07. Третья попытка. Часть 1

– Боль снимает, – оправдал увлечение Собин, удобнее усаживаясь на кровати.

Сейчас нужды в этом не было. И ожоги, и нога, с которой недавно сняли гипс, не так настойчиво напоминали о себе. Но тогда, после выхода из комы, виртуал просто спас его: уходили вызванные наркозами кошмары, забывалась боль – физическая и душевная.

– Привет тебе от ребят, – друг выгружал на тумбочку из пакета съестные припасы, – а это от моей Лильки.

Манящий аромат свежей выпечки заполнил палату. Егор хлопотал, расспрашивал, предлагал бытовую помощь. Саша грустно улыбался – чужой семье он оказался нужнее, чем своей.

– Тебя на улицу уже отпускают? Прогуляемся?

– Выгоняют, – наигранно пожаловался Собин, вспоминая, насколько тяжело давались первые прогулки и возвращение обратно, в четыре стены.

Егор прикатил кресло-коляску, отвергнув идею с костылями: скамейки наверняка будут заняты.

– Прекрасно, значит скоро на выписку. Вернешься домой, к семье, там и с Людой снова сойдетесь.

Саша помрачнел:

– Люда еще молодая и красивая, у нее вся жизнь впереди. Зачем ей инвалид?

– Сань, я сейчас не понял – ты это сам придумал?

– Приходила она, – неохотно признался Собин, – еще месяц назад. Документы на развод принесла. Сейчас живет в Испании, с каким-то бизнесменом.

– С-с-с… – процедил сквозь зубы Егор, – извини, ты знаешь, я от нее никогда не был в восторге. Подписал?

– Нет, – Саша этим и хотел ограничиться, но, посмотрев на Егора, добавил, – условия не устроили.

Воспоминания о семье причиняли боль, и Собин старался как можно меньше бередить эту рану. Хотя куда от нее денешься, скоро возвращаться в квартиру, пустую, но с их постоянным незримым присутствием. Саша вспомнил слова жены, сказанные перед ее отъездом:

– Я сказала Марине, что ее папа героически погиб, так что, пожалуйста, отстань от нас. Я не хочу, чтобы она видела тебя таким… ты же знаешь, у нее ранимая психика. Будет лучше, если ты подпишешь отказ от дочери. Я даже на алименты претендовать не буду. И квартира останется тебе…

И он едва не подписал, в порыве злости, лежа под капельницей. Хорошо, сосед по палате устроил шум и выгнал Люду.

– Ишь, чего удумала! – гневно заявил он, закрывая за ней дверь и потрясая вслед кулаком. – А ты не подписывай все подряд, – набросился он уже на Сашу. – Встанешь на ноги и борись. Не за нее, так за дочь. Любой суд на твоей стороне будет.

Об условиях Саша другу рассказывать не стал. Сам выпутается, уже передал дело адвокатам.

– Сань, тебя, вроде, на выписку готовят. Давай соберемся компанией, съездим на природу, на шашлыки, пока погода хорошая. Все равно в выходные тут ничего не делаешь.

Егор отвез кресло подальше от толпы и уселся рядом на бордюр. Время за разговором текло незаметно. Навещать стали чаще, почти все: начальство в лице генерала, друзья и сослуживцы, сестра, взявшая на себя все бытовые заботы, и отец, генерал МВД, окончательно простивший сыну уход в другую структуру. Все… кроме тех, кто нужней…

Глава 4.

Живое полуденное солнце ласково согревало. В дурманящий аромат пропитанного дымом мяса переменчивый ветер вносил то легкие оттенки запаха свежих грибов из леса, то ненавязчивую затхлость тины с пруда.

Саша уже забыл, что такое настоящая природа. Закрыв глаза, он наслаждался недоступными в вирте ощущениями и мысленно благодарил Егора за настойчивость.

Генерал ФСБ Мельников Глеб Андреевич стал на пикнике желанным, хоть припозднившимся гостем. Угостившись парой кусочков шашлыка, он увел Сашу из компании к берегу пруда.

В свои шестьдесят с небольшим Мельников оставался в хорошей физической форме. Когда-то их семьи крепко дружили. Дядя Глеб, по иронии судьбы имея трёх дочерей, возился с маленьким Сашей, как с собственным сыном. Устраивал шуточные конкурсы на физподготовку, учил «секретным» приемам самообороны и даже водил на полигон. А потом как-то незаметно стал Глебом Андреевичем, наставником в делах, а после – и непосредственным начальником. Откровенным покровительством не баловал, но и в посильной помощи не отказывал. Впрочем, Собин-младший этой дружбой никогда не злоупотреблял.

А вот сам он для генерала так и остался Сашей.

– Саша, как ты? – Мельников расположился на раскладном стульчике у края воды рядом с креслом-коляской.

– Гипс сняли, скоро на трость переходить можно, а там и выпишут, – ответил

Собин, хотя был почти уверен, что в вопросе подразумевалось не физическое состояние. Генерал наверняка справлялся о здоровье если не каждый день, то раз в неделю точно. Но и исповедоваться не хотелось.

Мельников протянул небольшую прозрачную коробочку размером с ладонь с серой механической стрекозой внутри. Аналог распространенной летающей игрушки. Саша сам развлекался такой, поражаясь быстрым маневрам, которые проделывал на лету робот при помощи гибкого, закрученного в пружину хвоста. Особенно зрелищно он выполнял резкий разворот на сто восемьдесят градусов. Только та игрушка была раза в три больше и управлялась с пульта.

