23. Приют Нужных путников

Возвращение

Мы с принцами путешествовали всю весну и лето. Много интересного увидели и многих разных людей и нелюдей повстречали. Но в последнем месяце лета вернулись домой.

Король и королева были невероятно счастливы. Год они ждали своих детей. Год неизвестности, год печали, год тревог. Счастье, что они вернулись живыми, пусть глаза их по-другому смотрят на мир. Глаза их не изменили цвет, лица не стали хмурыми и нелюдимыми, просто король и королева поняли – выросли их дети. Сыновья стали взрослыми, в глазах пропал щенячий детский восторг от мысли, что жизнь прекрасна и удивительна, но появилось понимание, что жизнь – сложная и простая, добрая и жестокая, весёлая и грустная, простая и сложная – просто жизнь, и в ней нужно научиться жить.

Вся дворцовая челядь, все придворные высыпали во двор и окружили принцев, а я тихонько выбралась из плотной толпы и направила своего коня в сторону леса. Что я тут забыла? Принцев? Уж я-то их буду помнить, а вот они? Кто я, и кто они? Уходить надо вовремя и незаметно.

Уехала опять к Микулишне. Как она была рада, ведь теперь была не просто девчонка, не просто мальчонка, а та, что в тяжёлых ситуациях не потеряла себя, не обозлилась, не возгордилась, не стала циничной, а осталась самой собой, девочкой из леса. Я приехала погостить к отцу – мой отец лес, а мать дорога. Она, наверное, ждёт и готовит новый путь.

Рассказывала все подругам. И ещё из моих рассказов они догадались, что нравятся мне Хи и Ха, но ничего не могли посоветовать. Одного не выберешь, двоих не будешь любить.

Несколько раз в деревню из дворца приезжали гонцы с приглашением во дворец, но не ехала. Решила, что надо заканчивать любые отношения с принцами. Кто они и кто я? Вопросы терзали душу, а слова как щит защищали меня от мысли о принцах. Да, они относятся ко мне хорошо и даже очень, особенно в последнее время – я часто чувствовала на себе заботливые и задумчивые взгляды. Они благодарны мне, так и я тоже благодарна очень за многое. Я увидела с ними мир, подружилась с Ветром, стала старше на целый год. Это так много. А во дворце? Что я там забыла? Мне и тут хорошо. Лежала на берегу и смотрела в небо. Вот уже опять по лесу гуляет Сива. Опять осень. Опять листопад, пора свадеб. И принцам надо подумывать о невестах – может, здесь, а не за тридевять земель найдут себе пару. Дарену предстояло подготовиться к правлению, ходили слухи, что король стал совсем слаб. Получила от них послание, которое очень удивило. Принцы писали, что предприняли уже не одну попытку увидеть меня и пробовали попасть в лес, но он их не пускал. Почему? Хотя от послания на душе потеплело – значит, не забыли – но лес, он правильный, он знает, он мой отец. Мать-дорога в последнее время опять рождала смутные образы полей, лесов, рек, которые манили и ждали меня. Я понимала, что моё пребывание здесь временно, но пока не могла принять никакого решения, будто ждала – а вдруг решение придёт само собой. И дождалась.

Оно пришла в тихом шелесте листвы.

– Олеся, – позвал меня лес,– Олеся, послушай.

Я насторожилась и прислушалась. В этот момент передо мной возникла женщина, от которой веяло могуществом и добротой. А ещё она была такая, которую не ослушаешься. Макошь! Передо мной стояла сама богиня Макошь.

– Здравствуй, Олеся, узнала? Умница. Пришла напомнить о предназначении.

Я только удивлено хлопала глазами.

