15. Тайна девяти тысячелетий
Некоторые люди при необычных обстоятельствах склонны совершать нелепые поступки, другими словами — терять разум. И у меня ненависть к бандитам возобладала в тот день над здравым рассудком. В голову мне пришла казавшаяся чрезвычайно удачной мысль hic et nunc уничтожить их с воздуха! Если покушение на Могхара и провалится, говорил я себе, у Лейрис будет меньше врагов! При этом я забыл, какого посредственного наездника и ещё худшего стрелка собой представлял...
Я бросился в дом, схватил нож и «ли-энфилд», потом, вернувшись наружу, оседлал птеродактиля и перерезал его путы. На этот раз Пегас без долгих убеждений взвился над садами, и, играя его гребнем, как велосипедист рулём, и «пришпоривая» бока, я направил полёт в сторону, откуда, по моим расчётам, донеслись взрывы.
Через семь-восемь минут я увидел тех, кого искал — всех пятерых, на аллее «антисфинксов» (я не могу подобрать другого названия). У ног негодяев громоздились какие-то тюки и большой ящик.
Изогнувшись вперёд, я хватил Пегаса прикладом по шее. Птеродактиль послушно спикировал. От шайки «Хассо» отделилась фигурка и, по-петрушечьи размахивая руками, рванулась в сторону. Очаровательную мисс Тёрнер должным образом впечатлил вид Пегаса.
Улучив мгновение, когда птеродактиль поравнялся с пьедесталом одной из статуй, я выстрелил в надежде попасть в фон Хассельшлосса, и промахнулся. Ответом была целая лавина свинца — палили оба немца и Истуолл. Меня они не ранили, но всё же вражеская «противовоздушная оборона» не ударила лицом в грязь. Пегас судорожно замахал крыльями, шутихой взвился к «зениту», если это уподобление допустимо относительно бессолнечного неба, которое тоже нельзя так назвать, а потом камнем пошёл вниз.
Последовал страшный удар, и я лишился чувств.
Очнувшись, я увидел сочившуюся сыростью кладку угловатых камней. Я с трудом мог шевелиться — руки и ноги туго обматывали грубые толстые верёвки. В полутёмном зиндане находились ещё двое. Постепенно я различил, что компанию мне составляют Истуолл и Макропулос. Они были свободны. Маленького подонка так и распирало от торжества.
— Сукин вы сын, — прокаркал Истуолл. — Предупреждал я вас. Надо было проваливать, покуда могли, мистер архитектор.
— Археолог, — со смехом поправил «Микропулос».
— Да один чёрт. — Ирландец сорвал с пояса флягу и отхлебнул, а Макропулос сказал:
— И уж совсем не стоило возиться с этой стервой.
Если бы не проклятые верёвки, в ту минуту я размозжил бы ему голову о камни стены.
— Когда я опубликовал сочинение об Атлантиде, — продолжал тот, — учёный мир поднял меня на смех. Учёный мир! Что скажут эти олухи, когда я предоставлю вещественные доказательства? А? Что они скажут? Бак Тёрнер, кровельщик, оказался головастее всех остолопов с академическими степенями, вместе взятых. Куда головастее.
Мои догадки подтвердились. За экспедицией «Хассо» стояли деньги «кровельного короля» Тёрнера. Но какой интерес мог быть у производителя дранки к Атлантиде?
— Теперь, когда всё кончено, мы на вас не в обиде, — трещал Макропулос. — Не так ли, Истуолл? Вы стреляли в нас, мы стреляли в вас. На войне, как на войне. Вы просто стали не на ту сторону. В этом я вас тоже не виню. Вы молоды, и вам вскружила голову смазливенькая блондиночка. Не могли же вы знать, что она на самом деле такое! На определённых условиях я мог бы за вас похлопотать.
— Перед кем? — стеснённо дыша, произнёс я.
— Перед Могхаром, тулунором. Он склонен принять самые строгие меры. Но мы можем вас спасти.
— Где туласи?
— О! Опять за своё! Она тоже где-то здесь, дожидается, как и вы, суда.
— Суда? За что?
— Заговор с целью свержения существующей власти. Кажется, и на поверхности такое наказуемо. Но это самое малое, за что её надо судить! Кстати, вам, кроме участия в заговоре, вменяется в вину и похищение птеродактиля.
— Если бы вы могли дважды умереть, вас бы дважды вздёрнули, — хмыкнул Истуолл.
— Здесь не вешают, — возразил Макропулос.
— Что произошло? — спросил я. — Ничего не помню.
— Ещё бы! Когда мы подстрелили птеродактиля — ох и напугал же он Джин! — вы здорово шарахнулись о... terra firma. Потом появились солдаты, услыхавшие взрывы. Я назвал им одно имечко и рассказал про вашу сообщницу. Её вместе с выжившим из ума жрецом быстро замели. Вы проиграли, мистер Как-Вас-Там, и, если хотите жить, слушайтесь меня. Ваше счастье, что вы археолог. Я тоже хочу, чтобы вы жили — не помешает специалист, который подтвердит мои слова, когда я вернусь в Америку.
Надеюсь на хороший конец истории!
++++++++++
Елена
А я говорила: хлебнёт он ещё горя из-а этой прынцессы!
События не всегда подконтрольны нам. Но мы всегда можем контролировать свое понимание этих событий и свою реакцию на них. "Iuppiter iratus ergo nefas".
Дочитаю, когда полностью выложите
Всё течет, всё изменяется, только ВРЕМЯ остается неизменным.