22. Приют Нужных путников

Занятия. Олеся

Ночью мне приснилась Сива, которая качала головой и говорила:

– Смотрю, подарок мой никто не использовал, кроме Клевенс, она терпкое яблоко – айву – съела. Отложили на лучшие времена Яблоко, а оно дарует любознательность и стремление понять истину. Думаете, в лесу познание не пригодится – дрова рубить и тарелки мыть и без этого можно? Советую перед занятиями и вам со Стефанией, и учителям вашим употребить фрукт. Учителя ваши вспомнят, чему их учили, и дальше будут думать, чему и как вас правильно учить. А вам, девочки, яблоко даст возможность впитывать знания и запоминать её сразу, без повторения. Любознательности вам со Стешей хватает, а вот стремление понять истину усилится, и память улучшится.

Утром рассказала сон, и после завтрака мы взялись дружно жевать яблоки. Нельзя сказать, что вкусные: жёсткие и кисловатые.

Дни полетели за днями. Сколько же вокруг, оказывается, интересного, какой большой и сложный мир! Мне особенно нравилось заниматься со Сказителем. Любим придумывал сложные случаи, которые могут возникать в судах, и просил, чтобы я разобралась в них и дала свою оценку – кто прав, а кто виноват.

Хи тоже подбрасывал задачки типа: почему один правитель поступил так или иначе, и к чему это приведет в государственном масштабе. Мы спорили по некоторым вопросам до хрипоты. Но интересно было. Ха учил танцам, тут я все норовила отлынивать, а Стефания училась старательно, ей нравилось танцевать, и как это у неё грациозно получалось, просто настоящая графиня. Закреплять уроки ей Борислав помогал, нравилось ему Стешу за талию подержать. Смотрели они друг на друга при этом так…, по-хорошему завидно было. Ну почему Лада всем нашим девушкам красоту дала, они и так красивые были, а я такая страшненькая и осталась?

Куда ставить все эти тарелки, ложки, в какой последовательности кушать, куда салфетки класть – мы за один день запомнили. Ха просто круглыми глазами на нас смотрел и причитал, сколько эта дребедень ему крови попортила, и как долго он это запоминал. Отныне мы ели строго по правилам двора, чтобы в привычку вошло. Вот что ели – это другой вопрос. Готовились теперь только самые простые блюда, на сложные времени не хватало. Хорошо, Чеслав отличным охотникам стал. Сказал, что и раньше любил лес, а теперь и понимать его научился. Я с Чеславом не занималась, а вот со Стешей они проводили иногда не один час. Богуслав на это смотрел и губы покусывал, хмурился – ревновал, кажется. Он ведь тоже раньше товары возил, но торговля торговле рознь, а до таких сложностей не додумывался. Я и не представляла, что парень таким разумным и деловым окажется, но Стеша эти его идеи схватывала быстро и сама что-то придумывать начинала. Когда у неё получалось что-то интересное, Чеслав смотрел на неё и говорил:

– Все, Стеша, возьму тебя в дело.

Стеша серьёзно кивала, а Борислав хмурился.

Мелькнула мысль: «Что-то он слишком задумчивым последнее время стал, надо попросить Хи с ним поговорить».

Особое удовольствие мне, конечно, доставляли поездки с Даном. Очень хотелось бы каждый день путешествовать с ним и смотреть на страны, города, моря, реки, но занятия никто не отменял, да и Дан, в общем-то, не бездельничал. Жаль только, не смотрели мы с ним больше друг на друга с затаённой надеждой, не проскакивала искра при соприкосновении рук – дружба и есть дружба. Тепло, но не горячо. А после того, как он вместе с Хи спасал меня от последствий пребывания у Мораны, почти братом сделался. Заботился обо мне, как о родной сестре. Поэтому я запретила себе мысли крамольные и, сказать прямо, стало от этого легче. «Видать, не мой он суженый, или я не его», – как-то так думалось, и успокоилась я на этом, не травила себе больше душу.

