07. Железная Дорога. Глава 4. Двуступенчатая (Часть Вторая)

Вы когда-нибудь задумывались каково это – попасть в страну отъявленных лжецов? Опустите иронию и желание напомнить, что, по сути своей, вы там находитесь с рождения. Я говорю о настоящем. Которое для многих из вас лишь вымысел. И вот что хочется отметить: это не страшно. Напротив, все становится настолько понятным, что этим фактом даже можно наслаждаться. Зачем задаваться сложным вопросами о доверии, истинности, противоречиях, если окружение, не стесняясь, кричит – мы лжем?

Кем бы ни был Оливер в действительности, он, случайно или нарочно, раскрыл мне все карты. Забавно, учитывая, что на самом деле мы играли в шахматы. И раз уж никому нельзя верить, то выявить истину в этом месте не составит труда. Надо просто идти от обратного. Неприятно лишь то, что самому лже-смотрителю, на мой взгляд, верить было можно. Иными словами, до Голиафа мне так просто не добраться. С другой стороны – когда было просто?

Я поймал себя на мысли, что испытываю уже давно забытое чувство. Азарт. Желание ответить на вызов и выйти из ситуации если не победителем, то, по крайней мере, красиво. И пусть загадки и правила этого мира не вращаются вокруг меня, я все же полноценный участник его жизненного круга. К тому же Элиан обещал, что дорога будет долгой. И “Двуступенчатая” не станет моей последней остановкой.

Я мягко опрокинул шахматную фигурку набок, оставив белого короля мириться со своим поражением, и направился в сторону вокзала. Кто бы ни был смотрителем, у него должно быть свое личное пространство. Или рабочее, если хотите. И если пожилой шахматист Глаас не был тем, за кого себя выдавал, то пора мне встретиться с истинным воплощение власти на станции.

Элиан Габрильсон делал особый акцент на необходимости записывать происходящее в дневник. Что ж, пожалуйста. Я схватил лежащую на соседнем столике ручку, будем считать, что она моя, и наскоро переписал наш с Оливером диалог в карманную книжицу. Голова у меня не резиновая, что-нибудь могу да забыть, так что буду чиркать сюда всякие глупости, способные меня заинтриговать. Мои глаза обшарили все вокруг в поисках крупиц информации. Больше в омут я кидаться не стану. Куда разумнее составить план действий и следовать ему шаг за шагом. К слову о плане…

Кое-как прилепленные к кривому стенду рекламные буклеты постигла судьба несчастной шариковой ручки, и они обрели нового хозяина. Следом за ними в карман отправился и план местности. До ужаса потертый, но тем не менее необходимый в моем нынешнем положении. К одиноко покачивающемуся на ветру пластиковому стаканчику я потянулся уже на автоматизме и вовремя опомнился.

Фаза вторая – опрос местного населения, с учетом того, что большинство, если не все, мне обязательно соврут. Я в очередной раз огляделся вокруг. Люди носились кто куда. Кто-то смеялся, кто-то ругался, кто-то увлеченно читал газету. Короче, все были при деле. Мое внимание привлекла одинокая женщина, которая изо всех сил старалась застегнуть молнию на чемодане, явно набитым под завязку.

- Позволите помочь? – вежливо обратился я к незнакомке.

- О, благодарю, - счастливо кивнула она. Дама распрямилась и шумно выдохнула, явно радуясь передышке.

Не радовался только я. Вот и что теперь с этим делать? Дала она дозволение или нет? Если все кругом лгут, то разрешения я не получал. А желания проверить эффективность работы местных органов самоуправства у меня не было. В то же время женщина, старательно поправляя свои рыжие кудри, выжидательно смотрела на меня. Я аккуратно подтащил уродливо-розовый чемодан к себе. Ни вопля, ни удара по затылку не последовало.

- Что-нибудь хрупкое там есть?

- Кто ж знает? – незнакомка высоко пожала плечами. – Если и было, то уже наверняка в труху превратилось, пока я тут старалась. Так что не церемоньтесь, хуже оно уж точно не будет.

