12. Большой Новогодний Турнир - 2022 "Новый год в филиале НИИЧАВО"

Страница используется для выкладки конкурсных работ анонимных авторов – участников турнира.

Номинация: Проза

11. Подарок

Истории под Новый год случаются удивительные. Кто-то пишет письма Деду Морозу, кто-то с друзьями ходит в баню, а вот Машенька…

Машенька накинула прозрачный пеньюар, едва прикрыв восхитительно тугой бюст, и сладко пропела:

– Зайка, ты помнишь, что праздник на носу?

С лихвой удовлетворённый жизнью и молодой женой, Сигизмунд Ерофеич вальяжно пошевелился в глубине гамбсовского кресла, раздвинул улыбкой румяные щёки и пробасил:

– Солнышко, конечно помню.

Мария Фёдоровна звонко чмокнула его в потный лоб.

– Хочу подарок!

– Всё, что пожелаешь.

– Сделай мне приятное, зая, подари кота.

– Кота? Ох, ты, господи! Да сейчас же отправлю в Дубай чартер и привезут тебе целую сотню. Каких хочешь?

– Нет, нет, милый. Какие хочешь, это у Маринки Рабинович. Она всем уши прожужжала про своих паршивых ашеров, – жена презрительно скривила очаровательные губки. – А мне нужен единственный, чтоб был только у меня…

– Уже ревную!

– Ну, не смейся. Я тут вычитала, что на Международный симпозиум в какой-то институт привезли кота породы… сейчас… вот, у меня записано – Шрёдингер. Это что-то! Единственный в мире. Уверена, Маринка про него даже не слыхала. Так пусть удавится. Зая, подари котика своей пусечке.

Щёки Сигизмунда Ерофеича расплылись так, что закрыли собой уши.

– Считай, он уже твой. Но пора завтракать. Одевайся, а я звякну кому надо. Стой! Дай записочку. Шре… Шрё… как там?

Через минуту, масляно глядя, как на ходу переваливаются шёлковые Машенькины ягодицы, он закончил разговор по телефону:

– …не мели ерунду, Беня. Ты название записал? Машуля хочет именно этого кота. Я уже пообещал. Какая ещё цена? Заплати втридорога, но добудь. Всё. Три дня тебе.

Привалов открыл глаза и тут же вспомнил, что его похитили. Нагло и беспардонно посреди Лиговки кто-то накинул на голову мешок и сунул в машину. Ещё пахло эфиром… кажется. Точно эфир. В висках стучала кровь, а на язык налипла горечь. Он хотел закричать, но тут же понял, что и «му-у!» сказать не в силах – рот заклеен. Мысли заметались лихорадочно: «Неужели инопланетяне? Или ошибка какая-то? Или шутка? Или американцы? А им-то я на кой?..

Размышления прервал звук открывающейся крышки багажника. В полосе света появился тёмный силуэт и спросил:

– Жив?

– У-у!

Рука сорвала скотч.

– Жив! Что вам нужно? Кто вы?

– Сейчас важно кто ты такой, – голос звучал вежливо.

«Нет, не инопланетяне, – мелькнуло в голове пленника. – Жаль!»

– Итак, Привалов Александр Иванович, двадцать восемь лет, младший научный сотрудник отдела теории квантовых полей, не женат, не привлекался. Всё верно?

– Да. Но…

– Квантовых полей? – незнакомец сделал паузу. – Ты, часом, не агроном?

Александр поморщился:

– Физик я. Теоретик.

– Хорошо. Ты-то мне и нужен.

Силуэт превратился в невысокого коренастого мужичка очень похожего на сантехника, кучерявого, кареглазого и с носом картошкой. Руками, хватка которых напоминала кузнечные тиски, он поднял Александра Ивановича, положил на плечо и унёс в дом. Там оказалось тепло, просторно и даже уютно. Развязав и усадив пленника на диван, дядька устроился напротив, оседлав колченогую табуретку. И с лукавой улыбкой произнёс:

– Зови меня Федя Слесарь. Будем знакомы.

– Александр, – потирая запястья, буркнул Привалов. – Но вы и сами…

– Чаю? – всё так же улыбаясь, предложил Федя.

– Не откажусь.

– С мёдом?

– Не плохо бы.

Пока хозяин колдовал у самодельной плиты, Привалов огляделся. Он сидел в мастерской. Стены увешаны инструментами, шкафами, полками со всякими железяками, замками всех видов и сортов. Тут же располагался верстак и сверлильный станок. Своё имя или… кличку Слесарь, похоже, оправдывал.

На душе у похищенного Александра Ивановича стало спокойно, когда он принял из рук похитителя кружку чая. После пары глотков в голове прояснилось.

– Порядок? – заботливо справился Федя.

– Зачем я здесь?

– Для дела. А дело срочное. Представь-ка, один очень-очень богатый дядя решил подарить своей жене на Новый год кота. Да не простого, а особой, редчайшей породы, – Слесарь вынул из кармана мятую бумажку и прочёл: – Шрё-дин-ге-ра. Смекаешь?

Привалов от неожиданности поперхнулся:

– Что?