Возил Ветер меня чаще всего в санях, чтобы увидела разное, на мир посмотрела. Разный он везде, и так хочется вокруг планеты облететь, да на это много времени нужно. Сейчас уже и лютень на дворе. Просвит–Холодей что ни день лютует, так и норовит крышу снести. Переносил Дан меня изредка порталом и в южные страны, на солнышке погреться, искупаться. Как-то раз к Есении с мужем забросил. Вот они обрадовались. Понравилось мне у них очень: домик небольшой под пальмами, океан рядом шумит, а они на песочке сидят, обнимаются, жизни радуются. Счастливые, загорелые, весёлые. Я с ними искупалась, спросила, не соскучились ли. Головой машут: нет, мол, привыкли к теплу. Есения картины рисует, Себастьян рядом сидит и на неё смотрит. Хорошо у них, но Дан торопит. Фруктов с собой набрала, вздохнула – домой пора. Понимаю, недолго им на солнце греться осталось, дорога впереди уже маячит.

Мужской разговор. Дарен

Мы с Ха и Бориславом сидели вечером и попивали замечательное вино, добытое из чьих-то закромов Ветром. Баловал он нас иногда. Давненько не расслаблялись – то учеба, то работа по дому, всё время крутимся. А тут отдохнуть решили. Борислав в последнее время какой-то задумчивый стал, расстроенный ходит, не так, видимо, как хотелось, отношения со Стешей развиваются. Выпили, расслабились, напряжение спало. Можно и по душам поговорить. О чём поговорить вечером за стаканчиком вина, как не о девушках?

– Лютень в середине, скоро в дорогу. Вот скажи, Борислав, ты много о девушках думал, как можно жену выбрать?

Мрачный Борислав ещё больше нахмурился.

– Нашли у кого спрашивать. У меня что ни опыт, так всё невпопад.

– Чего это невпопад – и тебе Стефания нравится, и ты ей, кажется, тоже, или я ошибаюсь?

– В том-то и дело, что она-то мне нравится, и чем дальше, тем сильнее, а вот я ей? Поначалу, как она душу поймала, хотелось просто небольшой интрижки – легкого флирта, словами пробросаться. А тут, как учиться она стала, понял – получится ей во дворце графиню изобразить, всё при ней: и этикету обучена, и красавица, и умница, только где для меня место в её мыслях? Кто я для неё?

– Зря хандришь, нравишься ты ей.

– А чего тогда не подпускает к себе, даже целоваться не желает? Я и так, и эдак, так ей приятнее с Чеславом разговаривать, чем со мной на звёзды смотреть.

– Так и ты с ней о чем-нибудь поговори.

– О чем?

– О службе, о плаваньях, о дворе, в конце концов. Ты столько видел, неужели не найдёшь, что рассказать?

– Не умею я с девушками по душам разговаривать. При дворе, сами знаете, легкий флирт, никаких серьёзных разговоров: ах, ваши глазки пронзили меня в самое сердце и другая чушь, на придворных дур рассчитанная. Стеша от моих комплиментов морщится и в тетрадку утыкается. А в мыслях сразу вспоминаю Бериславу с её запросами – и совсем невмоготу становится. Вот думаю – или я опять без души останусь, или придется к Стеше в услужение идти, другого выхода у меня нет.

– Ну, во-первых, душа ещё может вернуться к тебе, во-вторых, со Стефанией можно договориться, что ты с ней рядом и дальше поживёшь или она с тобой, а в-третьих, я бы на твоём месте серьезно подумал о женитьбе на ней. Все при ней – и хороша собой, и не дура, и на шее сидеть не будет, своё дело заведёт.

– Умный ты, Дарен, а сам хотел бы, чтобы твоя жена делами занималась или чем-то другим, а не мужем и детьми? Мужчина у нас испокон веков семью содержит, а жена покой и уют обеспечивает. Вечером у двери его встречает. А тут всё не так. Ей нравится самой делами заниматься, с людьми общаться, не больно-то я ей и нужен.

– Не все такие девушки, как Стефания, может, найдёшь себе кого-то, кто рад дома сидеть, таких большинство. На шею сядут и ножки свесят, а если и не сядут на шею, так в рот смотреть будут – не нарадуешься. Ты такого хочешь?

– Все шутите, а я понял, что нравится она мне сильно, и другая мне не нужна. Вот только нужен ли я ей теперь? Все эта учеба да Олесины деньги. Так бы увёз ее в город, домик снял, и жила бы она на моём содержании.

