Сказки

Токмо вчера поутру еще студено было, а нынче благодать. Даже природа-матушка встрепенулась: птицы заголосили пуще прежнего, жители лесные из нор да дупел повылазили, а над озерной гладью стрекозки вовсю заметались.

Это был ничем не приметный синий шарик без надписей картинок. Его надули гелием и завязали бумажной лентой. Девочка даже не успела им поиграть, как его унесло ветром. Шарик радостно взмыл в небо, чувствуя себя свободным. Где-то внизу мелькали дома и деревья. Вечно спешащие люди совсем не замечали его.
- Как здорово! – думал шарик. Вот оно – долгожданное счастье!
Вскоре ветер утих, и шарик оказался на земле. Его долго раскачивало ветром то, поднимая от земли, то опуская обратно. Шарик вдруг почувствовал себя одиноким и никому не нужным.

Костёр, видимо, получился слишком добрым – не успел разгореться, как тут же принялся отдавать в окружающее пространство всё своё тепло, как графоман, мучающий всех своими творениями, хотя никто его и не просил. Увы, между костром и графоманом всё-таки есть разница: графоман – это на века, а костёр, бедняга, отдавал тепло, отдавал, да, видно, и отдал его вовсе, и, надо полагать, замёрз.
Может быть, всё было немного не так.

Весеннее солнцесияние нахлынуло так стремительно, что всё лесное братство притаилось, не веря в происходящее.

Первыми пришли в себя синицы. Ворвались в тишину звонким дзеньканьем, разбудили оцепенение лесной опушки.

Внеконкурская работа "Дописатель"
Рассказ двух авторов: Ирины Каденской и Михаила Ленского


- Козлята отворили дверь, волк кинулся в избу и всех козлят съел, только один козленочек схоронился в печке…

- Мамочка, дальше не надо, - девочка лет шести протестующе посмотрела на мать, надув пухлые губки.

- Почему, дочка? – удивилась молодая женщина, закрывая книжку. – Тебе стало страшно? Но ты не пугайся, у этой сказки счастливый конец…

Наутро проснулась Весна, зябко вокруг. Укуталась она в шкуры, поприветствовала совушку и снова задремала. Тишина, токмо изба поскрипывает, да дуб посапывает. Окутали красу видения, будто пуховым одеялом, снился ей батюшка с матушкой, деревня родная снилась, охота… Так бы и лежала, да только послышались шорохи, после коих изба закачалась, Весна аж подпрыгнула. А это, оказывается, хозяин пожаловал. Чудище отворило дверь, напускало холоду:
- Подымайся, - как-то тихо молвил зверь. – Пора.

«Деда, адиялко колица!» – капризничала Нэш.

Дед пощупал одеяло.

-Да вроде бы и не колется.

-Нет, ко-о-олица! – настаивала девочка

- Кому там неймется! – заворчала с печки старуха. - Щас слезу, будет вам всем «Колица-Николица», спи давай.

Ходили слухи, что Брюса заживо спалил своим огненным дыханием местный дракон-почтальон. Но,

разве мог безобидный обжора погибнуть такой страшной смертью? Одним словом, придя к берегу со

свежим сосисочным гамбургером, эльф Брюс увидел свою лодку полностью прожженной и явно

дыханием местного незадачливого "дракоши". Пришлось отплатить пол-ренты на покупку "нового

корвета для частного мелкого бизнеса". Брюс стал ещё мрачнее обычного. Но, Кира со своими

III.

Вы, наверное, спросите: а каким образом Кира могла найти свои музыкальные погремушки, если даже было известно, что они упали на Землю?
Земля ведь такая огромная, что даже по времени Звездных Фей их пришлось бы искать не одну жизнь, а может даже целую эпоху!