Мальчик на санках

Он жил на краю пушистой красавицы. Пышная ветка, торчавшая куда-то назад, представляла собой окраину удивительного зелёного мира, стоявшего на земле, но при этом будто подвешенного в пространстве. Размашистая новогодняя ёлка, которая для пущей надёжности оказалась устойчивой к осыпанию сосной, красовалась в наряде с огромным количеством украшений. И он, мальчик на санках, был одним из них.

Пластмассовая лошадка стояла в стойле на той же отвернувшейся от ёлочного фасада ветке, спрятанная в густых игольчатых зарослях. А вокруг всё дышало зимней свежестью и атмосферой праздника. Пока что дышало.

Мальчик на санках сидел, закреплённый на ветке, а пушистая зелёная дорога под полозьями манила в путь. Потому что вокруг было хоть и пышно, но всё же невзрачно и как-то даже тоскливо. И мальчик часто смотрел вверх. Туда, где, как ему казалось, больше радости и света и горит неведомая его глазам звезда. Он очень хотел увидеть эту огромную Звезду. И вот однажды мечты поглотили покрытое давно высохшей краской тонкое металлическое тело и он зашевелился, чтобы отправиться в путь.

Мальчик запряг пластмассовую лошадку и дорога началась. Поначалу это был зелёный сосновый просёлок, по которому он ехал, стараясь держаться против игольчатой шерсти. И вот показался огромный столб, на вершине которого горел огонь. А вдалеке - ещё один, а где-то там, в стороне - ещё. Как маяки, как бросавшиеся в глаза ориентиры, они отмечали здесь вёрсты. На новогодней красавице горели свечи, и это служило путнику добрым знаком.

Мальчик ехал дальше и стал встречать явно искусственные дороги, которые шли вразрез с привычными игольчатыми проездами, но поблёскивали и сверкали, служа им органичным дополнением. Да, мишура была повешена наискосок и при этом равномерно, не считая того забытого уголка, откуда он был родом, и дороги из неё, пресекаясь и искрясь отдельными цветами в разных направлениях, образовывали диковинную и манящую систему, по которой так интересно было ехать! Мальчик подстегнул лошадку и полозья неслышно зашуршали по мишуре. Здесь можно было разогнаться.

Он ехал и видел, как то справа то слева показываются и исчезают за веточками снежинки, шарики, какие-то гномики и прочие фигурки, которые он провожал взглядом и устремлялся дальше. Он мчался навстречу мечте - Звезде наверху.

Жёлтая ветка мишуры привела его к перекрёстку, где висел светофор. Тонкий, иногда звеневший на ветру, он подмигнул на сей раз путнику зелёным глазом и снова застыл. Лошадка цокнула, копыта на мгновение запутались в отростках из фольги и путь продолжился. Ехать ещё было далеко.

Мальчик миновал ещё один пушистый зелёный участок и увидел тянущуюся полосу огоньков. Гирлянда светилась маленькими лампочками, череда которых начиналась внизу и заканчивалась где-то наверху - там, куда он стремился. Приблизившись, он увидел маленький самолётик, который обычно тоже висел на местной веточке, но теперь решил разогнаться и тоже податься куда-то к звёздам. Это взлётной полосы с огоньками ему хватит с лихвой. Мальчик проводил его взглядом, попробовал заметить, куда держит путь крылатая машинка, но так и не увидел конца огонькам. Украшенный зелёный мир для него всё ещё оставался необъятным.

И мальчик медленно но верно продолжил путь на санках. Звезда, которая была у всех на слуху, манила, а мишура, обвиваясь вокруг дерева косыми линиями, постепенно вела путника к цели. Лёгкие, неслышные никому за пределами ожившего мира удары копыт и чуть жалобный хруст попадавшегося под полозья ватного снега продолжались.

Но вот мальчик опять затормозил и, как смог, вылез на минутку из своих санок. Он увидел бородатого старца, который помахивал посохом и обычно тоже висел, прикреплённый к веточке. Сойдя с неё навстречу страннику, старец решил предупредить об опасном отрезке на верхнем участке горного ёлочного серпантина.

