молитва; если Бог говорит с тобой - это шизофрения.
Может лучше всё же звезды... хотя привычка называть солнцем любую звезду, освещающую планету вполне понятна. +
Сергей Тишуков