17. Второе пришествие

9

Разблокировать ретранслятор оказалось сложно. Поначалу. А потом… Нет, потом тоже не легко, однако Андрея не оставляло ощущение, что программа ему словно поддаётся. Всего лишь ощущение, но навязчивое. Настолько навязчивое, что он даже не отреагировал на Лилю, которая, увидав вращающийся клинописный символ вместо синего экрана, чмокнула парня в макушку.

— Мне кажется, ваш мессенджер под чужим контролем, — Андрей не спешил уступать ей место.

— Кажется? — Лиля слегка нахмурилась. — Думаешь тебе разрешили взломать блок? Возможно. Вован, кстати, предупреждал. Да, пожалуй, похоже на то. Но, нам нужна связь, а другой нет. И чем, собственно мы рискуем? — девица не столько разговаривала с Андреем, сколько рассуждала вслух. — Проявим себя, покажем, что всё ещё в бункере? Так зачистку они по-любому проведут, а перехват переговоров – если, конечно, в месте выхода нет засады – им всё равно ничего не даст.

— Почему?

— Ну, это уж совсем просто! — возмутилась Лиля. — Мог бы и догадаться! Ты же не думаешь, что я собираюсь сообщать координаты и время выхода? Пара условных фраз и всё. Наши поймут.

— А мы не можем посмотреть, — Андрей глянул на монитор с окнами видеонаблюдения, — на то место? Ну, где собираемся выходить.

— Нет, не можем. Там нет камер. Любая электроника, даже скрыто установленная, демаскирует. А, знаешь что, — Лиля толкнула парня в плечо и протянула ему адаптер с картой памяти, — пока я тут с соплеменниками переписываюсь, найди-ка в рюкзаке ноутбук. Иди, окунись в доисторическую Историю. Может вопросов поменьше станешь задавать.

Андрей не заставил себя упрашивать. Лиля, глядя как тот поспешно выгружает поклажу, пробормотала, улыбаясь:

— Насчёт "поменьше вопросов" это я погорячилась.

* * *

В Мезозойскую эру бескрайние просторы Мирового океана населяли такие чудовища, каких не могла выдумать самая буйная фантазия моряков из человеческого Средневековья. Не только совершать морские прогулки, но даже пребывать на берегу было небезопасно. Огромные, тупые и агрессивные рептилии представляли нешуточную угрозу для примитивных судов. Научно-технический прогресс позволил завроидам развивать судостроение, однако, с первобытных своих времён они на генетическом уровне испытывали неприязнь к воде, и океан остался, по большей части, необжитым. Зато, разумные, но сухопутные ящеры смогли очень скоро подняться в воздух. Гораздо раньше, чем это сделали их ближайшие сородичи – птицы.

Первые аэростаты были оснащены парусами. Не слишком надёжное средство передвижения, однако, с открытием и освоением электрической энергии, ситуация изменилась.

Так уж вышло, что электричество потомки троодонов стали использовать раньше, чем изобрели паровой двигатель. Да, и с изобретением последнего, давление пара вращало турбины электрогенераторов, а не колёса поездов.

Воздухоплавание стало привычным и одним из основных способов передвижения. Караваны дирижаблей перевозили огромное количество грузов, а пассажирские воздушные лайнеры поражали роскошью и комфортом.

Скоростная авиация тоже существовала, и кстати, только там использовались двигатели внутреннего сгорания. Из-за ограниченных возможностей в добыче природных ресурсов, автомобилей завроиды не создавали. Весь наземный транспорт был электрическим.

Вообще, электроэнергия, придав импульс научно-технической революции, не просто легла в основу их цивилизации, но являлась едва ли не объектом поклонения, этаким новым божеством. А электродинамика, соответственно, религией.

Не стоит удивляться, что столь пристальное внимание научной мысли к изучению электромагнетизма, очень скоро породило такую прикладную отрасль, как электроника, а та уж, в свою очередь, информатику. Вычислительная техника, информационные технологии и даже всемирная Сеть появились у завроидов задолго до того, как первый из них облетел планету на орбитальном космическом аппарате.

Другой наиболее популярной наукой оказалась биология. Не случайно, разумеется.

В ту эпоху многообразие жизненных форм было столь велико, а эволюционные процессы так динамичны, что мыслящие существа просто не могли не обратить на них внимание.

