03. Поправка к интеллекту. Часть 2. Бой местного значения

Выбравшись наружу, Несвицкий встал рядом с полуоткрытым люком на кокпите, осматриваясь и прикидывая в уме, что же делать дальше. Деревья с раскидистыми кронами вздымались на десяток метров. Спасательная капсула пробила в них коридор шириной в несколько метров, заваленный мешаниной из поломанных веток и листвы. Но неизвестный объект все же был виден над кронами деревьев, поднимаясь незыблемым монолитом в синие небеса.

- Десятикратное увеличение! - отдал команду Кирилл. – Анализ изображения!

Боевой нанокомп отреагировал мгновенно. Изображение на проекционном экране гермошлема скафандра рванулось навстречу. Кириллу показалось, что он смотрит на неизвестное строение с расстояния в сотню шагов. Перед ним находился космический корабль, сомнения отпали сразу. Шероховатая, изрытая попаданиями микрометеоритов, броня. На уступах вездесущий ветер нанес слой пыли, на которой уже успели появиться крохотные зеленые ростки – корабль находился здесь уже давно.

Информационное сообщение, появившееся на экране, лишь подтвердило догадку. С высокой долей вероятности, на планету совершил посадку земной колониальный транспорт. Насколько давно это произошло и по какой причине колонисты не сумели построить новое общество – это еще предстояло выяснить.

Кирилл запросил информационную сводку по окружающей среде. Он знал, что микроанализаторы скафандра активировались, как только он покинул спаскапсулу. То, что планета обладала привычной силой тяжести относительно земного эталона, было и так ясно по личным ощущениям. Азот, кислород, углекислый газ присутствовали в воздухе в соотношениях, позволяющих свободное дыхание. Это не могло не радовать, но снять скафандр Кирилл не решился – неизвестные микроорганизмы могли запросто убить. Да и высокотехнологичный скафандр давал отличную защиту от любой другой опасности и нисколько не сковывал движения. Однако, запасы дыхательной смеси все же не стоило растрачивать попусту. Несвицкий потратил несколько минут, настраивая систему жизнеобеспечения скафандра через терминал управления, встроенного в левое предплечье скафандра. Теперь воздух подавался через специальные фильтры с небольшой подпиткой чистым кислородом. Кирилл сделал вдох – воздух слегка отдавал медикаментозным запахом, система работала исправно.

Протиснувшись внутрь капсулы, Несвицкий достал небольшой пластиковый кофр с носимым аварийным запасом. Автоматическая медицинская аптечка, пищевые концентраты, средства для обеззараживания воды сейчас являлись главным для выживания в чужом и опасном мире. Кирилл искренне надеялся, что, все же, сможет добраться до колониального транспорта и не сгинет в чаще неизведанного леса. Однако, взгляд, брошенный на непроходимые заросли, заставил лишь покачать головой – путь будет трудным.

Шагнув к краю спаскапсулы, Кирилл вытащил из ножен десантный нож. Широкий клинок имел слегка размытые очертания – лабораторная заточка давала остроту, неуловимую для взгляда.

Несвицкий взмахнул ножом, перерубая толстые сучья, словно сухой тростник. Через несколько минут он сделал проход в зеленой стене из ветвей и выбрался на относительно чистое пространство.

Почва слегка пружинила под ногами ковром из опавшей листвы и полуистлевших ветвей. Вокруг царил легкий сумрак; раскидистые кроны деревьев почти скрыли дневной свет.

Кирилл двинулся в сторону колониального транспорта. Подлесок оказался не слишком густым, и Несвицкий без особого труда пробирался через заросли кустарника и травы. Он не боялся потерять направление – громада древнего космического корабля проглядывала сквозь кроны деревьев.

Кирилла стало беспокоить другое. Несколько раз он останавливался и активировал сканирующий комплекс, переключая режимы. Итог вызывал недоумение – ничего. Совершенно. Даже сканирование по термальной засветке не приносило результата. Местная фауна отсутствовала полностью, несмотря на буйство зелени вокруг. Лес был пуст в плане живности, и этот немыслимый факт вызывал в равной степени и недоумение, и смутную тревогу. Кирилл, сколько ни ломал голову, так и не смог создать ни одной мало-мальски правдоподобной теории, объясняющей эту странность окружающего чужого мира.

