30. История одной буддийской статуи

Все молчали, не зная, что сказать при таком непредвиденном повороте событий.

Неожиданно дверь отворилась и в палату вошла улыбающаяся Мэгги с подносом, на котором стояла чашка чая и еще какая-то еда для Айи.

– Ой, как вас тут много, – только и сказала она. – Принести сюда еще чая?

– Нет, пожалуй, принеси его ко мне в кабинет, а то тут и присесть некуда. Приглашаю всех.

– Может, еще Сэма захватим? – ни на что не рассчитывая, спросил Томас.

– Валяйте, хуже уже не будет. Значит, прием зелья и сборы. Первый пункт поездки – Путошань.

Айя

Со следующего дня все участники эксперимента начали принимать препарат. Мы – отдельно от Лиз и Вейлера. Незачем им знать лишнее. Лиз было заартачилась, но Вейлер ее уговорил. Рядом с ней он сиял и искрился.

Я попросила Мейсена отвезти меня к морю. Хотела проверить, смогу ли снова получить видение. Томас давно предлагал Стиву отпустить меня с ним, но доктор не соглашался. А тут сам неожиданно решил пообщаться с Жанин за пределами клиники. Так вчетвером и поехали на машине Стива. Он разрешил мне так себя называть, раз уж я настолько древняя особа, а он сравнительно молодой мужчина. Жанин смеялась и смотрела на него влюбленными глазами. Кругом идиллия, романы, вот и Томас смотрит на меня влюбленными глазами, а я не могу понять, как себя вести. Все-таки я из совершенно другого мира, да я дальше монастыря нигде не бывала. Проживание в этом времени сильно изменило мои представления о жизни, но девочка-монашка, худенькая (мы питались в монастыре очень скромно) и тихая, не оставляла меня.

Море было не таким спокойным, как в прошлый раз. Оно не было тихим, ласково обволакивающим ноги. Встречный ветер ревел, смешивал голубизну, синь, бирюзу вод с желтизной поднятого со дна песка. Хаос. Вода бурлила со всех сторон. На этих высоких волнах скользили серфингисты, ловя кайф от закручивающихся волн. Они передвигались по поверхности легко и непринужденно и то, что скрывалось в глубине вод, их совершенно не интересовало. Как, впрочем, и большинство людей в обычной жизни. Скользя и ничего не замечая, они не задумывались о причинах и последствиях поступков не только чужих, но и своих.

Мейсен и Жанин пошли гулять по берегу. Волны могли сбить меня с ног, но очень хотелось получить подсказку, как действовать дальше. Слишком все было сложно. Может, просто опуститься в воду у берега за причалом, в месте, где потише, и попросить Томаса подстраховать? Плавать-то я не умею. Так и поступила.

– Если я на некоторое время отключусь, ты не трогай меня, пожалуйста, так надо. Только если потянет в море, вытаскивай.

Парень стоял и удивленно смотрел, как я опускаюсь в воду прямо в одежде. Раздеваться при Томасе было неудобно.

Видение пришло не сразу. Мать явно выходила из медитации и вернулась в реальность через некоторое время. Может, мне показалось, но глаза ее смотрели уже не так грустно, как в прошлый раз. Она взглянула на меня, потом на Томаса и сказала:

– Все происходит совсем не так, как предполагал Темучин, – и улыбнулась. – Это интересно. Тысяча лет – большой срок для мира и судеб. Хочу тебя увидеть и побыть с тобой рядом. Я не имела права нарушать вращение колеса Дхармы. Твой отец сделал все, что мог, для тебя и многих, еще не рожденных. Он спас тебя. Путь, которым тогда хотел пройти Темучин, не имел нужного будущего. Но так уж получается, об этом потом. Вижу, вы едете впятером. Не направляйтесь на яхте сразу к острову. Море возле острова стало мелким, поэтому, чтобы причалить к берегу, нужно более мелкое суденышко. И сделай еще один эликсир на своей крови, не продлевающий жизнь, а исцеляющий от болезни. Сама поймешь, какой и как.

Она смотрела внимательно, сначала на меня, потом, вероятнее всего, на Томаса.

– Познакомишь меня с ним. Ты стала другой, дочка, и в твою судьбу время вносит свои изменения. Прости, в ближайшее время встреч в видениях со мной не будет. Увидимся, когда на остров приедете. Я должна уйти в глубокую медитацию, чтобы вам помочь. Но не волнуйтесь о пути до острова. Раньше моряки обязательно перед длительным плаваньем приходили и просили меня защитить их в море. Неужели я не защищу свою дочь? У вас будет спокойное море.

Волна накрыла меня с головой, я глотнула воды и связь разорвалась. Томас вытащил меня на берег, обнял, прижал к себе и коснулся губами щеки.

– Ты соленая, мокрая и холодная. Давай согрею. Как ты могла замерзнуть в теплом море?

Он расстегнул рубашку и прижал к горячему телу. Я дрожала. Такая связь забирает много энергии. Мы так и стояли, пока Жанин и Мейсен не стали идти в нашу сторону.