Как скажете. Я надавил на чемодан коленом и принялся медленно тянуть молнию, попутно интересуясь:

- Скажите, а здешнего смотрителя вы не встречали?

Взгляд рыжеволосой тут же сменился с благодарно-добродушного на подозрительный.

- Возможно, а вы с какой целью интересуетесь?

- Меня зовут Марк Корсаков, – представился я.

- Диана, - кивнула в ответ дама. – Только какое отношение это имеет к смотрителю?

Сдержанно ругаясь сквозь зубы, я кое-как дотащил левую застёжку молнии до замочка и принялся за правую.

- Прошу прощения, обычно мое имя что-то да говорит здешним. Я приехал с… с “Осевой”. Элиан Габрильсон сказал, что меня тут должен встретить смотритель. Вы знаете Элиана?

- Нет, - Диана аккуратно надавила мне на плечи, стараясь помочь плотнее прижать крышку чемодана. – Никогда не слышала.

- Вот как? – совместными усилиями правая застёжка, жужжа, пристыковалась к своей сестре. Затем обе “ушки” с щелчком закрепились в замке. – Ну, поверю на слово.

- А давно это было?

- Вы про “Осевую”? – я пожал плечами. – Ну, дня два-три назад. Если честно, я не слишком хорошо ориентируюсь во времени. По крайней мере здесь. А что?

Рыжеволосая дама довольно поставила свой чемодан на колесики и принялась его отряхивать. С каждым ее последующим ударом по пыльной поверхности розового монстра становилось ясно – если там и правду было что-то хрупкое, то сейчас оно не то что в пыль обратилось, а начисто разложилось на атомы. Тем не менее Диана выдала одну любопытную вещь:

- Смотрители здесь долго не живут. Три дня назад тут был какой-то тощий старикан, я даже имени его не запомнила. А сейчас станцией заправляет Гааруна.

- А по отчеству?

- А почем мне знать? – всплеснула руками моя новоиспеченная знакомая. – Змея и есть змея. Уверена, она в своем кабинете и недели не просидит. Местные об этом позаботятся. Тут, знаете и я, пожалуй, попытаю удачу. Вам тоже советую. На дурачка вы не похожи. Да и форма смотрителя будет отлично сочетаться с вашим волевым подбородком.

Я продолжал изумленно смотреть на эту невысокую полноватую женщину, пытаясь осознать все услышанное. Но все размышления лишь порождали новые вопросы. Что означает эта странная фраза “я попытаю удачу”? Она как-то связано с той информацией, что смотрители здесь долго не живут? Убийство тут рядовое событие? Как мне вообще найти Гааруну? Чтобы узнать ответы на интересующие меня вопросы мне надо ее убить? Кем тогда был Оливер? При чем тут мой подбородок? И как мне отсюда выбраться?

- Понятия не имею, - задумчиво пробормотала Диана. Видимо, некоторые вопросы я умудрился задать вслух. – У вас нет случаем с собой карты местности?

Я суетливо полазал по карманам и вытащил на свет сложенный клочок бумаги. Потенциальная рыжеволосая убийца благодарно кивнула и уселась на свой чемодан, разворачивая карту. Почти сразу же ее лицо отразило разочарование.

- Тьфу ты. Это копия, старая, во-первых. Да и к тому же черно-белая.

Я сумел лишь развести руками. Мол, имеем что имеем. Тетка протянула план обратно.

- Пора мне, а ты расспроси лучше местных, может, у кого оригинал найдется. Помнится, на твоей “Осевой” тоже схема в цвете была. Там все входы-выходы намалеваны, быстро найдешь. Только до ночи тут не засиживайся, Марк, околеешь.

Я не успел даже удивиться ее мгновенному переходы с “вы” на “ты”, как услышал вдали пронзительный свист приближающегося поезда. Судя по тому, как резво Диана направилась к платформе, состав собирался остановиться здесь, дабы подобрать пассажиров.

