14. История одной буддийской статуи
Лиз его внимательно слушала, но тут вдруг перебила:
– Я не видела ее анализа крови. Какой он?
– Лиз, знаешь же, вначале анализ взять нельзя было, потом он бы состоял из гемодеза и заменителя крови, потом брали только общий клинический и он нормальный, а вот биохимию сейчас надо сделать обязательно. Ты права. Обязательно.
Лиз кивнула головой, а он продолжил:
– По вероисповеданию она, вероятно, буддистка. Только они так сильно умеют контролировать свое сознание и скрывать эмоции. Косвенный показатель того, что Айя имела отношение к буддийским монахам – то, что она была обстрижена налысо. Недавно, представляешь, девушка попросила Мэгги постричь ее налысо опять, и та с трудом отговорила нашу мумию от этого. Сказала, что лысой Айя будет слишком сильно выделяться среди жителей нашей страны, и только тогда та согласилась.
– Пожалуй, ты прав. Буддистка. Все-таки попытайся поговорить с ней. А ведь это бы помогло нам пролить свет, откуда она. Загадка. А с ДНК ты меня вообще удивил. Я подумаю, у кого проконсультироваться как бы между прочим, без привлечения внимания.
Лиз улыбнулась задорно, в ее глазах сквозило любопытство и горячее желание начать новое исследование, но, спохватившись, что забыла кое о чём важном, сказала:
– Стив, я нашла нового работника на томограф и нового массажиста. Массажист, говорят, хорошенький, будет подогревать души, а может, и тела нашим девушкам. Ты найдешь время познакомиться с ними.
Он автоматически ответил, погруженный в размышления:
–Да, пусть приходят завтра во второй половине дня, посмотрю на них. Подбор кадров всегда на тебе, но хочу познакомиться и сам. Рекомендации хорошие?
– Отличные.
– Нет проблем, жду их завтра в три.
Он черкнул эту информацию себе в планшет и закончил разговор:
– С остальными пациентками особых проблем нет. Все по плану. Сейчас сделаю обход, поприветствую и подбодрю их, и начнем. Пойду, постараюсь поговорить с Айей.
Палата Мумии</p>
Я лежала и слушала музыку. Симфония была прекрасной. Мэгги часто ставила мне какие-то простенькие песенки или включала концерты, но от них хотелось закрыть уши подушкой. Иногда по телевизору можно было посмотреть балет или оперу. Но эту музыку мне вчера порекомендовал послушать доктор Мейсен. Он сказал, что она животворит, и назвал ее симфонией Ля мажор Моцарта. Музыка лилась, окрыляла и дарила надежду, и сжатая пружина тела отпускала. Было хорошо. Я была одна и качалась в этих звуках.
Вдруг дверь открылась, и в палату зашел сам Мейсен. Я быстро вынула наушники и напряглась.
– О, я, кажется, помешал, – сказал он проникновенно.
Он всегда говорил так, что мурашки бежали по телу, и сознание рефлекторно пряталось внутрь, в недосягаемость. Мэгги же мое сознание любило, оно гладило женщину, радовало и поднимало ей настроение. Лиз, по какой-то причине, всё время хотело или уколоть, или укусить. Во всяком случае, сделать так, чтобы ей поскорее захотелось покинуть палату.
– Айя, я проведу осмотр, и ты будешь слушать музыку дальше, – проговорил доктор и посмотрел на меня немного не так, как обычно.
Он что-то хотел, не просто пощупать пульс, послушать сердце и узнать, насколько я продвинулась в изучении языка. На этот раз ему было нужно что-то еще. Он походил на кошку, выслеживающую мышь, и этой мышью сейчас я себя и чувствовала. Знала, что миг, когда он прямо спросит, кто я и откуда, скоро придёт, и ждала этого. Видимо, сегодня осада началась.
Мейсен сел на краешек кровати, взял руку и стал водить, гладить пальцем по тыльной стороне запястья, приговаривая:
– Кожа становится гладкой и упругой. Появляется подкожный жир.
И продолжал гладить руку, потом ногу. При этом пристально смотрел мне в глаза, пытаясь уловить эмоции. Они были, эти эмоции, но кто же их ему покажет? Потом помассировал плечи и дошел до головы.
Он дотронулся до волос, коснулся их и стал массировать кожу под отрастающими волосами мягкими поглаживающими движениями.
– Уже не ежик, а красивые волосы.
И его руки начали делать все более интенсивные круговые движения. Он касался головы так, как будто пытался проникнуть в мозг, дотронуться до сознания.
«Не будто хочет проникнуть, – пронзила мысль,– он и пытается проникнуть. Пытается дотянуться до сознания и увидеть мои эмоции». Сознание само по себе увидеть невозможно, можно заметить только то, что оно производит. Отец учил: ты сможешь видеть только проявления сознания – эмоции и порожденные им раздумья в виде слов и предложений. Оно подобно ветру, ты не видишь его самого, а замечаешь только качающиеся деревья или поднятую им пыль на улице.
Сознания доктора, я, конечно, не видела, но остро ощущала опасность, исходящую от него и его действий. Вроде ничего нет, просто массаж, поглаживания, но меня охватила тревога, я чувствовала, как что-то чуждое нависает надо мной.
Вздрогнула и схватила его за руку из-за обуявшего страха, но быстро убрала эту эмоцию. Я его увидела, поэтому так и испугалась.