– Ну ты и…, Борюсик. Такую девушку в содержанки?

– Я так думал до того, как она учиться стала. Ведь что вначале было – красавица, весёлая, приятная, душечка, а все одно деревенская. А теперь не подступись. Тяжело мне, парни, в понятиях нестыковки. Изменилось вокруг многое, а я вот не успеваю. Давно хочу спросить, вам-то самим какая девушка могла бы приглянуться?

Мы с Ха хором произнесли:

– Да такая, так Олеся, – и сами испугались.

Вот глупости. Ха посмотрел на меня и сказал:

– Характер у нее подходящий. Хорошо, уютно с ней. Но вот только как такую во дворец привезешь? Происхождение её неизвестно, да и придворные смеяться будут, что не красавица.

– А по мне, так пусть смеются, – сказал я. – Только вот с ней та же проблема, схожая с твоей, Борислав. Не захочет она во дворце жить, вольная она птица. Да и кто тебе сказал, что это именно Олеся, мы же сказали «такую, как Олеся».

– Да, с Олесей похлеще моего будет, вы же принцы.

–Да уж. Но есть в ней что-то такое, чему любая царевна позавидует. Видел, как к ней Ветры уважительно относятся, богини выделяют? Держится она с ними почти как ровня, да, впрочем, со всеми так держится, нет для неё особых различий в происхождении. Не кажется мне она больше простой девочкой из леса, тайна какая-то в ней есть. Вот какая, всё себя спрашиваю. А то, что она на лицо не такая красивая, как другие девушки, так я уже и привык, не замечаю. Когда болела, понял, как она мне дорога. Не любовь, конечно, но что-то особенное к ней чувствую. Разобраться бы с этим. Ты со мной согласен, Ха?

– Ну, в общем-то, конечно, да, только я всё равно на внешность её внимание обращаю. Когда долго общаемся – привыкаю, забываю, а если какое-то время не видимся, а потом увижу – не по себе немного.

Я удивился этому – я точно не замечаю. Потом опять вернулся к разговору с Бориславом.

– Послушай, ну не кажется мне, что она за полтора месяца из простой и доброй деревенской девушки от одного образования другой станет. Суть – она поэтому и есть суть, что не так просто меняется. Гордыня её заменить может, но это не Стешин случай.

– Ты хочешь сказать, что ей понравится дома сидеть и мужа ждать?

– Вот это вряд ли, но любить, уважать и слушаться его, когда он дело говорит, точно будет. Вопрос, сможешь ли ты стерпеть её работу и уважать её, по сути, девочку деревенскую?

– Раскрутили вы меня, парни. Я об этом сам всё время думу думаю, но ничего не придумал. Так что посоветуете?

– Если хочешь с ней быть – забудь, что она деревенская, и веди себя с ней так, чтобы и другие этого не чувствовали. Ты бы графиню за грудь сразу лапать пробовал? Нет, ты бы ей сначала пальчики целовал, про странствия свои рассказывал, а уж потом в койку тащил.

– Эх, забыли вы, принцы, какие разные графини бывают. Совет ваш понял. Повязан я с ней теперь душой своей и в прямом, и в переносном смысле. Надо менять отношения.

Стефания

Ночь. Полночь на дворе, все, поди, спят, а я вожусь, все простыни сбила: то о милом думаю, то о занятиях, то про то, с какими людьми судьба свела. Высоко взлетела, падать больно будет. Думала: нравится мне Борислав, и нечего скрывать – и ему, и окружающим это понятно, а вот как вести себя с ним – непонятно. Не девочка, нечего бы ломаться, а что-то держит. И Олеся, и Клевенс советуют три раза взвесить прежде, чем ему на шею бросаться, а так хочется это сделать. У Лели бы спросить, обещала она меня не оставлять. Загадаю во сне ее увидеть. На этом и заснула.

И правда, привиделась мне она. Стоим мы на зеленой полянке, пролески синими головками качают, шмели пытаются нектаром поживиться, а Леля стоит и улыбается, весенняя такая.

– Запуталась, Стеша, в соснах заблудилась? Пойдём, пройдёмся, может, дорожку найдем.

Я за ней иду – хорошо с ней, спокойно, мир вокруг правильный, в мыслях покой.

