Сказ о преподобном Сергие и иноке его Пересвете

Стих - дань уважение Даниилу
и компенсация моего неучастия
ДПС.
Посвящается ему.





Кто ныне скажет правду без корысти?
Кому есть вера? Скажете - немногим.
А время - похоронщик сущих истин,
карябает небрежно в некрологе.
Из чрева хроноса, из потайных глубин,
о глыбища эпох калечась ликом,
доподлинность теряя перекликом
к нам рвется эхо доблестных былин.


В нём степи дышат запахом костров,
в нём табуны стремят в поход тумены*
и алчет беклярбека* взор надменный,
скорбеет Русь под звон колоколов...


***


Худая весть, мол, Божьим попущеньем
за наши свары, перекоры и грехи
ордынский хан испытывает рвенье
в пределы наши. Броды и шляхи,
кулуками* истоптаны, погосты,
округ Непрядвы*, в щеп разорены
и над потятыми глумятся крятуны*,
и бирюки обгладывают кости.


А в эту смуту, в скитнике лесном,
Великий Княже скипетродержащий
просил Святого, брани предстоящей
предвесть исход, понеже* вещуном
игумен был. И прочил тот кагану*:


- Тебя ли, Отче наш опоручил
утвердой* быть, служити, что есть сил,
христианскому прославленному стаду?
Тому, иди, безбожных супротив
и коли наш Господь тебе поможет,
ты погань одолеешь, с честью гожей
в своя отечество вернешься невредим.


Ответил князь:
- Владыко, если Боже
и впрямь своим оружием поможет
татар безбожных в брани порубить,
то я клянусь, и так тому и быть -
во славу Богоматери пречистой
поставлю монастырь и верой истой
он будет преисполнен.
Поклонясь, он ринул в путь.


***


Могущ Великий Князь!
Но гу'сты те'мны во'ды во обла'цех*,
и туменбек* не численностью дюж -
в его улусах поиматель душ,
нечистый дух, камлал в его палацах.
И сколь бы ни был доблестен тот рой,
что бесу супротивил ратной силой
лавиной вороной его сносил он
и изводил коварной ворожбой.


***


Грядущей сечи зрак кровавым следом
ступал в обитель. Меркли образа,
а в келье гомонили голоса
о лютой брани промеж тьмой и светом:


- Посядь, сын мой! Чай не' пред троном Божим
ты явствуешь, и внемли во весь слух,
что я скажу:
из пагубных порух татар мы мыслили.
Сумня'шеся ничтоже*,
мы мыслим ныне, попирая глас,
что нам исходит откровеньем свыше.
Он мне вещал и я известо* слышал,
и разумел, и, то, реку сейчас:


Есть некий поединщик у Мамая,
призва'нный из далёких куреней
устока ламского*. И нет его сильней
от края мира нашего до края.
Мощь рьяная затворена не в коже,
губителен удар не твердью жил -
он во'лшеством себя заворожил
и плоть его, лишь демону одёжа.


Пред боем правит древний ритуал,
вдваряя* в тело, пляскою под бубен,
Сотонаила*, с оным совокупен -
не уязвим, что каменный балбал*.
Озро'чь* его не видеть ясным оком,
тумгою* кованой сокрытое чело,
и то обличье, яко ожило -
мордатит* и кобенится магогом*.


От уражений панцирь охранит,
что у'тренницы* ся'яньем зарится,
ворожьих стрел и ратищ* не страшится,
ибо заклят булатом каинид.


Коль небо загудит вороньим граем,
коль в поле ощетинятся полки
и ра'ступи* меж ратями близки,
он промыслом ристалищным стяжает
дух богатырский. Рыщет и глядит
из супостатов сречника* погоже
и еже выйдет, доблестию схожий,
того лучою* на'скорозь разит.
Состремившись, куражится потятым,
лютует, усекая голову,
а после буйну ткнувши на жаду*,
на черном, яко полуночь, бахмате*
поскакивает, потрясая слух
поперников своим скотильным лаем*
и тот, кто зрит се, скоро источает
свой доблий и премужественный дух.


Я чуял, сын мой, голос Гавриила -
не одолеет княже эту спесь,
яко в татаре, сам Денница* есмь,
и уразит его, лишь Божья сила!
Лишь Дух Святой,
вдрузившись* в бранном теле,
сорвет заклятого печати и замки,
но мочь такую может обрести,
кто сердцем чист и помыслами светел,
кто отворен для промыслов господних,
и схима для кого святой обет.


Ты, ангела десница, Пересвет!
Ты, сходник роковой для преисподни!


***


Осьмого дня сентябрьского, утро
туманным выдалось и холодно доволе.
Дружины ежатся, вглядаясь в межи поля,
рожками перекликуют понуро
дозоры бдящие. Люд сетует едино,
что злее нет преддверия ристанья,
ведь видит Бог - кончины пожиданье
дух пуще изведет самой кончины.
И то замятье*, что крепилось вяще*,
князь словом ободрить не применует,
то к по'лку постоя'щем одесну'ю*,
то к по'лку о'шую* с болярцами* поскачет.


Вдруг, загудела, задрожала твердь
землицы той, и в зареве туманном
поблёскивают сбруею дулганы*,
татары подступили.
Вот, оне!


