03. Землистые

Около полугода Лиза дожидалась суда в светло-серой комнате, где не было ничего, кроме унитаза, твёрдой, как камень, кровати и железного стола. Еда по вкусу напоминала картон, размоченный в воде. Девушка постоянно мёрзла, куталась в золотисто-красную шаль, которую ей передала мама. Частичка чужой смерти и потусторонний холод остались с ней навсегда.

Мама всё время плакала. Отец обещал найти ей самого лучшего защитника. Лиля смотрела на помрачневшую Лизу с ужасом. Вспоминала, должно быть, как сестра убила двух человек.

Лизе каждую ночь снились умирающие, корчащиеся в предсмертных судорогах преступники. Она всё время спрашивала себя: могла ли поступить иначе. «Что мне стоило, - фантазировала Лиза, - взять Лилю на руки и выбежать с ней из дома?»

Чтобы отвлечься от страшных видений, Лиза вспоминала экскурсии в прошлое, которые устраивал смешной, худой, как щепка, учитель истории. Перед глазами у неё вновь и вновь вставал июньский вечер и толпа людей. Помнится, больше всего Лизу поразила их убогая одежда. В две тысячи десятом девушки носили до неприличия короткие юбки, уродливые топы или брюки, напоминавшие рабочую робу. Учитель объяснил, что штаны эти называли джинсами.

- А они нас видят?- спросил рыжеволосый, вечно во всё встревающий Паша Кудрявцев.

- Нет, я включил особую защиту,- заверил паренька учитель.

Да, одежда в две тысячи шестидесятых стала куда наряднее. Шали, сотканные из перьев инопланетных птиц, переливались всеми цветами радуги. Платья, нежные, словно лепестки цветов, красиво облегали талию, скрывали несовершенства фигуры. Атласные, бархатные и шёлковые туфельки ласкали пальцы ног. Мужчины носили элегантные костюмы цвета летней ночи или осеннего рассвета.

Но лучше ли теперь жилось людям? Раньше Лиза никогда не задавалась этим вопросом. Как и все подростки, девушка жила настоящим. Думала о любимом парне, экзаменах, одежде, выставленной в витринах модного бутика, путешествиях на другие планеты. Взахлёб читала книги, радовалась мелочам, наслаждалась закатами и предрассветной дымкой, пробовала сочинять стихи. Теперь же, резко повзрослев, она невольно сравнивала начало двадцать первого века и современность. "Наверное, сейчас всё-таки лучше. А несправедливость, преступления и суровые законы существовали всегда",- решила она после долгих раздумий.

Однажды вечером Лиза в тоске ходила по светло-серой комнатке. Чувство вины перед близкими разъедало её изнутри, словно кислота. Как часто она грубила родителям, кричала на сестру! А теперь... Теперь Лиза отдала бы всё на свете за тихий вечер дома, в кругу семьи. И пусть бы мама отчитывала ее, сколько влезет, папа хмурился, а Лиля капризничала.

- Завьялова, в кабинет Управителя, - проскрипел голос Прислужника. Окошко тоже скрежетнуло что-то своё, окошечье.

Лизу долго вели по извилистым, выкрашенным свинцовой краской коридорам. А в кабинете бесстрастный серый человек сообщил Лизе, что её родители погибли во время телепортации в другой район города. Что-то замкнуло. Отца ударило током, а мать сгорела заживо.

- Нет, этого не может быть. Они не могли бросить Лилю,- тупо бубнила Лиза и никак не могла осознать услышанное.

- Лилию отправили в приют. Там детям живётся очень даже неплохо. Молоко на полдник, занятия в общей зале, строгие, но справедливые наставники. Я сам вырос в таком заведении и ничего, не умер. Успокойтесь, - голос Главного убаюкивал, словно скрип снега под ногами. Лизе на какой-то момент стало легче, а потом...

А потом перед глазами у неё завертелась кроваво-красная карусель, девушка что-то кричала, царапала себе лицо. Очнулась она связанная, в той самой комнатушке, где томилась уже несколько месяцев.

А после был суд. Защитник говорил цветисто и неубедительно. Женщина-прокурор с раздражающе-красными губами кричала, что подростки, посещающие курсы магической самообороны, совсем распоясались. Недавно один такой чуть не сжёг взглядом её дом. Просто так, из хулиганства. А другой растворил сверстника в кислоте, поглядев на него с неприязнью.

- Эти змеиные логова нужно закрыть. А малолетних негодяев наказать по всей строгости, - разорялась красногубая обвинительница.