– Ну что ты дергаешься? – елейным голосом произнес Мейсен. – Ты много лежишь, тебе надо расслабиться и почувствовать себя здоровым, полноценным, помнящим свое прошлое человеком, Айя.
Вот прошлое я и увидела. Гнев и ненависть чуть не вырвались наружу. Это был он.
– Что ты, Айя, тебе не нравятся мои прикосновения или ты вообще не любишь массаж? Ну, напиши мне на планшете. Мы ведь уже можем общаться через переписку. А я хочу с тобой познакомиться, не с твоим телом, которое восстанавливаю уже два месяца, а с тобой.
Я взяла планшет и написала: «У меня мало сил на общение. Устала. Хочу отдохнуть. Я мало что помню».
Мейсен посмотрел на меня с улыбкой, в которой от милой были только оскаленные зубы, и произнес:
– Я очень надеюсь, что тебе скоро станет совсем хорошо, и ты сможешь общаться.
Я опять взяла планшет и, изображая слабость, дрожащими пальцами написала: «Увы. В голове еще сильный туман. Потом. Не сейчас».
– Мне спешить некуда, Айя. Думаю, через неделю мы уже и словами сможем пообщаться. Возможно, ты что-то вспомнишь, и мы это обсудим.
Я выпустила планшет из ослабевших пальцев. Улыбнулась, а потом сделала так, как видела в телевизоре – картинно обессилено откинулась на подушках. Даже пот выступил на лбу.
Мейсен впечатлился. Во всяком случае, был искренне озадачен увиденным.
– Ну что ж, Айя, подождем. Но я твой лечащий врач и не ожидал, что ты меня опасаешься. Тебе есть что скрывать?
«Ой», – внутри все сжалось. А то он не понимает, что, конечно, есть. Только что выторговала себе неделю. Неделю на то, чтобы придумать, как себя защитить и понять, смогу ли и дальше изображать человека, который ничего не помнит. В фильмах, которые смотрела Мэгги пока купала меня и растирала тело, кто-то обязательно терял память. «Ох уж эти режиссеры, – причитала Мэгги, – ну что-нибудь, кроме амнезии, они могут придумать?» Я поняла, что эта самая амнезия хотя и случается на самом деле, но не так часто, как это показывают в кино. Но я-то могу прикидываться.
Продолжение следует
Становится все интересней. +
В порядке не очередности
С удовольствием читаю +
Марина Веринчук
Слова, слова, слова... (с)
Ух, ты! Такая интрига закручивается, что не терпится читать дальше. Надеюсь, что продолжение не заставит себя долго ждать) +++
Спасибо, Владимир, рада, что прочитали, да еще и утром.
gamayun
Спасибо, Марина. Очень приятно, что текст интересен.
gamayun
Лариса, интрига закручивается и действительно произойдет новый, на мой взгляд, неожиданный поворот событий. Выкладывать буду регулярно, главное, чтобы читали.
gamayun
Ждём-с продолжения.+
Спасибо, Игорь. НЕ подведу. Выложу завтра.
gamayun
С каждой главой всё интересней! +
Очень рада вашим отзывам. Спасибо. Сейчас действительно сюжет начинает разворачиваться быстро.
gamayun
Продолжаю читать с интересом.
Coluber
Спасибо, Владимир. Ваше мнение для меня чрезвычайно важно.
gamayun
У Игоря Прокопенко. +
Чёрт! Написано так, что я подумал будто вошёл сам Ник Майсон из Пинк Флойд.
Правильно охватила. Он просто лапал её.
Сергей Тишуков
Совершенно с Вами согласна. Раскусили доктора. Бабник он ужасный, этот доктор Мейсен. Умеет сделать нужное количество поглаживаний в минуту.
gamayun
Не очень красиво себя повёл к ней. Может это часть его плана?
Арабеска
Спасибо, Светлана за отзыв. Но, поверьте все мы не без греха. Он так привык жить и считает, что это правильно. Вообще то, он не такой уж и подлец, хотя образцом нравственности его назвать трудно
gamayun
Очень любопытно! И кем же является Мейсен для Айи? +++
Илья.
О, это и есть основная интрига произведения. Если будет интересно читать и дальше, все откроется. Честное слово.
gamayun
Так-так. Тени прошлого. Но он же вроде белый?.. +
Филиппос
Спасибо, Филипп. От теней прошлого не убежишь.Достанут даже через тысячу лет
gamayun
Эта часть понравилась мне гораздо больше одиннадцатой, двенадцатой и тринадцатой глав. На мой взгляд, вам лучше всего удалась часть от лица Айи. Девушки-мумии. Этой героине сопереживаешь больше всего. И образ её самый яркий и не банальный. С удовольствием плюсую. Завтра продолжу чтение.
Спасибо за такой развернутый комментарий. Айя, действительно очень необычный образ. Мне интересно было его придумывать. И, конечно, приятно, что про эту девушку интересно читать.
gamayun
Какая хитрая мумия
Безнадёжная
"Рекомендации хорошие? – Отличные." - аргументированные сексом
Я почитал комментарии, и понял, что многие упускают из виду главное: Айя росла совсем в другой эпохе, её сознание формировалось другой религией. Плюс ко всему её способности видеть устремления других людей. Естественна её реакция - страх и желание защититься как-то.
Светлана, эту историю вы излагаете очень увлекательно, на хорошем уровне! +
Алекс
Спасибо за такой приятный и доброжелательный отзыв.
gamayun