06. Тайна девяти тысячелетий

Отбросив приличия, я растолкал девушку.

— Мисс Эмили! Мисс Эмили!

Она раскрыла глаза, потянулась и села.

— Не называйте меня так. Я туласи.

— Туласи, сюда идут враги! Они где-то близко.

Эмили-туласи поднялась, зевнула и свела брови, к чему-то прислушиваясь.

— Их пятеро, — сказала она.

— Угрозу представляют лишь трое, но и этого достаточно. Бежим!

Она бросилась к расселине в самом тёмном конце пещеры, я за ней по пятам. Внезапно прогремел выстрел, отдавшийся зычным многоголосым эхом. В смутном свечении я увидел две человеческие фигуры, маячившие на фоне отверстия лаза, который нас сюда привёл. Это были фон Хассельшлосс и Истуолл.

Вскинув «ли-энфилд», я ответил на их любезность, но, конечно, промазал. Немец и ирландец ринулись за нами, стреляя на ходу. Грохот стоял неописуемый. Казалось, всколыхнулось всё подземное царство. В ту минуту, когда одна из пуль просвистела в каком-то дюйме от моей головы, туласи нырнула в расселину. Пригнувшись, я юркнул следом.

Расселина вела в узкую извилистую штольню. Через десять минут отчаянного спринта в непроглядной тьме мы очутились в другой пещере, тоже освещённой залежью «пламени Базида». Она была меньше первой и имела круглую форму, напоминая цирковую арену.

Задним числом кажется непонятным, почему «Хассо» и Истуолл не прикончили нас в штольне. Даже в полной темноте, стреляя в упор, промахнуться они бы не могли. Но в лесу каменных стволов было множество расселин, и в полумраке негодяи ошиблись коридором.

Примерно посредине новой пещеры зиял провал — так сказать, естественный колодец. Только мы перевели дух, как раздалось оглушительное шипение, и над колодцем вздыбился сначала пучок перистых щупалец, а потом под самый свод вознеслась колонна лоснящейся грязно-белёсой плоти, усеянной иглами.

Исполинский полип, в сотню раз больше, чем Actinia farcimen, крупнейшая из известных науке морских анемон!

— Бирис, ужас глубин, — прошептала побледневшая туласи.

— Вряд ли его возьмут пули, — отозвался я. — Надо...

В следующее мгновение полип согнулся в нашу сторону, и хищные щупальца обвили девушку, стоявшую на шаг ближе меня к адскому колодцу. Туласи истошно закричала. Моё ружьё снова заговорило, но, как я и предполагал, пули ни произвели на страшилище никакого действия.

Я бросился на бириса, взобрался по клейкому игольчатому туловищу, как в отрочестве лазил на старые дубы в городском саду, и, обхватив его ногами, принялся молотить прикладом «ли-энфилда» по основаниям державших туласи щупалец. Наверное, силу моих ударов утроило чувство, о котором не хотелось тогда и думать — чудовищные удавы выпустили добычу! Прежде, чем бирис успел заключить меня в смертоносные объятия, я соскочил с него. К счастью, полип был толщиной почти в поперечник колодца. Схватив бездыханную туласи, я отбежал к стене пещеры.

Однако заключительный аккорд ещё не наступил.

Теперь бирис раскачивался, словно дерево на ураганном ветру, шипя, как паровозный котёл. У меня мелькнула мысль, что сейчас он полностью выплеснется из своего колодца. Я лихорадочно огляделся вокруг, ища какой-нибудь проход, расселину — чёрт возьми, щёлку! — куда можно было бы ускользнуть. Но светящаяся, будто насмешливо подмигивавшая глазками «пламени Базида», каменная твердь казалась сплошной, а дорогу к штольне, через которую мы сюда попали, преграждал проклятый полип.

Вдруг пещеру сотряс взрыв. Всё вокруг заволокло едким дымом. Мне почудилось, что базальтовый куполообразный «потолок» обваливается...