Хотя, основой интенсивного развития биологии послужил, всё же, интерес более практический, нежели академический. Нужды сельского хозяйства. В особенности – животноводства.

Завроиды, оставаясь в основном хищниками, начинали, само собой, как охотники, которые стали затем скотоводами-кочевниками. Данный период, впрочем, продлился в их истории не так уж долго.

Перед ними никогда всерьёз не вставала проблема "лишних ртов". Если численность племени начинала превышать способность обеспечить пропитание его членам, яйца переставали помещать в кладку. Позднее – в инкубатор. Очень удобно – ни тебе контрацепции, ни опасных абортов, ни кровавых войн.

И всё же, население росло.

Нехватка пространства для кочевий, стимулировала переход к оседлому животноводству, и зарождению земледелия – главным образом кормового. Активная же селекция привела к появлению странных, не виданных прежде животных. Многие из тех гигантских неповоротливых динозавров, чьи окаменелые останки, спустя миллионы лет, обнаружат люди, в действительности никогда не обитали в дикой природе. Эти горы мяса являлись искусственно выведенным домашним скотом завроидов.

Преуспев в селекции, они положили начало генетике. И генной инженерии.

Что примечательно, употребление генномодифицированных продуктов никак не сказалось на здоровье sauros sapiens.

Возможно, впрочем, просто не успело…

С началом эпохи освоения космоса, информатика и генетика оказались особенно востребованы.

Всего за каких-то тридцать – сорок лет околоземное пространство наводнили искусственные спутники и орбитальные станции. А затем, вдруг, стало понятно, что дальнейшая экспансия невозможна. Цивилизация, зародившаяся и повзрослевшая в тепличных условиях Земли, обречена навечно оставаться в её пределах. Это тупик, дорога из которого ведёт только назад. Деградация.

Единственный выход для цивилизации – найти способ и… мужество изменить саму природу своих детей. Завроиды нашли то и другое.

Вскоре первое поколение астророждённых увидело свет в орбитальном инкубаторе. Искусственный свет. И никакого иного им увидать было не суждено. Низкая гравитация являлась для них естественной и комфортной, а вот сила тяжести на поверхности Земли убийственной. Зато, направленные генные мутации делали будущих покорителей космоса маловосприимчивыми к жёсткому излучению, какое не позволяло прежде землянам пребывать в межпланетном пространстве сколько-нибудь долго.

Впрочем, мутанты уже не были землянами. Дети космоса…

Они не могли иметь потомства, но этого, как раз, и не требовалось. Напротив, бесплодие исключало в последующем зарождение сепаратизма во внеземных колониях. Трудно мечтать о независимости, когда появление следующего поколения колонистов возможно только в метрополии.

Так полагали на Земле. О том, что бессмертным не нужны дети никто тогда не подумал. А потом стало поздно. Но, это потом. Пока же, мутанты принялись успешно осваивать для Земли такую удобную, но крайне негостеприимную Луну.

Горные комбайны вгрызались в лунную кору, как черви в головку сыра. Обширные пустоты, образовавшиеся под поверхностью спутника в период его сейсмической активности, послужили основой для будущих заводов, ангаров, пусковых шахт, и конечно, жилых секторов.

В ту пору смертность среди колонистов превышала все разумные пределы, но на Земле, освоив воспроизводство мутантов путём клонирования, не считались с потерями. А нравственные колебания в обществе удалось успокоить, официально закрепив за клонами статус "условно разумных". Этаких полуживотных-полуроботов. Особенно после того, как, для повышения эффективности и увеличения сроков эксплуатации, многие органы, и даже части тела, им стали заменять на искусственные.

Так появились первые киборги.

Само собой, для землян не являлось тайной, что новые, по сути, существа физически значительно прочнее своих прародителей. Вот только, никто не придал значения тому, что теперь колонисты легко переносили изменения в гравитации. В отличие от землян…

А планета, тем временем, превратилась в поистине райское место. Правда, этот, как и любой другой рай, предназначался не для всех.

Общество завроидов, впервые за свою историю, разделилось даже не на сословия, а на самые настоящие касты. Не по имущественному признаку, но по интеллектуальному.

