01. Когда ветер поменяется. Пролог
Фантастику проставила формально. Это, скорее, смесь фэнтези с фантастикой.
— Бабка, ну задолбала ты со своей геранью! — возмутился внук. — Как ни приду — полей да полей. А потом жалобишься, что бываю редко. Вот потому и редко!..
— Дык не дотягиваюсь я сама, — бабка печально изогнула поредевшие седые брови. — Спина у меня болит.
— Дык, а нафига ты ее на самый шкаф запихала?! Раз спина болит, — передразнил внук.
На это бабка только горестно вздохнула.
— Ты кушай, Димочка, кушай, — проговорила она, подталкивая к внуку тарелку едва не вплотную. — Что ты так кушаешь плохо — вон, только ковыряешься, а ничего не съел.
— Уф! Да не голодный я, нас в школе кормили, — проворчал подросток, отодвигая тарелку.
Вот вечно с бабкой так — не успеешь зайти, начинает пирогами своими пичкать. Парень вспомнил, как дразнили его, когда был тринадцатилетним пацаном — жирдяй, жиртрест, жиробас. Девчонки хихикали и тыкали пальцами. Те, что понаглее — в буквальном смысле. После шуточных девичьих тычков оставались синяки. Было больно и обидно. Все бабкины пироги.
Два года назад четырнадцатилетний Димка сам записался в качалку, сам начал варить себе гречку по утрам и тушить морковку вечером. Благо, мать с отцом на работе, а бабка жила отдельно — никто на мозги не капал. Мамаша через полгода спохватилась, что ее жиробас-сыночек превратился в более-менее нормального подростка. Отец, не слушая охов и ахов, вынес на помойку уродские клетчатые рубашки и свитера с вини-пухами и пятачками. После повез сына выбрать нормальную одежду.
Димка изменился полностью. Стал модным парнем, появились друзья. К шестнадцати годам он вытянулся, правда, рельефных мышц так и не накачал. Видно, с его конституцией нужно было для мышц пить какие-то таблетки.
Он было попытался — но, проблевавшись несколько раз с купленных в спортивном магазине препаратов, бросил гиблое дело. Заодно бросил и качалку — заходил теперь раз в пару-тройку недель.
Под жалостливым бабкиным взглядом ковырнул кусок пирога. Ну, не лезет ему все это в глотку! У него не тарелка перед глазами стоит, а собственное отражение трехлетней давности. Все, что было связано с тестом, вызывало у парня тошноту — спасибо детству, проведенному с бабушкой.
— Тощий стал, вытянулся, — та продолжала печально на него таращиться. — Долговязый — отец твой в молодости такой же был. И штаны малы — тебе родители что, новые купить не могут? Ты хоть отверни их.
— Ба, это мода такая, — возмутился Димка. — Я их специально подвернул!
— Специально! Ты их еще специально продырявь.
— Ну, что ты все цепляешься. Нормальные джинсы, сейчас все так носят.
— А если все с крыши прыгать пойдут, — начала было она.
— Ба! Хватит, — перебил он решительно. — Не понимаешь в моде — вот и не цепляйся ко мне. Не позорь мои… подвороты, — нашел он нужное слово.
И тут же пожалел о резкости, увидев, как она сникла. Совсем сдала старая после того, как отец настоял, чтоб она съехала на отдельную квартиру.
— Ладно, пойду, герань полью, — он поднялся. — Наелся до отвала! — он для убедительности похлопал по впалому животу.
Бабка только рукой махнула. Димка спешно направился в ванную за водой.
Может, оно и к лучшему, что герань у бабки вечно под потолком торчит, а достать она не может, — эта мысль пришла неожиданно. Странно, что он не подумал об этой герани сразу — все присматривался к шкафам, ящичкам, полочкам, мебели. Даже в бачок унитаза заглянул, когда был в туалете.
К бабке парень зашел не просто так. Сказать правду — чем дальше, тем она больше раздражала его. Вечно пыталась накормить, хоть и пора бы запомнить — не ест внук ни пирогов, ни хлеба, ни картошки! Вечно ныла, докапывалась до одежды, до учебы, до времяпрепровождения, до друзей.
Димкина компания ей сразу не угодила: и девчонки-то бесстыжие — красятся и курят, и парни-то наглые — курят и пиво пьют. Все сокрушается — вот внучка ее испортят, вот научат плохому. Скажи ей, наверно, что и он, Димка, пиво пьет — ее кондратий на месте хватит.
Пока набирал в ванной воду, выудил из кармана золотую цепочку и засунул в рукав. Теперь главное — не уронить! Вышел на кухню, влез на табуретку, воровато оглянувшись на бабку. Та смотрела на него, точно надзиратель. Ладно, что она там увидит!..
Поливая цветы, зорко оглядел горшки. Вот и место удачное — в горшке возле самой стены. Даже не в самом горшке, а в глубокой тарелке-подставке. Цепка золотая, не заржавеет!
Парень осторожно вытянул из рукава содержимое и утопил в мутной воде, которая успела натечь с горшка. Присыпал взятой под цветком земелькой — на всякий случай, чтоб не блестела и не кидала бликов на потолок, если солнечные лучи случайно попадут. Он аж обалдел от собственной сообразительности.
Полив цветы, засобирался. Бабка уговаривала еще погостить, но как-то вяло. Видать, сама понимала — ну, что ему у нее делать?..