– Иногда, отдавши, приобретешь, знаешь? – спросила Леля.

– А отдать-то что? Нет у меня ничего.

– Душа у тебя Борислава. К тебе она привязана.

– Так ведь не держусь я за неё.

– Не держишься, а держишь, большая разница, и привязалась к ней. А ты отпусти.

– А вдруг я Бориславу после этого вообще не нужна буду? Может, он рядом только из-за души находится.

– Если только ради этого, так зачем себя тешишь надеждами?

– А так хочется, чтобы и ради меня рядом был. Он словами играет, заблудилась я в них. Поверить боюсь, не поверить боюсь, замерзнуть сердцем боюсь, ему зло причинить боюсь. Скоро больше страха, чем любви будет.

– Стеша, много сил нужно, чтоб чужую душу на себе носить, устала ты от этого. Отпусти её. Знаешь, в полную силу душа входит, когда сердца касается, а его душа у тебя на плече живет. Отпусти её.

– Верю тебе, вот себе бы ещё верить научиться. Сказывай, как сделать это.

– Проще некуда. Подойди, дотронься до его сердца и скажи: «Сердце горячее, прими душу незрячую, прими с миром – наполнись силой». За сердце своё не волнуйся, больше оно не замёрзнет, помыслами ума сердца тоже греются, а он у тебя имеется, не бросай начатое. И еще – прижми цветок мой к сердцу, когда тяжело, я услышу, помогу. До скорой встречи.

Утром я проснулась с твердым намерением воспользоваться советом Лели. Собрала все растрепанные мысли в кучку и вышла в гостиную. Скоро занятия начинаются. Хорошо бы успеть с утра задуманное совершить, а то мало ли какие себе отговорки придумаю позже.

Борислава увидела сразу, выглядел он сильно озабоченным чем-то. Решительно подошла к нему и сказала:

– Отойдём на минуточку, сказать тебе кое-что хочу.

Милый улыбался сегодня не так самоуверенно, как обычно, не заигрывал и не шалил.

– Мне решение подсказали, как тебе душу твою назад заполучить.

И, не дожидаясь его реакции, протянула руку и сказала заклинание. Птичка вспорхнула с плеча и пропала. Борислав ойкнул и осел на пол. Кинулась к нему, испугалась.

– Что, что случилось? Тебе плохо?

– Нет, хорошо, – он смотрел на меня и блаженно улыбался. – Хорошо, как будто мир перевернулся, и глаза открылись, свет ярче стал, а ты… ты ещё краше стала.

Подумала:

«Вот опять, вместо «спасибо» словами играет. Пойду-ка я на занятия, чтобы не разреветься».

Подняла голову и сказала:

– Теперь мы твоей душой не связаны. Свободен ты, и отныне и без меня рядом спокойно жить будешь. Сердце твоё заполнено, живи и здравствуй. Лелю видела, сказала она, что скоро свидимся. А значит, весна на пороге, в дорогу отправляться можно будет: тебе на запад, а мне в другую сторону.

Тряхнула косой и, не оборачиваясь, пошла к Чеславу, у нас с ним первый урок.

Скоро новая свадьба. Олеся

Трудная у нас сегодня с Хи тема – логикой занимаемся. Уж я и так, и эдак изворачивалась, на его каверзные вопросы отвечая. Совсем запуталась. А к обеду ближе он мне и говорит:

– Отойдем от сухой теории к жизненной практике. Вот скажи, какой логикой пользуются эти двое, – и показывает на Стешу и Борислава. – Нравятся друг другу, а отношения выяснить не могут. Сегодня вообще непонятно, что произошло. Видишь, у Стефании птички-души нет, и лица на ней нет, а Борислав на себя не похож. Сидит, думу думает. Стеша с ним танцевать и заниматься не захотела, урок с Чеславом продлила. Как ты думаешь, что происходит?

Я глянула на подругу и почувствовала, что всё очень серьезно. Бледная, чуть не плачет, но держится.

– Погоди, Хи, тут не логика, а хорошая жилетка нужна, перерыв делаем.

Подошла к Стеше, схватила ее за руку и потащила к себе в комнату. Там она мне и рассказала о случившемся. Плакали обе, всех жалко было.

