Боже, как все изменилось! 03

- Выходим, выходим. Не волнуемся, все нормально, - послышался за дверью знакомый мужской голос. - Спускаемся во двор. Спокойно, без паники…

- Иван Васильевич, опять учения?

- Похоже… На этаже все вышли?

- Сейчас посмотрю.

Нонна Семеновна собралась выйти со всеми, но вдруг обнаружила, что из обуви у нее - только домашние шлепанцы с помпонами, и одета она в халат из натурального шелка. «Жаль, платье дочка еще не привезла».

В этот момент в палату заглянула медсестра.

- Что же ты не выходишь? Весь этаж эвакуировали, одна ты осталась.

Нонна Семеновна поспешила спуститься вниз, где было на удивление тихо. Пациенты и сотрудники успели покинуть огромное здание. Женщина несмело перешагнула порог клиники и услышала:

- Еще минут двадцать и можно входить.

- Уложились в норматив? – спросил кто-то.

- Угу, - ответил доктор, взглянув на Нонну Семеновну, и поставил в листочке галочку напротив номера двести два.

Женщина окинула взглядом большую территорию с вековыми липами, зачем-то попыталась отыскать окно своей палаты, затем отказалась от этой затеи и решила пройтись по тропинке, ведущей к воротам. За ними начиналась новая, неизведанная жизнь.

Машин оказалось так много, что Нонна от неожиданности отпрянула назад и застыла. Серебристые, красные, цвета мокрого асфальта, коричневые, обтекаемые и нарочито угловатые, они плотным потоком двигались мимо, и среди них не было ни одной похожей на «Жигули» или знакомую черную «Волгу».

Через дорогу картина была не менее впечатляющей: первые этажи жилых домов были заняты всевозможными магазинчиками с женскими нарядами, золотыми укращениями, бижутерией, постельным бельем и обувью. Все они манили взгляд заморскими названиями, ярко одетыми манекенами, стоящими в огромных витринах, броской рекламой и причудливой подсветкой.

Нонна Семеновна не заметила, как к воротам подъехала карета скорой помощи и молодой водитель, разговаривая сам с собой, прижав к голове руку, лихо повернул к больнице. Услышав короткий, резкий гудок, женщина отошла в сторону, а затем направилась вслед за машиной.

Пациенты как раз получили разрешение возвращаться по своим местам. «Боже, как все изменилось, - весь вечер думала Нонна Семеновна, сидя у окна в палате, - как я долго спала… или болела. Надеюсь, Степан и дочка помогут мне привыкнуть к новой жизни».

На следующий день Нонну стали готовить к выписке. Известили дочь. Она приехала с новым платьем, одновременно строгим и женственным, василькового цвета. Оно подчеркивало цвет глаз и белизну кожи, не тронутой загаром. Настя решила не затягивать с известием о смерти отца. Лучше сделать это под присмотром врачей, чем дома, оставшись наедине с матерью.

- Мама, мы хотим подарить тебе телефон, - сказала дочь и протянула маленькую плоскую штучку серебристого цвета, - чтобы ты всегда могла позвонить, если потребуется.

- Такой маленький! – удивилась мать.

- Нет, этот уже побольше. Раньше еще меньше были. Сотовая связь – удобная вещь. Сейчас я забью наши номера.

И дочь стала учить Нонну Семеновну, как обращаться с телефоном.

- А давай папе позвоним, - предложила женщина.

- Мама, ты только не переживай… Все равно придется сказать… Папы больше нет с нами…

- О, Боже! Нет, этого не может быть!

- Мама, он умер почти полгода назад. Когда ты придешь в себя, я отвезу тебя на могилку.

Плечи женщины сотрясались от рыданий, слезы текли безостановочно. Настя решила позвать врача. Через пару минут в палату вошел Иван Васильевич. Нонна бросилась к нему, как к родному, и уткнувшись в плечо, продолжила плакать, всхлипывая, как ребенок.

- Ну, полно, голубушка, полно, - обнял доктор Нонну и понял, что в последнее время он начинал рабочий день с двести второй палаты и заканчивал ею. «Может, дело не только в уникальном медицинском случае?!»

Вскоре Нонна успокоилась. Иван Васильевич подготовил необходимые документы, отдал их Насте и на прощание спросил:

- Могу я узнать ваш номер телефона? Мне будет приятно услышать, что у вас все в порядке. Да, и обязательно покажитесь… скажем так… недельки через две. Договорились?

- Конечно, - ответили мама и дочь одновременно.

Спустя три месяца, возвращаясь с мужем из отпуска, Настя увидела в скверике у дома мило беседующих доктора и удивительно моложавую, стильно одетую мать:

- Боже, какие перемены! Папу, конечно, не вернешь, но я рада. Мама научилась включать стиральную машину, складывать тарелки и чашки в посудомоечную, снимать деньги с карточки (ей назначили пенсию), звонить по смартфону, ходить в магазин, проходить турникеты в метро. А теперь еще и доктор. Похоже, жизнь налаживается.