— Ба, я еще зайду, — пообещал Димка. — Мне домой, еще уроки, к ЕГЭ готовиться надо.
— А у вас в этом году ЕГЭ?! — поразилась бабка.
— А то. Последний год, потом — в студенты пойду!
Шутливо махнув рукой на прощание, сбежал по ступенькам, не дожидаясь лифта. Торчать на площадке под бабкиным прицелом было выше его сил. Вечно эти визиты — как повинность. После них — как выжатый лимон. А ведь еще придется прийти — хотя бы цепочку проведать. Он усмехнулся.
Ладно, хоть вещицу пристроил. Удачно вышло. Он, собственно, к бабке и пошел, чтобы цепку у нее спрятать. А что — у нее точно искать не будут. К ним тоже вряд ли придут — но чем черт не шутит?..
Вообще, Димка был против идеи обнести чужую квартиру. Во-первых, дом охраняемый. Во-вторых, сигнализация. В-третьих, как ни крути, а это — уголовщина. Получить судимость он не хотел. И идти с компанией не хотел — взяли на слабо, как маленького.
Мимо вахты прошли в открытую, с целой компанией одноклассников. Шли якобы к другу. Собственно, большая часть и была приглашена в гости — для массовки. Димка только диву давался — насколько хитроумно придуман план. Один из их одноклассников — малолетний мажор, живший в доме для «крутых», — пригласил к себе едва не целый класс. Он же и был наводчиком — подсказал, в какую квартиру лезть, где не будет хозяев. Когда веселье было в разгаре, Димка с четырьмя приятелями спустился на одну лестничную клетку. Как они ухитрились отомкнуть дверь и отключить сигнализацию — для него осталось загадкой.
За то, что стоял на шухере — получил золотую цепку. Наверное, пацаны и деньги нашли — но их ему не досталось. Он не стал торговаться — себе дороже. Тем более, что и идти не хотел. Цепь была толстая, тяжелая. В несколько звеньев оказались вделаны синие камушки. Вещица явно дорогая. Вот только продавать ее сразу — верх дурости. Цепь стоило припрятать — когда все уляжется, продаст. Срочности не было. И Димка вспомнил про бабку. Решил спрятать у нее.
Даже если выйдут на их компанию — а он был почти уверен, что так и будет; даже если придут с обыском — а у него ничего нет! Ни отмычек, ни оружия, ни краденых вещей, ни денег. Ничего. В квартире той он ничего не трогал, специально перед входом натянул хозяйственные рукавицы поверх аптечных перчаток. К слову сказать — приятели ноу-хау оценили, тем более, что он и для каждого из них прихватил тот же набор.
Вообще, к ограблению подошли со вкусом. Наводчик, организовавший вечеринку, кинул одной из девчонок идею — раскрасить всех пацанов тоналкой и помадой, вырядив в шарфики. Так что загримировали всех, находившихся в гостях, по высшему разряду.
Шагающий к дому Димка ухмыльнулся, представив, как станут полицейские сличать лица одноклассников с размалеванными рожами, которые зафиксировали камеры.
*** ***
Полицейские машины возле подъезда оказались сюрпризом. Дело было спустя пару дней после того, как удачно избавился от браслета.
Первым движением было — бежать. Парень усилием воли заставил себя замереть, натянул покерфэйс. Нет, бегать глупо, да и бежать некуда. И вообще — невиновные не бегают.
Он почесал затылок, разглядывая машины — вроде как в раздумье, к кому бы это могли приехать. И зашагал к подъезду. Ничего ему не предъявят! Они предусмотрели все, что только можно было и нельзя. Даже если его кто-то сдал, и в квартире что-то ищут. Ничего не найдут! Потому что ничего там уже нет.
Дома царил бедлам. Все перевернули вверх дном. Отец хмурый, мать — испуганная, плачет.
— А чой-та?.. — Димка старательно вытаращился, будто не ожидал.
— Ты где был? — голос отца звучал спокойно, невыразительно.
— К бабке зашел навестить. Герань полил, — выдал он самым удивленным тоном, каким мог. — Сами ж вечно ноете — мол, бабка жалуется, что я ее не навещаю. Что здесь-то такое?! — он обвел рукой вокруг себя.
Дальше был разговор со следователем. Где был в момент ограбления — то есть накануне, с кем, что делал и прочее. Спрашивали и о друзьях.
Итог разговора оказался неожиданным — пришлось с полицейскими ехать к бабке. У Димки сердце ушло в пятки, когда один из полицейских полез на полку с геранью и принялся шерстить там.
— Пусто! — сообщил хмурый голос, когда парень успел представить себя в наручниках и в колонии для малолетних.
Он перевел дух — и лишь спустя несколько секунд до него дошло. А куда цепка делась?!
интересно!
Дружбу не планируют, про любовь не кричат, правду не доказывают.
Ницше
А цепку бабка ушлая слямзила!
Гюльнара, рада, что муза посетила. С возвращением!
События не всегда подконтрольны нам. Но мы всегда можем контролировать свое понимание этих событий и свою реакцию на них. "Iuppiter iratus ergo nefas".
Ну, все-то вы знаете
Неужто бабка цепочку украла? ждём продолжения! +
На Земле мы - осколки неба...
Все бывает ))) Следующую часть недавно выложила.
+
Лилия,