– Где ты была? – тихо спросил Томас, – я сначала испугался, ты так побледнела и как будто потеряла сознание, но что-то подсказало, что не стоит трогать тебя сейчас.

– Да, я потеряла сознание, вернее, оно покинуло мое тело и улетело. Я увиделась и разговаривала с матерью. Жаль, волна накатила и прервала связь. Так хотелось побыть с ней подольше. Она сказала, чтобы мы не волновались, океан будет спокойным. Мы ведь будем плыть по Южному морю, а одно из имен моей матери – Пю-то-Шан – владычица Южного моря. Она приехала к отцу, восседая на голове морского дракона, держась за его усы. Приехала, чтобы появилась я.

– Постой, Айя. Южное море – это же редко упоминающееся название, его применял испанский конкистадор Бальбоа. Он, кажется, первым увидел его в начале шестнадцатого века. Сегодня Южным океаном называют водные окрестности Антарктиды. А современное название, Тихий океан, пошло от Магеллана. Когда он переплывал его в 1519 году, ни одна буря не коснулась кораблей более чем за три месяца пути. Видимо, твоя мама хорошо к нему относилась.

Томас засмеялся – видно было, что он совершенно не верит в мои слова – и добавил:

– Ничего себе мама.

– Она мудрая и невероятно красивая, – буркнула я.

– Такая же, как ты?

– Нет, что ты, она невероятная.

– Ты тоже.

Мне неудобно было поддерживать такие разговоры. Мои рассказы Томас воспринимал как сказку, поэтому я спросила, переводя разговор на обыденное:

– А как твоя мать отнесется к тому, что ты уедешь навсегда? – мне вдруг стало жаль женщину, которую я даже не знала. – Ты никогда о ней не рассказывал.

– Она сильная и умная, многому меня научила и помогала. Мечтала, чтобы я стал медиком, как она. А меня интересовали древние века, как и почему что-то случалось с людьми на их путях и как возникали и рушились империи. Она потом смирилась с моим выбором, хотя до сих пор сожалеет. Считает, что я хороший массажист, и эта профессия надежнее прокормит меня всю жизнь, чем какая-то там история. Сейчас у нее новый муж и новый ребенок от него. Она будет скучать, но хорошо, что есть брат, это облегчит ей расставание. Мне будет ее не хватать. Надеюсь, электронная интернет-связь между континентами когда-нибудь будет разрешена, и мы сможем общаться.

– А сейчас этой связи совсем нет?

– Есть, конечно, но только правительственная. Почему-то населению ею не позволяют пользоваться. Но, думаю, это временно. Когда ее наладят, буду с ней общаться долго-долго. А может и такое случиться, что разрешат приехать назад. Я надеюсь.

– А Сэм и Мейсен, как они?

– Сэм так же, как и я, не один ребенок в семье. И уж он-то уверен, что найдет интернет даже на необитаемом острове и ему обязательно удастся связаться с друзьями и родителями. Он большой фантазер, но удивительным образом вещи, о которых он мечтает или о которых задумывается, приборы в основном, работают, а теперь и поездка осуществляется.

– Только мой саркофаг украсть правильно не удалось, – засмеялась я.

– Как раз правильно и удалось. Тебе надо было попасть в клинику к Мейсену, вот он, сам не ведая, что творит, туда и доставил. – Томас тоже засмеялся и опять приобнял меня.

– А вообще он давно мечтал уехать, буквально болел этой мечтой, поэтому привык к мысли о расставании с родными. Давно бы уехал, все денег не было. Но, видимо, всему свое время. У Мейсена родителей нет уже давно. А Жанин? Поговори с ней сама, если интересно. Кажется, она не ладит со своими.

Томас смотрел на меня неотрывно, а я смущалась и пыталась отодвинуться подальше от него. Он явно это понял, так же явно огорчился и, наконец, выдавил печально:

– Айя, я не знаю, как себя вести с тобой. У нас, когда парень ухаживает за девушкой, он пытается быть привлекательным для нее. Старается быть, хотя бы на время ухаживания, таким, каким она мечтает его видеть. Но я понятия не имею, какие у тебя представления о желанном мужчине. Я могу побриться ради тебя на лысо. Разговаривать о Будде или просто молчать, если нужно. Если бы я знал, наверное, придумал бы тысячу способов привлечь твое внимание, но мне просто хочется, чтобы ты на меня смотрела и не убегала в себя. Скажи, как мне быть?

Я молчала, удивленная вопросом, поставленным с такой прямотой. Если бы за мной раньше кто-то ухаживал – наверное, знала бы, что ответить. А так я, как какая-то героиня сериала (я ведь имела информацию об этом мире только из сериалов, которые любила смотреть Мэгги, сидя рядом возле меня с капельницей или готовя что-то на кухне, когда сбежали), сказала самое простое, что могла придумать:

– Давай не будем спешить. Просто будем общаться, разговаривать. Мне нравится, когда ты рассказываешь что-то о событиях давних и недавних лет. Смотри, вон Мейсен просто гуляет с Жанин. Я тоже так хочу.

Продолжение следует

В