– Олеся, хочу уехать прямо сегодня. Как ты думаешь, если Дана попросить, он отвезет меня в Древлянию, откуда Чеслав родом? Дом там сниму, его подожду дело вместе начнем, он предлагал. Мозги заняты будут, о Бориславе думать не буду. Не могу я больше здесь находиться. Тяжело смотреть на него. Что делать, не знаю – на шею ему броситься или в ноги: «Возьми меня, мол, дорогой, на все готова – содержанкой быть, служанкой, только бы с тобой». Если бы предложил, так и согласилась бы, наверное. Так не предложит теперь, душа у него на месте, зачем я ему? А моя своего места не находит. Леля скоро придет, совсем недолго нам здесь жить осталось, но нет сил выдержать даже эти недели. Уехать бы прямо сегодня. Спроси Ветра, а?

Я растерялась. Глупость-то какая, у меня, конечно, никакого опыта в решении любовных проблем нет, но всё равно понимала: если разбегутся в разные стороны, могут и не встретиться. Поэтому сказала:

– Стеша, я, конечно, Ветра спрошу, он завтра к вечеру обещал появиться, но не знаю, в его ли правилах людей возить. Собирателя грехов и Есению отвез, так они в услужении богов находятся. Почему меня возит, не знаю. Мы вот с принцами весной своим ходом дальше поедем, подождала бы немного, с тем же Чеславом и отправилась бы.

– Невмоготу мне, – и опять заревела.

– Хорошо, поговорю завтра вечером с Ветром. Только не плачь, вон нос красный, посиди у меня, а то такая зарёванная людей испугаешь. Я сейчас к Клевенс схожу, посоветуюсь.

Быстро сбегала к Клевенс, попросила её посидеть со Стешей, а сама решила, не откладывая, попробовать поговорить с Бориславом. Пусть меня ругают, что вмешиваюсь, но эту глупую ситуацию надо как-то разрешать.

Зла на него была ужасно. Не заслужила Стеша второй раз таких страданий – красивая, добрая, теперь ещё и образованная. Чеслав говорит, что из неё отличная деловая барышня получится. Все при ней, что еще человеку надо?

Дыша праведным гневом, я направилась искать Борислава.

– Нет, ты мне скажи, что тебе от девушки надо, довёл её до того, что уезжать сегодня собралась.

– Как уезжать, куда?

– В Древлянию. Буду Ветра просить, хоть и неудобно это, её туда доставить. Потом она там с Чеславом работать будет, нужно же ей себе на пропитание зарабатывать.

– Таки с Чеславом, а я ей, значит, не подхожу? – да как шарахнет кулаком о стенку, только что не проломил.

Тут я захлопала ресницами. Даже гневаться перестала. В себя пришла. Вспомнила уроки Хи, как вести переговоры, но сразу не получилось, по-простому продолжила.

– Ты что бесишься-то? Сам не гам и другому не дам. Чеслав к ней нежных чувств не питает, у него к Стеше другой интерес, работать они вместе будут. Ты меня вообще слышишь? Уехать она может завтра.

– Почему уехать, а я как же?

– А ты весны будешь ждать, потом в свою Смолянию отправишься, ваши государства недалеко, через годик, глядишь, к ней в гости заедешь.

Тут парень опять как стукнет кулаком стену.

– Ты дом-то не рушь, не ты строил. Чего бесишься? Головой думай, что делать. Отпустишь её вот так?

Смотрю, на него отчаяние накатило. Много мужик в жизни видел, воевал, по морям скитался, а теперь чуть не плачет. Сама же недавно его во всем виноватым считала, а теперь жалею.

– Олеся, я как утром душу свою в сердце получил, свет во мне перевернулся. Одно дело чувствовать, что жизнь есть, другое – жить. Ты понимаешь меня? Вот только как теперь без Стеши буду? Не простит она меня. Как такую свинью простить можно? Одно слово – бездушный. Не понял я сразу, ни что она за человек, ни как вести себя с ней. Олеся, не хочу оправдываться, только что я в жизни видел? Девушка, которую придумал и так усердно добивался, не такой, как виделась, оказалась. Служба моя военная – грязь, кровь, мат. На корабле жизнь – море, месяцами море, суши не видать и одни мужики с разговорами не для девичьих ушей. В королевстве больше политикой интересовался, да и как к королю по-другому приблизиться? Не суди меня строго, сам себя осудил. Лучше скажи, что делать. Если она уедет – не прощу себе.

