02. Энергия правды

- Простите, не подскажите, куда мне надо пойти, чтобы попасть в правый блок здания Министерства, располагающийся где-то на северо-западе?

- А, хлопчик, родненький! – воскликнул охранник, пытаясь заковать берсерка в наручники. – Да, поди ж ты, собака! Это я не вам, это я ему, - кивнул в сторону мужчины с пеной на губах. – Ну, так ты это, иди на северо-запад, да найдёшь искомое. Так-то оно, ага! – и, наконец, справившись с наручниками, совершенно позабыл про Павла, и повёл "преступника" в комнату охраны.

- Ага, спасибо… Сдюжил ты мне, хлопец, сдюжил, - пробормотал Павел Астахович уже самому себе.

Затем он вышел на улицу и сделал глоток свежего, чистого, девственного воздуха. Это было настоящим счастьем вот так дышать - дышать просто, непринуждённо, чувствовать, как кислород распространяется по всем твоим альвеолам, расправляя крылья лёгких… Внутри здания Министерства воздух был спёртый, густой, аммиачный, наполненный запахами пота, жжёной проводки и пластмассы; он был переработан сотни раз где-то в глубине огромных баков-резервуаров под плотной толщей земли.

"Ладно, хорошего по чуть-чуть. Стоит подумать и о работе", - решил Павел Астахович и двинулся туда, где, по его мнению, должен был быть северо-запад.

Он шёл и шёл, и шёл, и шёл, и не было конца и края однотипным серым зданиям Министерства. Один бетонный блок сменялся другим, затем следующим, и так до бесконечности. А стрелки наручных часов стремились к полудню – значит, Павел Астахович уже точно опоздал в свой первый рабочий день. Челюсти у Павла устали жевать и, не найдя никакой урны или хотя бы чего-то на неё похожего, язык вытолкнул упругую белесую массу жвачки на асфальт. Тут же из какой-то ниши в каком-то здании выполз маленький старичок неясной национальности и подбежал к Павлу Астаховичу.

- Ты что учудил, а? Зараза, негодник, свинтус, оболтус, лодырь, простофиля!

- Полегче, отец, что я тебе сделал? – опешил Павел Астахович и вытянул перед собой руки, будто пытаясь оттолкнуть нерушимую стену.

- Мусоришь?! На моём участке мусоришь! А справка есть, что имеешь право мусорить на моем участке?! Ну-ка, показывай! – требовательно вытянул старичок руку.

- Какую справку?

- Такую, такую, такую. Нет справки? А я всё в бланк занесу, так и знай, занесу! Фамилия, имя, отчество?

- Гуленькин Павел Астахович, - против своей воли вылетело изо рта.

Старичок что-то коряво начеркал в какой-то блокнот, состоящий из жёлтеньких бумажек, затем яростно выдернул одну, и протянул её Павлу Астаховичу.

- Вот штраф! Оплатить в регистратуре не позднее конца месяца! Свободен! – все слова вырывались из глотки старичка так, будто он командовал невидимой армией беспризорников, держа в руках победоносную скипетр-швабру и свою державу-ведро.

Павел Астахович взял жёлтый "билетик" и посмотрел, что там написано.

- Эй, отец, это же половина моего жалования!

Но старик, смахнув в ведро жвачку, уже удалялся к своей скрытой в здании нише.

"Зараза", - в сердцах подумал молодой человек, а затем продолжил свои поиски.

И время шло, текло, быстрей, быстрей, скорей вперед. Неудержимым потоком волны времени сносили всё на своём пути, а затем добрались до отметки в шесть часов вечера. Павел Астахович, чувствуя, как у него сильно гудят ноги, поднял голову и увидел красное око закатного солнца. Подул слабый, но холодный ветерок – ночью температура так сильно понизится, что находиться на улице в одном свитере, было бы безумием. "Надо уже найти свой участок, - обречённо думал Павел Астахович. – Плевать, что я опоздал, плевать на первый рабочий день. Но замёрзнуть насмерть? Нет уж, увольте".

- Кого уволить? – вдруг раздалось сзади. Павел Астахович круто развернулся на пятках и увидел перед собой страшненькую тучную женщину с лицом то ли бульдога, то ли носорога.

- Извините?

- Вы сказали, что надо кого-то уволить? Мне так показалось.

- Я… Нет, вам почудилось, - собрался с мыслями Павел Астахович и слабо улыбнулся.

- А что это вы тут бродите в такое время?