Земля стала местом обитания, в основном, интеллектуальной элиты – творческой и научной интеллигенции, а также, менее привилегированной касты инженеров и высококвалифицированных специалистов. Эти, впрочем, значительную часть времени проводили в космосе. На многочисленных и многофункциональных орбитальных станциях за счёт центробежной силы удалось поддерживать искусственную гравитацию близкую к земной и создать довольно комфортные условия.

Ну, а низшие сословия – рабочие да астронавты-межпланетники – обитали в колониях на Луне, обслуживали грузовые челноки и станции на высоких орбитах. Самые удачливые оставались на Земле в качестве прислуги.

В целом общество завроидов процветало и развивалось. Однако, такое процветание и развитие со временем перестало устраивать тех, кто не принадлежал к элите. Тем более, когда элитарность, бывшая изначально следствием интеллекта и способностей, стала передаваться по наследству. В то же время, представители низших слоёв, независимо от своего потенциала, оказались лишены не только возможности самореализации, но и права на полноценное образование, и даже на… репродуктивность.

При этом, потребность в рабочих особях возросла. Клонирование и киберизация были поставлены на поток. Sauros sapiens приступили к колонизации Марса.

— Вот же, блин, а! — Андрей, не сдерживая эмоций, вызванных внезапной догадкой, громко шлёпнул себя ладонями по ляжкам. — Так пирамиды на Марсе всё-таки есть?! Ваши, да?

Лиля, давно отослав сообщения, пристроилась на стуле возле парня.

— Наши, — подтвердила она, протягивая ему армейский ИРП. — Давай-ка, поешь! И пирамиды, и каналы, и дороги. Всё наше. Руины древних городов, построенных нашими колонистами.

— А я был уверен, что лажа!

— О сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух… — продекламировала девица, и добавила, хлопнув Андрея по плечу:

— Самое интересное впереди, поверь. Тебе понравится.

— А инопланетяне, — молодой человек не пытался скрыть волнения в голосе, — ну, настоящие, существуют?

— Не знаю. Мы не встречали. Всё, что принято называть теперь палеоконтактами, это отголоски взаимоотношений осколков нашей цивилизации с древним человечеством. Теоретически, бесконечность Вселенной предполагает наличие разума где-то ещё, но мы, в своё время, не смогли высунуть нос за пределы Солнечной системы. Колонизировать-то только Марс и сумели.

— Смешно, — покачал головой Андрей. — Сколько раз слышал бредни, будто жизнь на Землю занесли марсиане. Фантасты, экстрасенсы, контактёры всякие сумасшедшие. А получается, что всё правда. Только наоборот.

— Получается, — не стала спорить Лиля. — Хотя, не совсем так. Мы не заносили жизнь на Марс. К началу освоения красной планеты, жизнь там уже существовала. Неразумная, и даже, можно сказать – примитивная, но жизнь. Неземная. Да, и не был Марс в ту пору красным. Вполне себе голубенький, как Земля…

Условия жизни на Марсе ощутимо отличались от тропического земного рая. Однако, не суровый климат представлял настоящую угрозу. Атмосфера содержала компоненты, которые делали её не просто непригодной, а по-настоящему ядовитой. Для неизменённых землян, но не для мутантов. Или, точнее сказать – уже киборгов.

Марсианская колония процветала. Редкоземельные элементы, так необходимые высокотехнологичным отраслям, были обнаружены на планете, если не в изобилии, то в количестве достаточном, для промышленной добычи…

— Хватит на сегодня, — Лиля бесцеремонно закрыла программу и захлопнула ноутбук.

— Ну-у-у!.. — взвыл Андрей. — Да, блин! Походу женщины существуют только затем, чтобы прогонять меня от компа!

— Ты ошибаешься. У нас ещё много разных интересных опций — игриво промурлыкала девица и добавила уже серьёзно:

— Тебе надо отдохнуть. Изворы могут сунуться в любой момент и уходить тогда придётся быстро. Так что, без разговоров, мыть ноги и в кровать! Горячая вода, кстати, здесь имеется.

Санузел оказался единственным декорированным помещением в подземелье. Правда, тоже аскетично, по-больничному – поверх бетонных стен здесь был уложен белый кафель. А вот прикрепить на дверь хоть какую-нибудь щеколду создатели бункера не удосужились.