– Время пришло, Олеся. Ты должна подготовиться к пути – он долгий, длиной в жизнь. Я расскажу, что тебе нужно сделать, но сначала ты должна решить свои проблемы с принцами. Нельзя оставлять нерешенные проблемы, уходя в дорогу, котомка будет слишком тяжелой, не унесёшь. Завтра во дворце будет бал. Король сильно болен, и Дарен (ты знаешь, он сильно повзрослел) пообещал, что, если на балу появится та, которая может стать его судьбой на всю жизнь, он не будет против. И очень просит не заставлять его ни на ком жениться насильно. Дарен тянет время, просто ждет чуда, как все вы, люди. Подыграй ему. Завтра за тобой приедет карета, и ты превратишься на вечер в ту, какой ты есть на самом деле, прекрасную птицедеву.

Я стояла с округлившимися от удивления глазами и не могла поверить в реальность происходящего.

– Ты разве не чувствовала, что это так? Да, та сказка, что ты слышала на постоялом дворе, о тебе. Больше о себе узнаешь позже. Но не признавайся принцам, что ты Олеся. Если Дарен или Глеб узнают тебя, многое может измениться в ваших судьбах. Я не властна полностью над твоей судьбой, Олеся. Ты сказала гадалке, что тебе не нужна любовь, а нужны друзья, ты их получила, а теперь страдаешь.

Даже не знаю, где взяла храбрости, но я выпалила:

– Я взяла в друзья Ветра и многих людей из «Приюта нужных путников», но ведь дорога имеет развилки? Теперь я хочу идти по дороге любви.

– Посмотрим, – улыбнулась Макошь.

– Макошь, скажи, оно очень трудное, моё дело? Вдруг я не справлюсь?

– Поздно, дорога идет, не петляет. Так, значит, завтра, когда солнечный диск спрячется за верхушкой дуба, за тобой, птицедева, прибудут.

Сказать, что я опешила – не сказать ничего. Какой бал, какая птицедева, кто я такая? Олеся, живущая в лесу. Да, я умею видеть дорогу, и она приводит меня туда, куда прошу, но что я буду делать на балу, я и танцевать-то не умею толком. Хотя Ха меня немного учил, когда в приюте зимовали, да и кружилась с Мавкой, но это некоролевские манерные танцы. Легла я спать в смятении. Наутро рассказала всё моим подругам, и мы, как всегда, собрались на полянке перед озером и стали ждать.

Вот и время пришло. На поляну опустилась небольшая карета, запряжённая крылатыми конями. Из неё выпорхнула маленькая эльфа, подошла почтительно ко мне и спросила:

– Вы готовы, Олеся?

– Вот стою лохматая, страшная, но умытая перед тобой – значит, готова. Что, поехали?

– Шутите, сударыня. Не волнуйтесь, сейчас будет всё в лучшем виде.

Она облетела вокруг меня, и по поляне прошел вздох. Что-то воздушное, ослепительно изумрудное, невесомое колыхалось вокруг моих ног. Эта юбка казалась сотканной из морской пены. Я дотронулась до головы и поняла, что это не мои волосы, а какое-то шелковистое светлое чудо лежит короной на моей голове, и только некоторые локоны игриво выбиваются из прически. Руки были маленькие и нежные, такими неудобно разжигать костер, чистить рыбу, кидать нож. Богиня Макошь! Что это со мной! За что?!

– Вот еще туфельки, – и эльфа протянула мне хрустальные башмачки, – как раз на Ваши маленькие ножки.

Макошь, как можно жить с этим, с этим можно только на диванчике сидеть, и чтобы кто-то пыль с меня сдувал. Полное безобразие.

– Что-то не нравится? – буркнула обиженная эльфа. – Приказано временно восстановить ваш естественный вид, приложив к нему соответствующую одежду. Возражаете? Всё равно придется потерпеть этот вечер. На сегодня это ваша внешность и ваше платье. Выглядите вы, как настоящая принцесса.

В полной тишине я двинулась к карете.

– Пожелайте мне удачи. Она мне сегодня пригодятся. Девочки, не верьте в то, что видите, я такая, как была утром, а это только видимость.