- Стоп! – оживился я. – Диана! Диана, могу я с вами?

- Да кто ж тебя пустит-то?

- Вот и посмотрим. Мне только на ту сторону, на вторую платформу. А там я уж как-нибудь сам. Позволите?

Та лишь пожала плечами и пододвинула ко мне чемодан. Словно говоря – мешать я тебе не стану, но и помощи никакой не жди. Я понятливо кивнул в ответ и кое-как потащил этот комод за собой.

Поезд был угольно-черный, величавый и удивительно длинный, как товарняк. Локомотив тяжело остановился у края платформы и издал громовой рев, оповещающий о начале посадки. Как по команде в вагонах распахнулись двери, и я автоматически отошел в сторону, дабы выпустить пассажиров.

Спустя несколько мгновений я осознал, что выходить никто и не собирался. Зато у каждой двери, сложив руки “замком” на животе стояли… я полагаю, что это были проводники. Все как один молчаливые, чуть сгорбившиеся, в темно-зеленой форме и со стеклянными глазами. Где-то в моем мозгу зародилась мысль, что такой поезд может везти если не прямиком в ад, то явно в один из его филиалов. Проводники подобно заводным игрушкам протянули правую руку в вопрошающем жесте. Сделали это даже те, перед чьими дверями вообще не стояло ни одного человека.

Мрачная обстановка, тем не менее, нисколько не смутила мою новую знакомую. Диана положила в протянутую ладонь билет и принялась взбираться в вагон. Я опустил голову как можно ниже и последовал за ней. Дорогу мне перегородила все та же рука с зажатым в ней билетом. Стеклянные и пустые глаза проводника смотрели строго на меня, но обращался он непосредственно к Диане:

- Ваш сопровождающий?

- Помогает мне с вещами, - чуть помедлив, ответила она.

- В этом нет необходимости, - голос проводника звучал неестественно громко, будто бы хором говорили сразу несколько человек. – Я отнесу ваш багаж.

- Э.. Я все же предпочел бы проводить мою подругу лично, - вмешался я. – Хочу удостовериться, что все в порядке и она доедет с комфортом.

- Она доедет с комфортом, - заверил меня проводник. Он накрыл своей ладонью мое запястье, а второй рукой просто-напросто вырвал у меня чемодан. Хватка у парня была стальная, будто меня зажал в тиски какой-то гигантский механизм, который я и сдвинуть-то не в силах. Хотя, должен признать, больно мне никто делать не пытался.

Проводник аккуратно поднял чемодан, второй рукой оттесняя меня за ограничительную линию. Когда дело было сделано, он, неестественно вытянув шею, обратился ко мне:

- Марк Корсаков, ваш поезд будет ждать на платформе номер два. И не оставайтесь здесь на ночь – околеете.

Выпустив мою кисть из железного захвата, проводник молниеносно выпрямился, еле успев втиснуться в закрывающиеся двери поезда. Последний, в свою очередь, неспешно двинулся вслед за Голиафом в таинственный туннель. Мне оставалось только бессильно проводить его взглядом. И сразу отметить, что с уходом состава с платформы, да и вообще со станции, пропал почти весь люд.

- Ладно, - пробормотал я, смиряясь с очередной бредовой идеей. – Ладно-ладно.

На всякий случай оглядевшись вокруг, я без лишних церемоний спрыгнул на железнодорожные пути. Если уж гора не идет к Магомету. Ноги сами стремительно понесли меня вперед. Вот выпала же судьба на каждой станции совершать правонарушение. С другой стороны, выбора мне тоже никто особо не предоставлял.

Вот так, сыпя аргументами “за” и “против”, я постепенно приближался к туннелю. Оглядываться приходилось каждые десять секунд. Ведь как я усвоил с прошлого приключения – нарушителей здесь особо не жалуют. Тем более на станции, где считается престижным избавиться от смотрителя. С другой стороны, если меня отловят, то наверняка поведут к нему самому и уже будет возможность поговорить. Поговорить цивилизованно, само собой.