Андрей безмятежно разомлел под горячими струями. Хорошо хоть не запел, а то выглядел бы и вовсе по-дурацки, когда в душевую вошла Лиля.

Парень не просто растерялся – опешил, остолбенел, замер, как изваяние и беспомощно хлопал глазами.

Отвернуться? Прикрыться? Наорать на бесстыжую девку?

Чёрт! Никуда не годится! Настоящие-то мужики в такой ситуации ведут себя совсем по-другому!

Вот только, вести себя по-мужски ну никак не получалось. Хотя, организм требовал. И от этого парень стеснялся ещё больше.

Вот, зараза! Ну зачем ей надо было делать всё именно так!

А Лиля, не обращая внимания на смущение Андрея, спокойно, как-то даже буднично, разделась, подошла, как ни в чём не бывало, и сказав:

— Подвинься. Я тоже хочу, — отпихнула того бедром.

Андрей на негнущихся ногах шагнул из-под душа, отчего стал выглядеть ещё глупее. Казалось, девица только теперь заметила его состояние.

— Эй, ты чего?

Она приблизилась вплотную и заглянула парню в глаза.

— Ой! Да ты и впрямь ещё невинное дитя!

Лиля приподнялась на цыпочках и зашептала Андрею на ухо:

— Не волнуйся, дурачок! Я подскажу. Научу, что делать, не бойся.

Кровь ударила в виски и затопила глаза…

Он редко бывал на вписках. Почти никогда. И не потому, что не звали. Просто предпочитал виртуальную реальность. Потому, хотя бы, что там он носил прокаченную броню, а в остальной жизни шмот из секонд-хенда.

А на днюхах и вовсе не появлялся. Там же на подарок скидываться надо.

В тот раз его, вместе с остальными, пригласила на свой День рождения она. И он пошёл.

Очень не хотелось просить денег у матери. Пришлось. Мать дала. Много. Хватило и скинуться, и даже, в подарок от себя лично, купить большущий букет. Красивый, из разных цветов.

Он давно, отстойно и совершенно безответно был в неё влюблён. Она же, общалась с другими парнями – не из их класса, постарше – а на него, наверное, впервые обратила внимание только в тот вечер, когда он, единственный из всех, подарил ей цветы.

Было шумно и, наверное, весело. Пили пиво и виски разбавленное колой.

Он тоже пил пиво. Нет, он не надеялся и даже не мечтал оказаться с ней в постели, но оказался. По её, разумеется, инициативе.

Он вёл себя неумело и неуклюже. Это показалось ей забавным и милым.

— У тебя ещё ни разу ни с кем не было?! — тихонько рассмеялась она. — Мило! Не бойся, дурачок. Всё получится. Я тебя всему научу.

Конечно он догадывался, что в отличие от него, она уже успела приобрести опыт. Догадывался, просто не хотел об этом думать. И уж никак не мог себе представить, что она станет учить его всему, чему её научили те, постарше.

Кровь ударила в виски и затопила глаза.

Странно, но она почему-то никому не рассказала, как его в ту ночь будто ветром сдуло из её постели. Хорошо хоть джинсы и футболку прихватил…

Андрей грубо оттолкнул Лилю.

— Да пошла ты! Инструкторша…

Сорвал с вешалки казённое полотенце и выскочил за дверь. Там только понял, что одежда осталась в душевой, но возвращаться не стал. Не смог. Так и улёгся в кровать, укрывшись лишь тонким одеялом.

Спать, конечно, не хотелось совсем. Лежал, отчаянно злясь и на неё, и на себя. Потому, наверное, не услышал, как подкралась девица.

— Мне что, на полу спать?

Андрей попытался встать, но Лиля с силой потянула его обратно. Уткнулась лицом в спину.

— Андрюш! Ну, извини! Думаешь я не понимаю? Всё я понимаю. Давно живу-то. Послушай-ка, я ведь очень-очень старая. К тому, же не человек. И вообще искусственная. Ну сам посуди, у меня учиться совсем не унизительно. Ты только не сопротивляйся, ладно…

Лиля говорила что-то ещё, прижимаясь всё теснее, а Андрей думал, что как тут сопротивляться, когда так тепло.