– Да мы тебя всегда такой видели, только одетой по-другому. Вот уж новости, – хором ответили Русалка и Мавка.

Кони рванули вверх и опустились только невдалеке перед замком. Крылья пропали, и мы, как порядочные жители королевства, въехали в дворцовые ворота.

Встречать меня вышла куча слуг в ливреях, все приветственно склонили головы, а затем проводили в зал. Играла музыка, пары скользили по паркету, на троне сидел король с королевой, а по сторонам от трона стояли скучающие Дарен и Глеб. Ой, ну как же хороши. Хи в белом нарядном костюме, «элегантный, как король», с тоской и равнодушием смотрел на танцующих, и с таким же выражением лица стоял Глеб. Он тоже был одет в светлый костюм и тоже явно скучал.

Я выглянула из-за танцующих пар. Синие и карие глаза широко распахнулись. Они быстренько отлепились от трона и подскочили ко мне.

– Разрешите представиться, – пробормотал Хи, – я Дарен, а это мой брат Глеб, мы очень рады видеть Вас на нашем балу, Прекрасная Незнакомка. Вы не назовете своё имя?

– Я бы хотела остаться пока Прекрасной Незнакомкой.

В голове промелькнула подленькая мыслишка: «А если бы истинная (ой, как понять, кто теперь истинная; ладно, та, к которой привыкла) явилась бы, что бы они запели? Ту бы и на порог не пустили, наверное? Нет, это я, кажется, все-таки из вредности думаю. Они ко мне очень хорошо относились, не виноваты, что принцы, и мне нравятся. А теперь мне не хочется, чтобы они в эту фифочку влюбились. Ой, в голове все путается, это же они в меня могут влюбиться, почему не хочу? Странно».

– Чего желает Прекрасная Незнакомка – шампанского, мороженого?

– Я бы хотела сначала немного осмотреться. Вы не откажетесь мне показать замок? Он такой красивый.

Оба принца бросились один перед другим, чтобы оказать мне услуги. Меня прогуляли по зимнему саду, показали галерею с портретами предков, ещё одну гостиную, зал для приёма послов и ещё какие-то многочисленные помещения.

– Наверное, нужно возвращаться в танцевальный зал, я ведь не одна гостья, – вспомнила я. – Вы были так любезны, что уделили мне очень много времени.

Принцы пристально всматривались мне в глаза и как-то странно переглядывались. Что-то не так. Неужели узнали? Я бы себя точно ни за что в таком виде не узнала. Держала себя сдержанно и не позволяла расслабиться – мало ли что может произойти.

Мы вернулись в танцевальный зал. По паркету всё также скользили пары, выписывая замысловатые узоры. Как только мы появились, многочисленные взгляды гостей сразу приковались к нам, королева стала усердно обмахиваться веером, а король счастливо улыбался. На лице читалась мысль: хоть под конец жизни он увидел, что его мальчики кем-то увлеклись. В это время молодые девицы только что не дышали огнём. Переживут, никуда их принцы не денутся, никто их забирать не собирается.

– Вы не согласитесь подарить мне танец? – вдруг попросил Дарен.

«Ну вот, началось, – подумала я с ужасом, – танцевать под такую музыку я не умею».

И вдруг в зал ворвался Ветер, и сотни эоловых труб стали играть удивительно красивый мотив, от которого сердце сжималось, и мысли неслись в небеса. Дарен подхватил меня, и мы закружились. Он так хорошо танцевал, что я, никогда не танцевавшая на балах, порхала, почти не касаясь пола, и это было прекрасно. Ветер качал занавески и вдруг решил пошалить, приподнял немного юбку, легким касанием погладил лодышки. Я засмеялась и пригрозила ему пальцем.

– Я знал только одну девушку, которая так смеялась и могла пригрозить Ветру пальцем, – улыбнулся Дарен и подмигнул.

Я тихо ахнула. Только бы не узнал.