– А поговорить с ней и сказать, что чувствуешь, нельзя? Или боится смешным оказаться?

– Да мне легче с толпой кочевников одному в поле встретиться, чем услышать, что не люб.

– А с чего ты решил, что не люб?

– Так она сама сказала, повторю слово в слово: «Свободен ты и отныне и без меня рядом спокойно жить будешь» и ещё разное. А потом с Чеславом заниматься пошла, и явно ей это в удовольствие было. А я теперь на дворе голову остужаю, чтобы ему морду не набить.

– Ой, как все запутано. Ты что, ревнуешь?

– И ревную, и себя ругаю, и что делать – не знаю.

– А просто, по-человечески, сказать, что нравится она тебе, пробовал? Что не только потому, что у неё твоя душа была, ты рядом крутился? Что она сама тебе нужна, говорил? Словами играл, а за ними леса не видать, то бишь чувств. Так мой тебе совет, она сейчас у меня в комнате сидит, плачет, пойди и поговори, мужик ты или кто?

– Пойду. Цветов, жаль, нет.

– Так ты ей Лелин цветок подари. Она оценит.

Борислав прочувствовал-таки момент, побежал со Стефанией разговаривать. Должно у них сладиться, должно. Когда только результат известен будет? Занятия сегодня пошли кувырком. Не до занятий сейчас. Интересно, до чего договорятся, вариантов много. Побежала к Клевенс узнать, что она думает. Клевенс обсуждала со Святославом сказку про то, что такое хорошо и что такое плохо. «Мальчик» уже начал высказывать вполне здравые мысли. Как ей только терпения хватает с ним возиться, он такой эмоциональный, ум-то и чувства слабо контролирует: то хохочет, то плакать начинает. Перекинулись несколькими словами о том, что ждать от разговора милых. Сошлись на мысли, что, во-первых, всё будет хорошо, и на второй мысли, что всё будет даже лучше, чем хорошо. Хочется нам так.

Зареванная, но улыбающаяся Стеша с приобнимающим её за талию Бориславом прошествовала во двор. Долго их не было. За ужином мы наконец услышали долгожданную новость.

– Стефания дала согласие на брак, – очень торжественно произнес Борислав. – Мы сегодня осуществим помолвку, а вы будете свидетелями серьезности наших намерений. Мы решили, что поживём сейчас вместе, а свадьбу сыграем дома. Я представлю Стефанию ко двору как графиню Полянскую, свою невесту.

Наше небольшое общество восприняло сообщение с неописуемым восторгом. Ещё одни постояльцы этого удивительного приюта нашли своё счастье. Хорошо-то как.

Отъезд

Пришла весна и, хотя иногда подмораживало, но все понимали, что надо собираться в путь. Было радостно и грустно. Дорога манила непредсказуемостью, засиделись мы малость в четырех стенах. Грустно расставаться, столько хорошего произошло в этом заметённом снегами приюте, а впереди – у кого свадьба, а у кого неизвестность. Себастьян и Есения вернулись загорелые и светящиеся от счастья. Ветер сказал, что доставит их до ближайшего городка, где они возьмут лошадей и двинутся в странствия. Чеслав предложил Стефании и Бориславу воспользоваться его каретой, а ещё они, кажется, договорились, что он будет работать вместе со Стешей. Обещал всевозможное содействие этому делу. Ревновал он Стешу к Чеславу постоянно, но девушка стояла на своём и советовала научиться доверять ей. У нас с принцами лошади были, собираться было недолго – сели и поехали. Сказитель отправлялся в дорогу пешком, как привык за долгие годы странствий. На Клевенс смотрели и часто отводили глаза, как будто извинялись, что покидаем её приют. Она понимающе улыбалась: мол, не волнуйтесь, не пропаду. Спасибо тебе, приют, прощай. Здравствуй, дорога. Интересно, какая ты будешь – сказочная ли, человеческая ли, если разная – все равно, здравствуй.

Продолжение следует