- Не езжай туда, там размыто. Выше был камнепад, - глуховато молвил дедушка из своей бороды. Он имел в виду упавшие шишки, которые почему-то провалились сквозь сосновую толщу и упали рядом с домиком, который стоял на соседней ветке и приветливо горел окошком, зовя к себе на огонёк. До избушки надо было топать от магистральной мишуры в сторону. Мальчик повёл лошадку под уздцы, и вскоре она застыла, снова привязанная. Он отправился передохнуть на местный постоялый двор.

- Всё же ты не езжай туда, - повторил старик, когда свет снова разлился по округе, проникая под стелющиеся под ногами и над головой ветки. - Может, в другой район хочешь? Могу подсказать тебе несколько удивительных мест на этом дереве. Я-то в своё время исходил его вдоль и поперёк, - заговорщически стал предлагать бородач. Да, здесь многое было волшебно искажено, и хоть сосна была наряжена недавно, старец успел прожить на ней долгую, хоть и не слишком счастливую жизнь.

- Не-а, - стоял на своём мальчик. Я хочу увидеть Звезду, хочу прикоснуться к ней, потрогать. Понять, какая она вблизи, на ощупь...

И он залез в санки, стукнул палочкой-хворостинкой и упрямо двинулся дальше.

Выше по спирали из мишуры дорога оказалась размытой. Тонкие ручейки от дождика, который в этом мире тоже разного цвета, тянулись, расходясь длинными ниточками и исчезали где-то внизу. А там, откуда они начинались, была ещё невидимая отсюда верхушка со Звездой. И мальчику несмотря ни на что хотелось туда, и он смирился с тем, что по размытому дождиком участку пришлось тащить санки самому. Они с лошадкой шли и шли вперёд почти по инерции. Он - к Звезде, она - за своим хозяином.

Но вот снова началась уложенная вата, и парочка из человечка и животного пустилась дальше. Проехав какое-то время, мальчик увидел, как по сторонам от пути висят разноцветные сосульки, а с них капает оттаявшая ватная наледь. Да, здесь было теплее. Но, может, оно и понятно - звезда наверху должна согревать мир. Значит, он уже не так далеко и осталось немного? Эта мысль придала путнику уверенности, и мальчик воспрял духом.

Ехали он-ехал и видит: прямо над синей веткой мишуры, по которой он теперь двигался, свисает большой шарик, а на нём нарисован треугольник с вертикальной прорезью посредине, под которой вся конструкция будто раздолбана в одной точке так, что всё похоже на восклицательный знак. "Это... знамение, - подумал мальчик, не останавливаясь. - Знамение небес. Значит, я скоро увижу Звезду!"

Увы, он не был знаком со всеми хитростями дороги и не узнал знак "Прочие опасности".

Мальчик по-прежнему гнал лошадку, когда синяя линия мишуры внезапно кончилась, вернее, оборвалась в этом месте. Он чуть ли не галопом съехал с неё, оказался на краю тонкой сосновой веточки, которая здесь, ближе к вершине, не успела как следует вырасти. И через несколько секунд сорвался, не удержавшись на подломившемся краю. Санки перевернулись и вот уже оказались над ним, а он кубарем скатился по мохнатой сосновой лапке, а потом ухнулся в недолгое, но неизбежное падание. Так мальчик на санках сбился с пути и провалился.

Очнулся он на земле под ёлкой (она же на самом деле сосна). В голове звенело и мелькали, мелькали искры. К мальчику уже без санок склонился упитанный пожилой дедушка в красном костюме с бородой. Да, поставленный под деревом Дед Мороз был призван хранить подарки и не походил на встретившегося на пути старца. Он протянул мальчику руку, поднял его и добрым голосом что-то сказал. Но упавший сверху ёлочный человечек толком не понял, что.

Ещё не отойдя от случившегося, он с удивлением пялился на Деда Мороза и не мог поверить своим глазам.

- Дед... ты настоящий! Не может быть! - наконец произнёс он полушёпотом и снова впал в забытье.

Конечно, Дед был настоящий, волшебство свершилось и мальчик уцелел. Иначе быть не могло. Ведь он только что видел перед собой звезду. Да не одну, а целый сноп.