Кукловоды. 12 (часть содержит сцены 18+)

Дождавшись, пока Сороковая уснет, Тимофей засунул руку под кровать и достал планшет. Будучи лишен нейросети, у него уже не оставалось выбора, каким способом получать информацию.

Планшет был выменян на связку шкурок у старика-отшельника, который жил на одной из ферм, встретившейся им в их путешествии. По его словам, он раньше ее обслуживал, пока его не выперли по возрасту. В городе у него родных не было, мизерного содержания от Компании не хватало. И он вернулся сюда. Взломав коды доступа, он спокойно доживал свой век в окружении механизмов, которым посвятил всю жизнь.

К сожалению Тимофея, планшет был очень старым, Сеть поймать не мог. А все что на нем было – это только огромная библиотека книг всех жанров, народов и времен.

Убавив светимость экрана, он погрузился в чтение. Сороковая, которая, видимо уже без него, ознакомилась со всем тем, чего понаписали люди за столетия, постоянно сыпала отсылками и цитатами, из-за чего у Тимофея начал развиваться комплекс неполноценности. Особенно часто, девушка обращалась к творчеству Шекспира. С него он и решил начать. «Гамлет. Принц датский» ему в целом понравился. А вот любимая Сороковой «Ромео и Джульетта», ему была до зевоты скучна. Но он мужественно пытался продраться через перипетии сюжета.

- Что читаешь, - не открывая глаза мурлыкнула она и потерлась обнаженной попкой о его ноги.

- Шекспира. Про то, как дети двух враждующих семей полюбили друг друга.

- А. «Нет повести печальнее на свете…»

- Тихо, не рассказывай.

- Почитай мне.

- Ты же читала.

- Ну Тимааа.

Он сел повыше, а она тут же сгрузила ему голову на колени и приготовилась слушать.

Девушка слушала внимательно, иногда задумывалась, что-то явно проговаривала, чуть шевеля губами.

Потом они лежали обнявшись. Он не видел ее лица, но чувствовал исходящие от нее волны грусти.

- Любовь… - протянула она.

- Угу, - Тим убрал планшет и гладил её прохладную гладкую спину.

- Скажи, что ты меня любишь.

- Я тебя люблю.

- А что такое – любовь?

- Ну… Это… Может, острое желание обладать?

- Ты думаешь, Ромео просто хотел остро обладать Джульеттой? А Джульетта хотела остро обладать Ромео?

- Ну оно, вроде, так...

Она сложила на него руки, подперев голову и уставилась прямо ему в глаза.

- Неужели твои чувства ко мне можно уместить в «желаешь мною остро обладать»?

- М… Нет… Точно, нет, - он попытался ее поцеловать, но она отстранилась.

- Ну так что же такое любовь? – она снова улеглась обратно, вороша редкие светлые волосы у него на груди и слушая, как мерно бьется его сердце.

- Я поищу ответ и обязательно скажу, - серьезно сказал Тимофей.

- Давай спать, - она потерлась щекой, поудобнее устраиваясь.

А он лежал, с удовольствием ощущая ее тяжесть на себе, и не мог заснуть, ища внутри себя ответ на заданный вопрос.

- Ну зачем ты мучаешься? – Сороковая обняла его, подкравшись сзади, пока Тимофей, глядя в воду, мучительно скреб щетину заточенным бытовым ножом, подмыливая наливающиеся красным лицо.

- Привычка. Чтобы не колоть твои нежные щечки. Чтобы не выделяться среди вас. Выбирай любой вариант.

- А, по-моему, тебе бы пошла борода.

Он скептически осмотрел одну щеку, признав результат приемлемым, и принялся за вторую.

- Я, кстати, нашел определение, что такое Любовь.

Умывшись и обтершись предоставленным полотенцем, он сгреб в охапку девушку, поднял и закружился с ней.

- Это безусловное желания счастья другому человеку. Я тебя делаю счастливой?

- Даааа, - она улыбалась, жмуря глаза.

- А если я отпущу бороду, я сделаю тебя еще счастливее? – взял он в руки ненавистный нож.

- Скорее всего.

- Тогда решено.

Брошенный нож сверкнул в лучах встающего солнца и, оставив быстро пропавшие круги на воде, скрылся на дно озера.

- А давай поженимся, - вдруг сказал Тимофей, удобно устроившийся на целой охапке золотых и красных листьев и придерживающий за бедра сидящую на нем девушку. Он был в ней, но двигаться не хотелось – просто ощущать ее изнутри. Проблему смазки решали, разводя водой сухпаи с запасов ферм. Получавшийся биогель был склизкий и густой. Как раз, что и требовалось.

- М? – спросила она.

- Ну образуем семью.

- Мы и так семья, - она обвела руками лагерь, имея в виду и Эльдар, располагавшихся вокруг.

- Ну тут официально. Подаем заявку на вступление в брак. Нас регистрирует официальное лицо. Получаем удостоверение.

Она покрутила бедрами, выдавив из Тимофея сдавленный всхлип.

- И где ты найдешь тут, - она вновь обвела руками лагерь, имея уже в виду деревья, горы вдалеке и озеро, поблескивающее под вечереющим небом темной водяной гладью, - официальное лицо, имеющее право на регистрацию?

- Не знаю, - он поднялся и уткнулся лицом ей в груди, - но я хочу, чтобы ты была моей всеми способами.

Они слились в долгом поцелуе.

- В городе найдем, - она активно двигала бедрами и Тимофею невольно приходилось начать двигаться с ней.

- А еще там можно вырастить тебе новую руку, - сказала она, мерно двигаясь, потихоньку наращивая темп.

- А как, - дыхание уже сбивалось, - же «практичность»?

- Просто хочу. Чтобы ты обнимал меня обеими своими руками. Не стесняясь и не опасаясь меня поцарапать, как ты боишься сейчас. Могу я просто хотеть?

- Все. Что. Угодно. Для. Тебя. Любимммаааая.

Она удовлетворенно чмокнула его в нос, стекла с него одним плавным движением и побежала купаться. Тимофей, наблюдая, как изящная фигурка, взметнула фонтан брызг, спугнув стаю водоплавающих, зябко поежился – вода в озере была ледяной – осень уже вступила в свои права и лед на траве утром уже не был редкостью.