Бомж Димыч 01

Борис проснулся довольно поздно, почти к обеду. Полежал, рассматривая потолок, пощёлкал кнопками пульта от телевизора — ничего интересного: в Сирии окончательно побеждённые террористы, которых по докладам военных давно всех ликвидировали, снова активизировались; у геополитических соседей всё плохо — коллапс просто; доллар скоро сравняется с евро — в рублёвой стране с заявленной мощной независимой экономикой без этой информации никак... Ещё попрыгал по каналам, ничего интересного не нашёл, и направился на кухню.

Уже заканчивая завтракать, хоть по времени скорее подходило слово «обедать», Борис решил для себя, что Сенин всё же в основном прав: чтобы почувствовать вдохновение, нужно смотреть на красивое. Впитывать, так сказать. От природы брать, от истоков. Поэтому парень собрался побродить по городу, надеясь, что осенняя погода навеет… Что-то же должна, хоть немного. Другим же веяла, и не по мелочи: Александру Сергеевичу, например, про «очей очарование», Блоку про «холодную гладь».

Погода стояла по-летнему тёплой, и, в связи с этим, Муров наметил себе достаточно большой маршрут для прогулки пешком, проигнорировав транспорт в принципе. Проходя мимо парка, парень решил передохнуть и полюбоваться листопадом, и если повезёт, то посмотреть на белок, давно освоивших данную территорию. Литератор приметил незанятую скамью чуть в стороне от центральной аллеи, присел и осмотрелся.

Хотелось чего-то милого и симпатичного. Белок, однако, не заметил. Несколько представителей фауны всё же присутствовали: упитанный голубь исполнял танец призывного воркования перед сизокрылой подругой, которая не подавала вида, что имеет хоть малейший интерес до настойчивых кружений перспективного кавалера; суетились мелкие, похожие на воробьёв пичуги, серые какие-то, с синим воротничком и другие – в рыжей шапочке (или это новый городской подвид такой?); нагло скакали воровитые и драчливые даже на первый взгляд галки; грачи деловито расхаживали, что-то выглядывая в листве; сорока короткими очередями ругательно стрекотала, не решалась спуститься с высокой ветки…

По дорожкам несколько мамаш и бабушек катали детишек в колясках. Детвора постарше самостоятельно каталась на велосипедах и самокатах, а также носилась друг за другом с визгами и криками. Стайка подростков чуть дальше по аллее что-то сосредоточенно изучала в смартфонах друг друга, образовав круг и не обращая внимания на окружающих. На углу парка ярким пятном, вероятно последние дни, громоздился надувной аттракцион, нечто среднее между батутом и горкой. В общем, ничего необычного.

***

Муров откинулся на спинку скамьи, поднял лицо к небу, прищурился, чтобы солнце не очень слепило, и расслабился.

– Здравствуйте, книгу купить не желаете, – раздался рядом негромкий, словно осипший от простуды, мужской голос.

Борис повернулся на звук. Возле скамьи стоял потрёпанного вида мужчина неопределённого возраста, но скорее пожилой, с небольшой бородкой, в длинной, почти до колен, светло-зелёной куртке и черной вязаной шапочке, натянутой по самые брови.

«Или начинающий бомж, или неудачливый торговец, –без особого почтения подумал Борис. – Однохренственно, собственно».

В другое время Муров уличного приставалу мог бы направить коротко и зло: проследовать к достижению известной многим цели, покорением которой обычно не хвастаются, но подошедший держался с неким внутренним достоинством, не выглядел как ходячая помойка, хоть и был одет, мягко говоря, не модно. Неизвестный держал несколько книг, веером, как карты, и спокойно ожидал ответа.

Обычно Борис на улице с рук книги не покупал, предпочитая делать это в магазине или, в крайнем случае, на книжных развалах недалеко от центрального рынка, но в этот раз одна брошюра привлекла внимание. Вроде бы ничем особым не выделялась: бежевая обложка, небольшой формат… Книга явно не была только что из типографии, её скорее можно было охарактеризовать по разряду «букинистическая литература». В названии присутствовали «Ъ» и ещё несколько букв, которые уже давно не использовались в современном языке, но общий смысл названия оказался понятен: «Заговоры. Как вызвать духа или десять способов путешествовать между мирами». И бомж был какой-то необычный.

«Да нет, - подумал Боря, – не бомж, просто неудачник какой-то. Даже не хроник… кажется. И глаза умные».

Во всяком случае, отвращения к нему парень не испытывал. Муров взял потёртый томик, наугад перелистнул несколько страниц (яти, ижицы…) и открыл титульный лист. Действительно, книга оказалась очень старая, края листов обтрепались, корешок надорван, на титульном листе год издания был закрыт странным бурым пятном, но начало «18…» внушало уважение. И что заставило Мурова заинтересоваться этой книжицей, сам не понимал, ведь мистикой раньше сильно не увлекался; не иначе ночное видение и потеря музы повлияли. Возможно, произвела впечатление обложка – обтрёпанная на краях и из какой-то промасленной кожи, если по первому впечатлению. А быть может, из-за шрифта, который был словно нарисован, а не напечатан. Причём именно нарисован, а не написан – уж очень фигурно завивались отдельные знаки.

– Понравилась? – просипел продавец.

– Интересная книга, – кивнул Борис, удивляясь собственной сговорчивости. – А сколько она стоит?

Мужчина, чуть склонив голову набок и прищурившись своими почти бесцветными глазами, пристально вглядывался точно в зрачки Мурова, будто бы старался проникнуть в его мысли.

– Вещь редкая, –неторопливосипел неизвестный, – цены конкретной нет. Каждый, кому нужна, сам называет…

– Не, тогда я, пожалуй, не буду брать, – запротестовал Боря, чувствуя, что происходит нечто странное. Он постарался отдать книгу, но с удивлением обнаружил, что не может этого сделать. Томик словно приклеился к рукам. Не буквально, а так, что из руки в руку переложить можно, но передать бомжу обратно никак не получается.

– Как это? – опешил парень. С ним явно происходило нечто странное: ни желание ругаться, ни уходить, ни тем более драться. С другой стороны, не наблюдалось ни апатии, ни сонливости, голова ясная, но чувствовалось нервное дрожание по всему телу, не то, что расслабляет волю, а ожидание чего-то.

(продолжение следует)