31. Артефакт

До обещанной Игнатом развязки мы обогнали ещё четыре организованные колонны и десяток одиночек. Участок перед ПВП* администрация постаралась использовать с максимальной отдачей для бюджета. Сразу за стационарным постом ГИБДД потянулась череда кафешек, гостиниц-ночлежек для дальнобойщиков, платных парковок и биотуалетов. Но это в мирное время. Сейчас всю дорогу между въездом на пост и расположенную напротив заправку перегородили бетонными блоками, за которыми стояли два БТРа и БМП. Стволы крупнокалиберных пулемётов и пушек смотрели не только на дорогу, но и охватывали большой сектор, вычерчивая директрису направления стрельбы. Видимо, военные опасались не столько бегущих из города мирных жителей, сколько возможных прорывов зомби.

К наливным колонкам АЗС выстроилась нехилая очередь, словно беженцы собирались не просто покинуть зону бедствия, а хотели убраться от города как можно дальше в глубь страны и поэтому запасались бензином впрок. Многие не только заливали топливо в баки автомобилей, но и заполняли любые имеющиеся под рукой ёмкости. От стандартных канистр до пластиковых баклажек, мало беспокоясь того, что токсичная смесь разъест их стенки.

Я, недоумевая, пожал плечами. Странная вещь психика человека. Понятно же что дальше по трассе будет ещё много мест, где совершенно свободно и без очередей можно заправить автомобиль. Однако находящееся в шоковом состоянии сознание настаивало пополнить запасы именно здесь, доверяя свою безопасность взявшим под контроль выезд военным.

Чуть сбоку въезда на АЗС, приткнувшись к видеорекламному щиту, расположилась командно-штабная машина на КАМАЗовской колёсной базе, выкрашенная в привычный полевой камуфляж. Под открытой дверью кунга стоял складной столик. Возле него собралось несколько разномастно одетых мужиков. Не все терпеливо ждали своей очереди. Некоторые откровенно пытались качать свои права, бравируя должностями и корочками. Штабной писарь, замученный вконец бесконечными вопросами и претензиями, оформлял какие-то бланки, записывал данные в объёмную рабочую тетрадь, одновременно отмахиваясь и ругаясь с особо приставучими клиентами. Однако путаницы и неразберихи не наблюдалось. Хотя бы видимость порядка охраняли два бойца в полном снаряжении, равнодушно взирая на излишне борзых через прозрачный бронепластик забрала.
«Это они хорошо придумали, - отметил я, - Такую экипировку ни один упырь не прокусит».
- Я связался со старшим, - доложил Матвей, - Нам зальют сколько нужно без очереди.
- Ваши?
- Соседи. Просто у меня доступ ко всем паролям, особенно к тем, после которых вопросов не задают. Поэтому с ними лучше не трепаться без необходимости. Не их забота куда и зачем мы следуем. Пожёстче, но без перегибов. Народ в непонятках, из-за этого дёрганный.
- Как пойдёт, - ответил я и выбрался из машины.

К нам уже спешил молоденький лейтенант без разгрузки, в одном подшлемнике. Видимо, в его функции входило исключительно бегать туда-сюда, выполняя указание командира. То ли дежурный, то ли ординарец. В полной сбруе не побегаешь.

Направив его к Максу, я попытался разобраться в происходящем. Честно говоря, показалось странным, что кроме мотострелков на блок-посту не оказалось ни санитарно-эпидемиологических служб, ни развёрнутых медицинских лабораторий для обследования, ни более органичных для подобной ситуации, подразделений РХБЗ**. Учитывая, что люди пытаются покинуть зону, заражённую неизвестным вирусом, их присутствие выглядело бы вполне логичным. На глаза попались только две кареты скорой помощи, с невозмутимо курящими возле машин фельдшерами и санитарами. Хвала разуму, начальство догадалось укомплектовать экипажи исключительно мужским персоналом. На заднем плане угадывались красные силуэты автомобилей МЧС. Но и возле них не наблюдалось никакой суматохи.

Наверное, только в пропагандистских роликах, да на лозунгах наша готовность к отражению любой агрессии неоспорима, а на деле расслабленная уютом мягких кресел власть зачастую впадает в ступор, едва обстановка выходит из-под контроля. Как говориться: «Никогда такого не было и вот опять».