– Я предполагал нечто подобное, – Собин, прищурившись, разглядывал насекомое. – Что удалось выяснить?

– В самой механике ничего особенного. Видишь конец иглы, торчащей вперед из брюшка? В брюшке четыре порции яда.

– И это все?

– Практически да. Один управляющий контроллер сгорел, детали второго мы достали у тебя из руки, но по ним ничего полезного выяснить не удалось.

О том, что случилось тогда в лагере, Саша уже знал. Большая часть личного состава благополучно переждала атаку роя в укрытиях; переданная генералу информация позволила оперативно взять ситуацию под контроль.

Причину взрыва, эпицентр которого находился в одной из палаток, достоверно установить не удалось. Или эта информация не подлежала разглашению. Собин и не настаивал, ему вполне хватило общей картины. Загоревшаяся палатка столовой, осколок, застрявший в полу, пройдя сквозь ногу…

Тормошить его не решились, побежали за помощью. В те несколько минут, когда Собин остался один, к нему и вернулось сознание.

Саша вздохнул. Хотя бы его действия тогда не оказались напрасными.

– Ты, говорят, на игрушку подсел, – сменил тему Мельников.

– Отвлекает от мрачных мыслей. Кстати, интересная разработка. Почему ее нет на вооружении?

– Вот об этом я и хотел с тобой поговорить.

Саша в недоумении уставился на генерала.

– То, что я тебе сейчас расскажу, тщательно скрывается от общественности и звучит невероятно даже для меня. Но есть факты и доказательства. Дело в том, что это не «Сайера» сделана на основе известных технологий, а наоборот, сама является их источником.

– Каким образом?

– Где-то раз в полгода там устраивается большое командное сражение. Официальный приз – деньги, но помимо этого негласно лидеру команды на почту пересылается разработка: чертежи, инструкции... И, возможно, не одна. Поначалу страны сразу выпускали новинку на рынок, возьми хотя бы универсальный переводчик. Переводит так, что не поймешь, носителем какого языка является собеседник, разве что по внешним признакам. Гаджет полностью снял языковой барьер, но как он работает, толком объяснить не может никто. Отсюда и начались подозрения. Теперь все поумнели, подарки «Сайеры» тщательно прячут. А за победу борются не просто игроки с улицы; основные государства сформировали там свои команды. У нас тоже есть. Вот только мы поздно подключились к этому… – Мельников хотел перечислить причины, но передумал и просто горестно махнул рукой. – В общем, приняли участие только в двух боях, и оба проиграли. И сейчас у нас третье, так сказать… сражение.

– Третья попытка? – поправил Саша.

– Да, можно и так сказать. Есть большие подозрения, эти дроны на неизвестном управлении тоже оттуда. У любой технологии есть предпосылки, начальные разработки, которые любая разведка все равно унюхает. А эти возникли слишком уж неожиданно, как и переводчик.

– И нет возможности отследить, кому уходят призы?

– Абсолютно никакой. Команды скрывают принадлежность к стране, вычислить их стоит большого труда, и не факт, что правильно, тот же чертов переводчик… слишком совершенен. А что касается самой игры… Она не использует интернет, и вообще ни одну из известных нам систем связи. Никто за пять лет не смог найти даже ее физический носитель, не говоря уж о владельце. Лучшие хакеры пытаются отследить каналы передачи денег и выяснить, откуда приходят схемы технологий, в том числе и костюмов. Тщетно. Следы теряются после многочисленных перебросок от сервера к серверу.

– И кто на такое способен? – осторожно спросил Саша.

Глеб Андреевич приподнял брови и чуть склонил голову, слово предлагал подчиненному самому ответить на этот вопрос. Но пришедшие в голову выводы казались настолько фантастическими, что Собин не решился их озвучить.

– Подозреваем иной разум, – нарушил молчание генерал. – Ну, или человека, который нашел базу древних знаний и распространяет их таким экзотическим способом, что менее вероятно. Я понимаю, тебе сложно поверить, ты с таким не сталкивался, в отличии от меня. Хоть и мне непросто.

– Но зачем?

– Хороший вопрос. Тебе нужны предположения?

Саша отрицательно покачал головой.

– Доступа к данным игроков тоже, как я понимаю, нет? – спросил он, вспомнив Уруса.

– Нет. Надзор по играм уже завален жалобами, но сделать ничего не может.

– Моя какая задача? – Саша знал, что Глеб Андреевич не стал бы просто так его информировать.

– Я бы тебя туда в жизни не послал. Но ты все равно пока будешь играть… Осмотрись там. Я хочу знать шансы на победу, и чем вообще наши занимаются, их ошибки и потребности. Все необходимые данные ты получишь. Надеюсь на твой боевой опыт. Но как выйдешь из больницы, я тебя из этой игрушки вытащу. Ты мне здесь нужен. И учти – ты там один, опереться будет не на кого.

– Вы кому-то не доверяете?

– Речь не обо мне, Саша. Я хочу, чтобы ты никому не доверял. И не разглашал своих данных. Со всеми вопросами и отчетами – строго ко мне.

Беспокойство Мельникова вызывало у Собина тревогу; видать, плохи дела, раз генерал сам взялся за инспектирование подразделения.

– Один отчет я вам могу предоставить прямо сейчас.

– Рассказывай, может, подкорректирую твою задачу.