Хорошо это или плохо, но никто так и не объявился. И я смог беспрепятственно добраться до арки туннеля. Только для того, чтобы в нерешительности остановиться перед ней. Все же в подсознании металось недоброе предчувствие. Не бывает в этом мире все так просто. Первым, что меня остановило, была ярко-красная ограничительная линия аккурат перед аркой. Нет, зловещий свет от нее не исходил, да и проведена она явно была просто краской, а не кровью, но стойкое ощущение опасности никуда не уходило. В голове лишь тревожно металась одна мысль, истерично требуя – не ходи туда. Было ли это свойство самого туннеля, или же банальный страх, я так и не выяснил.

Вторым подозрительным элементом оказался силуэт по ту сторону. Да, каменный коридор был прямым, что позволяло рассмотреть смутные очертания второй платформы, но при этом достаточно длинным, чтобы эти самые очертания казались одной сплошной кляксой. Такое же определение можно было дать и человеческому силуэту на той стороне. В том, что это человек, сомнений слава Богу не возникало. А вот определить пол моего таинственного спутника было невозможно. Я даже не был уверен видит ли он меня. Тем не менее, силуэт двигался как-то растерянно, словно нас единовременно посетила одна и та же мысль, и мы оба не смогли набраться решимости ее осуществить.

Третий фактор, о котором трубило мое предчувствие, не заставил себя долго ждать. Началось все с того, что мне элементарно обожгло пальцы на правой руке. Именно в тот момент, когда я все же решился дружески помахать своему товарищу по несчастью. Я тут же отдернул кисть, списав все на какие-нибудь защитные свойства той самой красной линии, но правда оказалась куда серьезнее.

Ожег был холодным, будто ледяным, что сразу же напомнило мне о заботливых советах найти себе место для ночлега, дабы не околеть. Но в своей невнимательности я упустил из виду такую важную деталь, как время. Надо при случае клеймо себе выжечь, или на худой конец, сделать татуировку с напоминанием о том, что время в этом мире – сущность абсолютно непредсказуемая. Как и когда успело стемнеть я не заметил. Говоря откровенно, я вообще этого не ожидал.

Вывод напрашивался неутешительный. Под “околеть” явно подразумевалось “превратиться в ледяную статую”. И судя по линии обледенения, что неспешно двигалась в мою сторону, холод на этой станции имеет весьма специфичные свойства. Этот ледяной фронт, если можно так сказать, двигался строго по определенным линям, которых днем я просто не заметил, и занимал строго отведенное ему пространство. Проблема в том, что данное пространство занимал и я.

Сунув замерзшую кисть под мышку, я бросился прочь от невидимой ледяной стены и в один прыжок очутился на платформе. Глаза принялись лихорадочно шарить по земле в поисках теперь уже синих линий, которые и ограничивали зону местной зимы. К несчастью они образовывали собой почти идеальный круг, замыкавшийся где-то в районе здания вокзала. Значит, единственным безопасным для меня укрытием было именно оно. Расстояние до него было метров тридцать. Готов присягнуть, что преодолел я их секунды за четыре, не более.

Старые деревянные рамы с шатающимися стеклами. То, что надо, извиняться буду потом. Схватив первый попавшийся камень не пострадавшей левой рукой, я умудрился с первого же удара вынести злосчастную раму целиком. Синяя линия проходила под моими ногами почти вплотную к зданию, не затрагивая внутренние помещения. Если законы физики этого недружелюбного мирка поддаются хоть какой-то логике, по крайней мере, их собственной, то температура в самой комнате не изменится вне зависимости от наличия окна.

Я кивнул своим мыслям и чуть ли не кувырком проник внутрь.

Однако и здесь никто не дал мне отдышаться. Не успев даже толком оглядеться, я тут же приметил смотрящее в мою сторону дуло револьвера, который уверенно держала в своих руках невысокая стройная женщина лет тридцати в форме смотрителя. И дуло это было направлено мне точно в грудь.

- Это было очень неуклюже, - только и сказала Гааруна.