Людям, после предельно упрощённой регистрации, просто позволяли заправить машины и предлагали как можно скорее выехать за оцепление. Может я чего-то не знаю и власти не опасаются распространения заражения? Ладно. Вечером Матвей установит через Самохина связь с учёными, и этот вопрос прояснится.

Джип Игната заправили без всяких проволочек. Макс, в дополнение к трофейной канистре, раздобыл ещё две и, загрузив в багажное отделение, терпеливо ждал, когда я нагуляюсь и отдам распоряжение трогаться.

В последний момент, перед тем как занял место на переднем сидении «Ровера», до меня дошло почему, несмотря на общее напряжение, здесь явственно ощущается спокойствие и какая-то уверенность. Не от того, что мы стоим под защитой пулемётов и не потому, что нас окружают военные. Просто мир оказался наполнен всевозможными звуками, от которых успел отвыкнуть. Слышались человеческие голоса, гудение заправочных насосов, шум работающих на холостом ходу двигателей, музыка, обрывки рекламы и репортажей корреспондентов из динамиков магнитол. Все эти звуки, сплетённые воедино, создавали мирный, живой фон, которого так не хватало в погрузившемся в тишину городе. Очень подходящее слово «живой».

Совершив полупетлю по развязке и миновав через виадук железнодорожные пути, Игнат повел нашу колонну обратно в Старокощеевск. Вернее в пригород, называемый здесь Окской слободой, где и находилась интересующая нас промзона.

Из попадающихся навстречу машин на нас смотрели с явным недоумением. Правда нашлись и те, кто салютовал не только с пониманием, но и уважением. Видя, что следуем мы не на армейской броне, а на вполне себе гражданских машинах.

Наконец, «Врангель» свернул с главной дороги на второстепенную, сильно укатанную большегрузами и частично разбитую. Вокруг, насколько охватывал глаз, расстилались поля. Местами виднелись свежевспаханные участки. Где-то серел прошлогодний бурьян поверх пробивающейся к солнцу молодой травы. Те и эти площади разделяли ровные ряды лесополос, убегающие до самого горизонта, теряющиеся вдали, порождая легенды о бескрайности русских просторов.
- Далеко ещё? - поинтересовался я у рации, начиная ощущать не ожидаемое нетерпение, а странное, с каждым метром усиливающееся чувство тревоги.
- Нет, - ответил кусок пластика с микросхемами голосом Игната, - Если присмотреться, то уже виден бетонный забор и крыши пакгаузов. Надо просто знать: куда и на что смотреть.
- Тогда остановись. Необходимо осмотреться.

Некоторые это называют интуицией, чуйкой, прозорливостью, короче, всеми теми терминами, которыми пытаются объяснить то, что не в состоянии понять. Пусть так и будет, хотя умение пользоваться биолокацией нам прививают ещё в начальных классах.
- Что-то не так? – спросила Наташа, когда я принялся изучать окрестности в бинокль.
- Пока не знаю, - уклонился я от прямого ответа и добавил, - Посмотри по планшету прогноз погоды. Дождь не обещают?
- Хорошо, что с детства без бинокля я гулять на речку не хожу! – весело процитировал Макс строчку одного поэта и, выпросив у Наташи ремингтон, прильнул к окуляру оптического прицела.

Площадь промзоны даже на карте выглядела внушительно. Однако с нашей позиции чётко просматривался только уходящий вдаль забор, собранный из стандартных бетонных секций и стальные въездные ворота на различные базы и склады, расположенные в хаотичном порядке. И всё бы ничего, но над одним участком висела плотная пелена серого тумана, пронизанного чёткими прожилками бледно-розовых и бирюзовых тонов. Сквозь неё терялись очертания зданий и лишь по излому крыш можно догадаться, где кирпичные строения, а где типовые ангары.
- Переменная облачность. Плюс двенадцать. Ветер юго-западный, умеренный. Заход солнца в девятнадцать двадцать восемь. Дождь обещают только к концу следующей недели. – Доложила Наташа и, спрятав планшет в сумку, замерла в ожидании объяснений.