Затем был танец с Глебом, затем ещё и ещё. Я летала по залу и не помнила себя: счастье движения, счастье внимания, счастье прикосновения, просто счастье. Ветру надоело шалить, и он, легонько погладив мое лицо, потрепав по голове, полетел по своим делам дальше, музыка стихла, и мы втроём вышли на балкон. Парни стали вокруг меня с двух сторон и сказали:

– Очень просим нас извинить, но не согласились бы вы погостить в нашем замке хотя бы короткое время. У вас будут лучшие комнаты и лучшие слуги. Возможно, вы поможете нам разобраться с одной проблемой.

Попала! Уж очень пристально они на меня смотрят. Внутри все кричало: «Беги, Олеся, беги, нельзя открывать себя». Выяснять отношения не было сил и желания. Но я была зажата принцами с двух сторон и не могла убежать с балкона.

– Скажите, кто вы? Нам кажется, мы раньше были знакомы.

– Нет, вы не видели меня раньше, – и тихо, почти про себя, добавила, – такой.

И вдруг (опять вдруг) разрывая платья на спине, открылись два белых крыла, ветер наполнил их, и я, ни о чем не думая, взлетела. Сначала от неожиданности зависла над балконом и туфли, потеряв опору, спали с ног. Хи и Ха поймали каждый по туфельке, а я, почувствовав свободу, унеслась куда глаза глядят.

Долго лететь я не могла, было трудно, меня переворачивало и качало, крылья плохо слушались, и меня заносило куда-то вбок. С трудом долетев за полчаса до обрыва реки, что текла не так далеко от замка, я опустилась на землю. Как только приземлилась, все чудеса кончились. Приземлилась – в прямом и переносном смысле этого слова. Все пропало – и крылья, и платье, и вся моя краса неземная, которую я собой представляла на балу, а на обрыве, помахивая босыми ногами, опять сидела замухрышистая Олеся и счастливо улыбалась.

Я счастлива сегодня, а завтра будет завтра.

Признание

Прошел час, а я всё сидела и смотрела на реку.

Вот и попробовала побыть принцессой, что толку-то, сама ведь сбежала. От страха неизвестности, от страха изменений, страха ответственности за свою жизнь, за жизнь любимых мне людей. Кто я, и кто они? Ну, побыла вечерок красавицей, да и вернулась в свой прежний облик, что удивительного?

И так жалко стало себя. Мне всего-то семнадцать лет, я маленькая. От всеохватывающего чувства счастья ничего не осталось, и я заплакала так горько, как не плакала уже много лет. Хотелось, чтобы кто-то прижал к себе, погладил по головке и сказал:

– Олеся, все будет хорошо.

Я сидела и вытирала лопухом слёзы, а они все текли и текли.

Вдруг (люблю и ненавижу это слово) рядом выросли две до боли знакомые фигуры – Дарен и Глеб. Они плюхнулись в траву рядом со мной в своих нарядных костюмах.

– Олеся, не плачь, всё будет хорошо, – услышала я, как и мечтала. – Олеся, слава Богам, мы нашли тебя.

– Ну нашли, и что? – вытерла остатки слез кулаком. – Я рада вас видеть. Как дела?

– Олеся, не придуривайся. Давай поговорим. Скажи, что будем делать?

Я притворилась, что ничего не знаю, ничего не было, а я вообще только, что тут появилась. Сижу вся такая обычная.

– Олеся, мы тебя узнали.

– А что узнавать-то? Я тут сижу, отдыхаю, приехала по делам, вот на реку смотрю. А к вам думала завтра заглянуть.

– Олеся, не морочь голову, вот твои хрустальные башмачки, мы их принесли и теперь хотим с тобой поговорить.

Я сделала еще более глупое лицо и спросила:

– Какие еще башмачки? А, эти – так они мне маловаты, видите, ноги какие большие, не налезут. А если уж так хотите поговорить, так разве я когда-либо отказывалась, почти целый год разговаривали.

Окончание следует