Загомонили трубы о початье*,
сомкнулись и ощерились ряды
и витязи к передним понесли
хоругви чермные* священного распятья.
Готово все, и воины прощались
яко завещано отцами перед сечью,
обиды отпускали и поречья*,
себя знаменьем крестным осеняли.


Туман, рассеявшись, явил елику* силу -
ворожий стан несчислимый верстами,
а посредине ратей истуканом
тот паладин стоял с огромной пикой,
что дольше нашей чуть не в пять локтей,
абы успеть врага случити* первым.
И, бряцая оружьем и железом,
татаре ликовали: - Челубей!


Гвалт нарастал и нехристь поругала
мать и отца, что породили нас,
кичилась срамотою, напоказ
ея бесстыдство зело* изгаляла.
И громогласил сбродень* кривоокий,
не прижила, будь, Руськая земля
толикого* гору-богатыря,
что ихнему достойной будет ровней.


Храни Господь!
- понуро вещевала
дружина иноку, что вызвался на сречку*.
С благословеньем он стремил навстречу
позваннику, лишь схима облачала
огромный стан. Он про себя молил
Святого Духа дати мощи Божьей,
ели* копье пронзит его ворожье,
поганого достать хватило б сил.


Замолкли все, в грудя'х дыханье сперши.
Поборцы*, развелись по сторонам,
ударили комоням по бокам
упря'мив копий острые навершья
вперед друг другу. Резвые бахматы
вот-вот сведут седельников своих
и видел Пересвет, ак вражий лик
хупа'л* своим железом бесноватым,
и чуял он, как стружие* ворожье
проткнуло наскрозь пазуху его,
дробило кости, яко долото,
да на хребте пронизывало кожу.


Но не познал не смертии, ни боли
поборник руський, Сергиев монах,
и, удержавши стопы в стременах,
дал, изловчившись, волю силе Божей,
удар нанесши в панцирь супостата,
да проломил булатную зерцаль*
улучив пику в саму пектораль*
он сшиб поганого из седлища бахмата.


Тот, рухнув навзничь, вопль издал прелютый,
бес, уражённый в язве пробадной*
из плоти выскочив побитый и хромой
дух истощал, что на суку Иуда.


А над потятым воином Мамая
с торчащей в теле долгою лучой,
твердынею, недвижимой скалой
стоял монах. И, кровью истекая,
он страшен был!
Несокрушимый, ярый
Господень гнев пылал в его очах,
вселяя оторопь, смятение и страх
в ряды врагов. Помлевшие татаре
уж молча зрили, како*, небывало,
тот воин руський обломил легко
десницею брестьево древко*
лучины той, что из груди торчала.
Побросив им, промолвил: - Ваша доля!
и, повернув буланого коня*,
побрел неспешно к воинству своя,
с душою чистой перед бранным полем.


Бог с нами, братья! - княже возглашал,
лавиной дрогнули взбодренные дружины,
а позадь сечи, с раною аршинной,
пресветлый инок тихо помирал.


ПОСЛЕСЛОВИЕ


Далече, от розмирицы* донской
в скиту, ак позора'телем глядая*,
по именам потятых называя,
игумен хлопотал за упокой
Владыку нашего...

Примечания:


В тексте использованы:
материалы для древне-русского словаря по письменным памятникам И.И. Срезневского;
словарь военных татаро-монгольских терминов.


тумен - тысяча
беклярбек - титул Мамая
кулук - татарский конь
Непрядва - река в Тульской области
над потятыми глумятся крятуны - над погибшими глумятся вороны
бирюк - волк
понеже - так как
каган - князь
утверда - опора
темны воды во облацех - из библ. синоним неведомому, неизвестному, тайному
туменбек - титул Мамая (Темник)
ничтоже сумняшеся - опрометчиво не сомневаясь
известо - внимательно, тщательно, точно
ламский усток - досл. ламский восток (Тибет)
вдваряя - вселяя
Сотонаил - сатана, дьявол
балбал - каменная баба
озрочь - облик, лицо
тумга - личина, кованая маска воспроизводящая черты лица
мордатит - кривляется, корчит рожи
Магог - в иудейской и христианской эсхатологии название народа, который пойдет войной на народ Божий, но будет повержен
утренница - утренняя звезда
ратище - копье
раступь - расстояние
сречник - поединщик
луча - копье
жада - копье татарского всадника
бахмат - конь
скотильный лай - сквернословие
Денница - имя дьявола (утренняя звезда, Люцефер)
вдрузившись - воплотившись
замятье - волнение, переживание
вяще - сильнее
к полку постоящем одесную - к полку правой руки
к полку ошую - к полку левой руки
дулганы - дуулгаты - татарские шлемоносцы
болярцы - воеводы, бояре
початье - начало
передний - передовой строй
хоругви чермные - красные знамена
поречье - размолвка, сора
елику - великую
случить - поразить, убить
припервом - первым, загодя
зело - в знач. совершенно
сбродень - сброд
толикого - такого
сречка - поединок
ели - если, когда
поборцы - соперники
хупал - кривлялся
стружие - копье
пазуха - грудь
зерцаль - зерцальный доспех
пектораль - нагрудное украшение, часть защитной амуниции воина
язва пробадная - рана колотая
како - как
берестьево древко - древко из вяза (берест)
буланого коня - светло-жёлтого с чёрным хвостом и гривой коня
розмирица - война
ак позора'телем - словно свидетелем