13. Землистые

Прошлое встретило беглецов запылённой листвой, обшарпанными домами и толпами плохо одетых людей. Шум машин невероятно раздражал.

Алексей вёл за руку безмолвную, застывшую Лизу. Нездоровое, желчно-жёлтое солнце щерило на пришельцев из будущего кривые нечищеные зубы. Голова у Алексея болела всё сильнее. Город походил на огромную зловонную трущобу. От каменных заборов пахло мочой, тут и там попадались кучки собачьих фекалий, в мусорных баках гнили отбросы.

«Сюда бы роботов-уборщиков, как у нас. Быстро бы навели порядок. И заменить бензиновых монстров на телепортаторы! А ведь в этом аду нам предстоит жить», - содрогнулся Алексей и понял, что они с Лизой ещё несчастнее древних. У них нет ни документов, ни крыши над головой. Конечно, далеко не все местные жители могут похвастаться собственной квартирой. Но они где-то работают и в состоянии снимать жильё.

А Алексей? Его знания в мире прошлого никуда не годятся. Устроиться охранником в один из этих безликих супермаркетов? Нужен паспорт и не цифровой, вделанный в стену его прихожей, а настоящий, бумажный. А Лиза... С ней всё ещё печальнее.

И тут Алексея осенило. На уроках в школе учительница магии рассказывала о переселении в мёртвые тела древних. У людей из прошлого нет магических способностей и оттого очень слабая посмертная защита. Поэтому пришельцы из будущего могут вселиться в мертвецов и начать жизнь с чистого листа. Но с момента смерти древних должно пройти не более трёх часов.

"Чтобы почувствовать смерть, нужно открыть крови дверь", - говорила учительница. Вот почему, Алексей поднял валявшийся в траве осколок пивной бутылки и разрезал палец. «Надеюсь, не подхвачу какую-нибудь заразу. Только этого не доставало»,- передёрнул он плечами.

И началось печальное шествие по лабиринтам раскалённых дворов. Алексей прижимал раненый палец к стенам, надеясь, что вот-вот почувствует электрический разряд – знак, что в одной из квартир лежат мёртвые тела. Но молчали дома, кто-то завязал удаче глаза. Если, конечно, чью-то кончину можно назвать удачей. «Надо дождаться ночи. Темнота - лучшее время для убийств и несчастных случаев», - и Алексей решил отсидеться вместе с Лизой на вокзале. Спрятаться там от ядовитых лучей заболевшего гепатитом солнца.

Какой-то парнишка лет пятнадцати очень толково объяснил Алексею, как добраться до автовокзала. Он с удивлением смотрел на поседевшую девушку с застывшим землистым лицом. «Да уж, вид у Лизы ещё тот»,- тяжело вздохнул Алексей.

Опустившись на жёсткие стулья цвета несбывшейся мечты Алексей прикрыл глаза. Можно было на время остановиться, повспоминать прошлое. Перед глазами у него промелькнула первая встреча с Лизой.

Эту девушку подобрали на улице. Она бродила по городу, обезумев от горя. Алексей попробовал расспросить её о случившемся, но больная молчала.

В древности психиатры терялись в подобных ситуациях. Но в конце две тысячи пятидесятых учёные разработали считыватель воспоминаний.

Алексей приложил ко лбу Лизы крошечный приборчик, и перед глазами у него замелькали кадры из её жизни. Страшным, безнадёжным оказался этот "фильм". Звали больную Елизаветой Завьяловой. До пятнадцати лет она ни в чём не знала отказа. Родители любили её. Отец временами был резок и суховат, но при этом души не чаял в дочери. Лиза думала о любимом парне, экзаменах, одежде, выставленной в витринах модного бутика, путешествиях на другие планеты. Взахлёб читала книги, радовалась мелочам, наслаждалась закатами и предрассветной дымкой, пробовала сочинять стихи. Но однажды во время очередной командировки родителей жизнь её рухнула.

В дом забрались преступники, умевшие присваивать чужую внешность. Они хотели похитить Лилю.

«Нож. Острый нож. Как там учил Семён на курсах самообороны? Представить оружие, сделать так, чтобы оно материализовалось, и метнуть» - от напряжения у Лизы заболели глаза, а потом… Она была слишком молода и неопытна. Хотела метнуть нож мимо. Сделать так, чтобы он вонзился в стену над головой женщины или просвистел возле уха мужчины. Лиза хотела их просто напугать. Но…

Но возникли не ножи, а кинжалы с резными рукоятями. Острые, смертоносные, смазанные ядом. Выскочила из подсознания картинка, виденная в учебнике истории.

Лизу отправили в тюрьму. Пока она дожидалась суда в светло-серой комнате, где не было ничего, кроме унитаза, твёрдой, как камень, кровати и железного стола, погибли её родители. После юную мечтательницу, выросшую в тепличных условиях, отправили на планету Кре. Ежедневная боль, сексуальное насилие, непосильная работа, неудачные роды – всё это разрушило хрупкую психику девушки.

Тогда-то на помощь ей и пришла Полина. А ещё Виталий, Сергей и Станислав Иванович. Другие воплощения и мысли о томящейся в приюте сестрёнке помогли Завьяловой выжить в этом аду.

Всё когда-нибудь заканчивается. Подошло к концу и пребывание Лизы на планете Кре. И вот она уже шла по родному городу. Клубы магической самообороны, как и следовало ожидать, позакрывали. Зато появились центры для бедных. Там можно было привести себя в порядок, помыться, поесть и даже пройти бесплатное медицинское обследование.