- Да вот, пытаюсь найти правый блок здания Министерства, что располагается северо-западнее от центрального. Меня определили в отдел энергетики.

- А тут вы что делаете?

- Я же сказал, что ищу…

- Я поняла, - перебила Павла Астаховича женщина. – Ой, простите! Где мои манеры? Меня зовут Ирина.

- Павел. Очень приятно, - снова слабая улыбка. – Может быть, вы подскажете, как мне найти мой участок?

- Конечно. Вам нужно пройти меж теми зданиями, - показала рукой между двумя совершенно одинаковыми зданиями, ничем не отличными от всех остальных вокруг, – а потом идти где-то километр вперед, никуда не сворачивая, и вы упрётесь в здание энергетики.

- Спасибо вам большое! Значит, я не так уж сильно промахнулся, - на душе у Павла Астаховича стало гораздо легче, будто кто-то камни вытряхнул.

- Ну, конечно не сильно. Уже шесть часов, а на работу так и не попали. Бродите здесь зачем-то. Неужели нельзя воспользоваться монорельсом? Тоже мне, пошли новички – ничему их не учат, - беспардонно закончила женщина и пошла дальше, перестав обращать какое-либо внимание на незадачливого молодого человека.

- Спасибо на добром слове, женщина по имени Ирина, - тихонько пробормотал Павел Астахович.

- Что вы говорите?

- Нет, нет, ничего. Это я так. Спасибо, говорю, - встрепенулся Павел Астахович. – У вас чуткий слух.

- Не слух, а телепатия – ваши мысли похожи на плохо сваренный борщ, в который забыли положить мясо, свёклу, картошку и другие овощи.

- Так это не борщ - это просто вода!

- Вот, вот, - многозначительно сказала Ирина и, наконец, удалилась от Павла Астаховича.

Стараясь ничего не говорить ни вслух, ни про себя, дабы эта чудная женщина ничего не услышала, Павел Астахович пошёл к зданию энергетики. Неожиданно зажглись фонари, освещающие всё вокруг кристально белым электрическим светом. Некоторые лампы омерзительно моргали. "М-да. Эпилептики бы обрадовались", - против воли подумалось Павлу Астаховичу. Несмотря на то, что каждый кусочек асфальта вокруг был освещён, было очень не уютно. Только пройдя между упомянутых выше зданий, он понял от чего: "Здесь же нет травы! И деревьев нет, и кустарников нет – здесь вообще ничего нет кроме серых зданий и угрюмого асфальта". "Ну, хоть воздух чистый. И на том спасибо", - были заключительные мысли.

Так или иначе, а Павел Астахович добрался до здания энергетики через двадцать минут. Оно было высокое, такое же серое и угрюмое, как и все остальные вокруг, но над главным входов развевался огромный флаг, на котором была изображена лампа накаливания и исходящие от неё лучи. Этажей десять в высоту и незнамо, сколько вниз, и все они заполнены серыми человечками, которые обеспечивали электроэнергией весь комплекс Министерства. Колоссальный труд!

Павел Астахович вошёл в центральную дверь, где его встретила просторная зала с турникетами. Люди проходили через них по специальным пропускам синего цвета.

- Что вы хотели? – спросил хмурый охранник.

- Меня направили на участок, который находится на третьем подземном этаже. Я тут работать буду, - подойдя к стойке охранника, ответил Павел Астахович.

- Пропуск.

- Мне не выдали пропуск.

- Без пропуска не пройдёшь.

- И что делать?

- А мое, какое дело? – удивился охранник. – Моё дело сидеть здесь и смотреть.

- На что смотреть?

- На всё.

- А если конкретнее.

- На вас, на них, - кивнул в сторону мельтешащих людей, - на пол, на потолок, на турникет, на руки свои и на ноги, в монитор.

- У вас интеллектуальная работа!

- А то.

- Как вы справляетесь?

- Тяжело и с болью.

- А меня Павел зовут.

- А мне всё равно.

- А вас как зовут?

- А тебе не всё равно?

- Нет, мне очень интересно.

- Я не библиотека.

- А где библиотека?

- Через турникеты, направо, пятая дверь.

- Спасибо.

- Проходите, - невозмутимо сказал охранник и открыл турникет - через него Павел Астахович и проник на территорию здания энергетики.

Для пущей конспирации, Павел Астахович некоторое время двигался направо по коридору, но потом, убедившись, что охраннику на него всё равно, остановился. "И куда теперь?" – обречённо подумалось Павлу.


Продолжение следует.