Легкий ветерок явственно ощущался правой щекой. По небу действительно блуждали редкие кучевые облачка, цветом и плотностью предвещая хорошую погоду.

Окутавший базу туман никак не мог быть ни атмосферным явлением, ни результатом техногенной деятельности. Даже если там что-то горело или кто-то решил использовать дымовые шашки для постановки завесы, подобная взвесь не могла находиться в таком устойчивом положении. Продукты горения слишком летучи, чтобы спокойно удерживать форму, их непременно должно сносить ветром. А вот цветные прожилки наводили на неприятные мысли. Похоже, туман, как лакмусовая бумага, проявлял линии энергетических потоков, делая их видимыми в обычном спектре. Или…

Я передал бинокль Наташе.
- Опиши увиденное.

Пока девушка вглядывалась в указанном мной направлении, я закрыл глаза и, подключив магическое зрение, огляделся.

Первым делом отметились чёткие контуры моих спутников, наполненные цветовой гаммой от бледно-жёлтого до ярко-красного. Корпуса машин выделялись на фоне серого пространства более тёмными очертаниями. Зато алели пятна разогретого двигателя и покрышек. Мир опутывали редкие линии силовых полей. Красные, синие, голубые и изумрудные. Чем выше, тем толще становились потоки. Словно высоковольтные кабели в сравнении с проводом для бытовых приборов. Слева, на расстоянии вытянутой руки, протянулась нить красного цвета, слишком тонкая, чтобы использовать её даже для простенького заклинания. Колдунам в этом случае проще. Они могут поместить в неё подходящий амулет и спокойно ждать несколько дней, пока он зарядится, вобрав в себя необходимое количество энергии. Мне нужен источник энергии, а не его излучение.
- Командир, - приступила к докладу гемод, - На территории промзоны никакой активности не фиксирую. Хотя, судя по состоянию дороги и въездных ворот, движение тут вполне оживлённое.
- Туман видишь? - уточнил я, открывая глаза, прогоняя тем самым наваждение.
- Я догадалась, что тебя заинтересовало что-то необычное, но ничего нестандартного не вижу.

Значит моё предположение верно. Это не туман, а сильно активизированный индикатор магической энергии. Что там? Алтарь, на котором проводился обряд превращения людей в первых суперзомби? Какой-то мощный артефакт, способный подобно дизельгенератору вырабатывать магическую энергию? Утерянный краеведами саркофаг, вполне могущий являться таким генератором? Или что-то другое, очень мощное и сейчас активированное?
- Я продолжу? – спросила Наташа, истолковав моё молчание по-своему.
- Да, конечно.

Девушка передала мне бинокль и пальцем показала точку у горизонта, на которую стоило обратить внимание. Поднеся оптику к глазам, я увидел несколько человеческих фигур, неспешно бредущих вдоль грунтовой дороги со стороны города. Три… Шесть… Ещё один вышел из посадки, защищающей поля от выветривания.
- Макс, - окликнул главного истребителя упырей, - Взгляни.
- Уже, - отозвался боец, разглядывая цели через оптический прицел, - Куда интересно они идут?
- Полагаю, туда же куда и мы.

Макс вернул винтовку Наташе и вполне резонно заметил:
- В таком случае мы не можем оставить в тылу столь опасного противника.
- Не можем. «Ровер» проедет по полю напрямую?
Макс хмыкнул.
- Он для этого и создан.
- Вот и хорошо. Меняйся с Наташей местами, и двигайтесь в сторону базы этих экстремалов.

Макс хотел возразить, но я пресёк его недовольство, приказав:
- Остановитесь в ста метрах от ворот и будете ждать нас. Ближе не приближаться. Сидеть и ждать. Даже если у тебя шило в жопе заиграет и потянет на подвиги. Понял? Выполнять!


- Ууууу, - донёсся издали протяжный очень низкий вой.
- Что это?
- Кузмич в «Особенностях национальной охоты» уверял, что именно так звучит брачный гон у лосей, - усмехнулся Макс.
- Маневровый, - уточнил Игнат, - Здесь в промзоне много отводных веток и вспомогательных путей. У нас в провинции рельсы надёжнее, чем асфальт.


ПВП* - пункт взимания платы.
РХБЗ** - войска радиационной, химической и биологической защиты.


продолжение следует