«Я же просто защищала сестру. Что бы ты сказала, если бы её похитили? Если бы она исчезла? Как смотреть после такого в глаза родителям?» - мысли метались в голове Лизы, словно доведённые до отчаяния узники.

За превышение самообороны Лизу отправили на планету Кре. Там она провела пять лет.

Лиза до сих пор с содроганием вспоминала первое утро на новом месте. Как только чёрные колкие лучи коснулись выжженной земли, Прислужники закричали: «Вставать! Умываться! Завтракать! И за работу!»

Лиза с трудом поднялась на ноги. Тело за ночь затекло, и кости болели. Вода для умывания и питья была грязной, в ней плавали огромные зелёные мухи. Лизу чуть не стошнило от отвращения. Сжевав заплесневелую лепёшку, она вместе с другими отправилась к ручью собирать камни маги-маги.

Господи, как Лиза ненавидела эти синие неестественно-круглые камушки! Впоследствии она узнала, что их отправляют на Землю и используют для строительства домов в бедных кварталах. Короб для сбора сырья был тяжёлым от влаги. Маги-маги постоянно норовили выскользнуть из рук. Лиза упорно собирала будто пытающиеся сбежать от нее камушки. Иногда ей казалось, что они живые.

- Пятиминутное опоздание, - Прислужник торжествующе улыбнулся. Тогда ещё Лиза не знала, что Стражам нравится причинять теням, как они называли пленниц, невыносимые страдания. Поэтому не испугалась.

Высокий, толстый, с одутловатым лицом, пахнущий потом, он смотрел на новенькую со смесью презрения и любопытства. Прислужник был одет в чёрную мешковатую одежду, чем-то напоминающую джинсы и толстовки из далёкой древности.

Мужчина вытащил из кармана какой-то гаджет. Безобидную на вид коробочку с двумя кнопками: красной и зелёной. И тут… Лизу затошнило, виски словно сдавил раскалённый обруч. Боль наполнила каждую клеточку её тела, по лицу начали струиться слёзы…

Во второй раз, несмотря на слабость и шум в ушах, Лиза принесла камушки в срок.

- Вот, я не опоздала, - Лиза заискивающе улыбнулась Стражу и посмотрела ему в глаза.

Выругавшись сквозь зубы, он опять достал из кармана серую коробочку, и всё повторилось. Впоследствии Лиза узнала, что пленники планеты Кре ни в коем случае не должны поднимать глаза на Прислужников.

К концу дня на Лизу и других теней было страшно смотреть. Слипшиеся от грязи и пота волосы, нервическая дрожь, затравленный, безумный взгляд и окровавленные лица могли напугать любого. Кровавые слёзы были своеобразным "побочным эффектом" хранилища боли.

Дни на планете Кре походили один на другой. Подъём, умывание, убогий завтрак, непосильная работа, серая коробочка, торжествующие улыбки Прислужников до сих пор снились Лизе в кошмарах. После ужина тени погружались в забытьё, но иногда случалось страшное. Лизу и других девушек покрасивее и помоложе вызывали в хибарки, где ютились Стражи.

Лизе вспомнились роды под железным навесом. По лицу ползали зелёные мухи, пахло чем-то сладковатым, отвратительным. Может быть, это был запах обречённой на смерть неначавшейся жизни? Младенец прожил всего пару часов. Родился он синекожим, большеголовым и чем-то напоминал чудовищ, которых иногда рисовала глазами малютка Лиля. Лиза и сама чуть не умерла, подхватила какую-то лихорадку и провалялась в пыли около двух недель. Как ни странно, некоторые из теней завидовали девушке. Ведь она могла бездельничать и не испытывать воздействия серой коробочки.

Едва придя в себя, Лиза опять стала работать и ходить в хибарки Стражей. Несколько раз девушка хотела броситься в озеро с кислотой, но в последний момент пугалась. К тому же, на далёкой Земле её ждала сестрёнка Лиля. Сбежать тени не могли. За каждым их шагом следили.

Всё когда-нибудь заканчивается. Подошло к концу и пребывание Лизы на планете Кре. И вот она уже шла по родному городу. Клубы магической самообороны, как и следовало ожидать, позакрывали. Зато появились центры для бедных. Там можно было привести себя в порядок, помыться, поесть и даже пройти бесплатное медицинское обследование.

Взглянув на себя в зеркало, Лиза ужаснулась. Вместо весёлой юной брюнетки на неё смотрело затравленное существо с землисто-серым лицом. Чёрные волосы практически полностью поседели, зелёные глаза ввалились. За пять лет Лиза превратилась в старуху.