Выйдя на небольшую поляну, он остановился, переводя дух. Кирилл непроизвольно прислушался, словно не доверяя приборам. Сенсоры скафандра доносили лишь шум ветра и шорох листьев. И ничего более.

Несвицкий лишь покачал головой.

Перед началом движения, он выставил таймер, отмеряющий время в пути. Минуло уже больше часа, как он покинул спаскапсулу. По личным ощущениям, Кирилл продвинулся километров на пять, может, чуть больше. Это, по его мнению, было мало, и он решил ускорить темп. Сколько здесь длились сутки, и как окружающий мир проявлял себя в ночное время, было неизвестно. И этот факт заставлял поторапливаться.

Лес поредел, света стало больше. Кирилл убрал нож в ножны. Подлесок теперь был не таким густым, и Несвицкий пробирался сквозь заросли без особого труда.

Примерно через час, как он покинул поляну, Кирилл услышал звук, заставивший остановиться. Где-то совсем рядом журчала вода. Заросли кустарника стали гуще, и через несколько минут Несвицкий выбрался к ручью. Неширокое, в пару шагов, русло, исчезало в зарослях. Прозрачная вода, весело журча, струилась по каменистому дну.

Брать воду для анализа Кирилл не стал, хотя в кофре, что болтался у него за спиной, имелись необходимые емкости. Сейчас главное – добраться до колониального транспорта до темноты. Не тратя больше время попусту, Несвицкий перебрался через ручей и остановился, осматриваясь. Ему показалось, что среди крон деревьев в десятке шагов, в густом сумраке, мелькнуло что-то белесое.

Кирилл нахмурился, всматриваясь.

Тонко пискнул сигнал аларм-процессора – сканеры зафиксировали в зарослях странное образование.

«Объект не идентифицирован».

Раздался шорох, ветви кустарника покачнулись. Несвицкий едва успел обернуться, когда что-то упругое ударило его, заставив опрокинуться навзничь. Несколько белесых щупалец метнулись из зарослей, в одно мгновение спеленав тело упругой сетью.

Кирилл закричал, ужас затопил сознание. Он дернулся, в инстинктивном порыве освободиться, затем еще и еще, но странные путы, словно сотканные из плотного тумана, затянулись еще туже. Он даже не мог дотянуться до импульсного пистолета в набедренной кобуре, хотя краем сознания понимал, что оружие здесь окажется бесполезным.

Сердце бухало кузнечным молотом, лицо покалывало от переизбытка адреналина. Скрывавшееся в десятке шагов порождение чужого мира не собиралось отпускать добычу – белесые щупальца дрогнули и потащили человека в заросли.

Несвицкий захрипел, и, сделав неимоверное усилие, уперся ногой в ствол дерева.

Вновь тревожной трелью сработал аларм-процессор: «Зафиксировано воздействие агрессивной ядовитой среды!»

От информационного сообщения, вспыхнувшего на проекционном экране гермошлема, Кириллу не стало легче ни капли. Скорее наоборот – все высокие технологии оказались бессильны против чужого существа на неизвестной планете.

Он с трудом удерживался на месте, упираясь изо всех сил. Паника начала охватывать сознание. Выхода не было.

Тугие жгуты шевельнулись, затем еще раз, словно подготавливаясь к решающему рывку, - и вдруг ослабли. Кирилл, находясь в напряженном полусогнутом состоянии, распластался на песке, у самой кромки воды.

Ветви кустарника, покрытые длинными острыми листьями, дрогнули – белесые щупальца исчезли в зарослях так же быстро, как и появились.

Несвицкий вскочил и бросился прочь, погоняемый залившим сознание ужасом и сам не веря в то, что свободен. Он бежал наугад, продираясь сквозь подлесок, стараясь не останавливаться ни на мгновение. В конце концов, упав без сил, он прислонился спиной к широкому стволу дерева, хрипло дыша. Лихорадочный взгляд метался по кронам деревьев, непроизвольно выискивая опасность. Но лес на этот раз был пуст, сенсоры скафандра доносили лишь шорох листвы и шепот ветра.

Кирилл чувствовал, что смертельно устал. Не столько физически, сколько морально от испытанного ужаса. Словно откликаясь на его мысли, сухо щелкнул инъектор метаболического контроля. Комариный укус иглы – и через пару мгновений теплая волна прокатилась по телу. Сознание вновь стало спокойным и ясным, нервная дрожь в мышцах исчезла, сменившись бодростью и силой.

Нужно было двигаться дальше.