Из центра Лиза вышла посвежевшей, сытой, чисто вымытой и обновлённой. Теперь лишь глаза могли выдать её.

***

- Что, девочка, телепортатор ищешь?- обратилась к ней худенькая, изжелта-бледная женщина лет сорока. – Пойдём вместе. Тебе куда? В приют «Молочные реки»? Мне тоже надо в тот квартал. До телепортатора идти долго. Полчаса быстрым шагом.

Лиза молча кивнула и пошла за странной женщиной.

- Эх, горемыка ты, такая же, как и я, - посыпались слова мелким бисером. – Меня Алмазой зовут. Да-да, это в вашем поколении всё Кати да Маргариты. А нас в честь камней и металлов называли. Красиво, правда? Живём вместе с дочерью в страшных условиях. Просто в страшных! На нашей улице только две лачуги остались из плиток этих проклятых. Моя и парнишки одного. Он не от мира сего. Целыми днями рисует глазами разные непонятные картины. Посмотришь и не поймёшь, что это. Просто смешение ярких красок! Глаза от них болят, и кошмары снятся. А под носом у нас оборонный завод. Те-то гиганты из камушков маги-маги выстоят, а наши сложатся, как карточные домики. Хорошо если мы во время взрыва окажемся в подвале. А если нет? Дочка моя официанткой трудится в кафе «Жёлтый зонтик». Хотела исследовать другие планеты, но… попала на Кре. Такой вот научный опыт.

Тётушка Алмаза невесело рассмеялась, словно по столу рассыпались игральные кости.

- Моей Рите семнадцать лет только-только исполнилось. Я задержалась на работе. И в квартиру проник какой-то сумасшедший, напал на неё, изнасиловать хотел. Ну Рита и разозлилась. И… Она ведь на курсы самообороны ходила. Вот и применила магию. Погиб тот… как его и назвать-то не знаю. Рита пять лет провела на Кре, поседела вся, и лицо стало пепельным, серым, землистым. Я её не узнала сначала. Она была так подавлена в первые дни. Я её чуть ли не силой отвела к бесплатному косметологу. И вот теперь трудится Риточка целыми днями, я тоже кручусь, как белка в колесе. А плата за воду, свет и другие удобства растёт с каждым днём. Долги копятся. Хорошо, что у нас маленьких детей нет. А то я слышала, что у семьи, живущей на соседней улице, девочку забрали агенты по борьбе с долгами. Пропади они пропадом! Ну ладно, нам пора. Вот и телепортатор.

Здание приюта, окружённое железной кованой оградой, подавило Лизу. Она долго не решалась переступить порог мрачного двухэтажного дома. Осматривала двор, высохшие фонтаны и полуразрушенные статуи.

После девушка целый час блуждала по коридорам, спрашивала у бледных, бесплотных девчушек, где найти директора, и каждый раз получала туманные, расплывчатые ответы.

- Завьялова Елизавета Алексеевна, - лениво протянула пухлая блондинка и отложила планшет. - Двойное убийство, пять лет на планете Кре. И вы думаете, что мы позволим вам удочерить ребёнка?

В отличие от благотворительного центра, её кабинет был снабжён справочным механизмом, позволявшим узнать о прошлом любого посетителя за пару минут.

- Лиля - моя сестра. Убийство я совершила, защищая её от преступников. Они хотели похитить Лиличку с целью выкупа, - с жаром заговорила Лиза.

- Ну да, ну да, все так говорят, - блондинка поджала губы. – Впрочем, удочерять-то и некого. Мне очень жаль, но… Прошлой зимой у нас была эпидемия каравенеры. Да-да, некоторые болезни вроде коклюша или скарлатины изжили ещё в древности. Но на место старой заразы неизменно приходит новая. Ну и… Нам очень жаль, но Лиличку и ещё нескольких девочек спасти не удалось.

- Как? Я не верю! Вы лжёте! - завизжала Лиза.

- Глядите, - директор «Молочных рек», протянула Лизе электронное досье.

Полумёртвая от ужаса и отчаяния девушка сквозь пелену слёз смотрела на посмертную фотографию сестры, читала и никак не могла вникнуть в медицинское заключение.

- Я тебе не верю! Это всё ложь! Это ты её убила! – Лиза бросилась на бездушную содержательницу приюта.

Но тут Завьялову скрутили роботы-охранники и вышвырнули за ворота. Гнев уступил место оцепенению В древности такое состояние называли анабиозом.

***

В клинике у Завьяловой появилась ещё одна личность – маленькая Лиля. Лиза помнила сестру семилетней. Вот почему, она придала Лиле детские черты. Лиза чувствовала вину не только перед убитыми, но и перед сестрёнкой. Ведь эта драма развернулась на глазах у малышки. Вот почему, личность получилась мрачной, травмированной и молчаливой. Лиля раскачивалась из стороны в сторону, смотрела в одну точку…

И в итоге девочка опять попала в опасную ситуацию. Даже после смерти Лили Лиза продолжала беспокоиться за неё, поэтому больной разум и создал фантазию, связанную с агентами в тёмных костюмах. Отчасти это видение было навеяно попыткой похищения Лили, а отчасти - рассказом тётушки Алмазы.

Алексей разработал компьютер, куда больной мог загружать свои бредовые фантазии, страхи, травмирующие воспоминания. Елизавета Завьялова, страдавшая расщеплением личности, стала первым пациентом, прошедшим экспериментальный курс лечения…

Алексей открыл глаза, вынырнув из воспоминаний. Взяв Лизу за руку, он отправился в город. Сиреневые сумерки с интересом смотрели на пришельцев из будущего…