– Скажу короче, – нахмурился Федя. – Ты мне расписываешь, как пройти в твой институт и где вы прячете эту скотинку, получаешь мзду и сваливаешь отдыхать на тёплый берег. В противном случае…

Он не договорил. Потому что настала его очередь удивляться. Привалов громко рассмеялся:

– Хотите украсть кота Шрёдингера?

– И ты мне поможешь.

В ответ раздался уже не смех, а откровенный хохот. Пленник размахивал кружкой, мотал головой и не мог сдержаться. Отчасти, конечно, сбрасывая нервное напряжение. Не каждый день тебя эфиром усыпляют, всё-таки. Но красть кота… Шрёдингера… уж лучше бы инопланетяне, ей богу.

– Прекрати! – скомандовал Слесарь и озадаченно потёр свой нос-картошку.

– Простите, – переводя дух, кое-как унялся Привалов, – но вы хоть знаете, что такое кот Шрёдингера?

– Ну, редкая порода.

– Вовсе нет! Фокус в том, что кота Шрёдингера не существует. Выдумка.

Видно было что хозяин, сверкнув глазами, разозлился, но продолжал уверенно:

– Теоретик, ты мне голову не морочь. За этого кота платят крутые деньги. И ты свою долю получишь. Это раз. Придуманных котов на Международных симпозиумах не выставляют. Это два. А времени у нас – ночь. Это три. Так что вот тебе бумага, карандаш и за дело – рисуй схему института, где двери, как пройти и место хранения кота. Иначе разговор будет другой.

Привалов посерьёзнел.

– У меня есть шанс убедить вас, что кота не существует? – спросил он.

– Я же ясно толкую, что за него кучу денег предлагают, а ты упрямишься, будто это твоя любимая тёща. Рисуй схему. Не обману. Вернусь и рассчитаюсь. Не зли только.

Александр Иванович оглядел дядьку сочувственно. Федя ему почему-то нравился. Плохой человек чаем угощать не станет. Тем более, с мёдом. Да и вообще, грех на душу брать не хотелось. Выставочный экземпляр, что привезли для демонстрации на ежегодных Стэнфордских чтениях, был оснащён ампулой с синильной кислотой. И если этот упрямый «медвежатник» доберётся до ящика… Он решил сделать ещё одну попытку:

– Услышьте, Шрёдингер – фамилия учёного, который придумал мысленный эксперимент квантовой модели переходного состояния волновой функции…

И умолк. По лицу Слесаря было видно, что всё сказанное для него полная чушь. В конце концов, ну, привести его в институт, ну, показать, что ящик пуст. Что плохого? Пусть сам убедится.

– Давайте так. Я вас туда проведу.

Федя покачал головой.

– Сам? Значит, ты не теоретик, а дурак. Я ведь кота украду. Понимаешь? Это кража. Рисуй и отпущу, как вернусь. Не дури.

– Я не дурю. Кота там нет. А вот ампула с ядом есть. Я проведу, ампулу отключу, и когда убедитесь, что говорю правду, разойдёмся друзьями.

Слесарь вздохнул:

– Яд? Ладно, веди. Но если что… – он показал здоровенный кулак, – не обессудь.

Привалов так и не определился, смеяться ему или огорчаться. Но рассудил, что такие курьёзы, как предложение украсть «мысленный эксперимент», в жизни физика два раза не случаются. Да и человека на погибель отправлять – тоже неправильно. Особенно того, который тебя чаем напоил.

Поэтому глубокой ночью, когда подельник с удивительной лёгкостью открыл замки на всех дверях, оба стояли в лекционном зале института. На кафедре красовался знаменитый ящик с «котом». Ампулу с синильной кислотой, что имитировала квантовый фактор непредсказуемости, Александр осторожно вынул и намеревался убрать в контейнер. А тем временем предложил Слесарю поколдовать с коробкой. Отлучился он буквально на минуту, но, когда вернулся, увидел, что напарник уже каким-то чудом ящик вскрыл.

– Да вы действительно специалист! – ахнул Привалов.

– Где кот?

– Послушайте, нет никакого кота. Он, я же говорил, выдумка учёного. Мысленный эксперимент. Ну, вроде модели атома. Как вы не поймёте!

– Да чего уж тут не понять, – разочарованно пожал плечами Федя, ощупав внутренность ящика. – Плакали мои денежки, Александр Иванович. И твои, между прочим, тоже. Вот и весь сказ.

Привалов шутки ради поинтересовался:

– Много денежек-то?

– Сотня тысяч.

– Рублей?

– Долларов, балда! Нашли б кота, половина твоя.

Вот тут-то Привалов тихонько присвистнул.

– Так всё это не шутка?

– А ты догадливый, теоретик.

– Ну и ну! Послушайте, тогда у меня есть идея…

На Новогоднем приёме, который устроил Сигизмунд Ерофеич, присутствовали избранные. Гостиная, украшенная в стиле арт-нуво блистала ёлкой, гирляндами и свечами. Но ни убранство, ни удивительные закуски и вина не интересовали гостей так, как слух, будто хозяйка собирается предъявить что-то потрясающее. И это оказался далеко не фейерверк. Действительно, ближе к полуночи все были приглашены спуститься в подвал, где под аплодисменты Мария Фёдоровна объявила о своём новом приобретении – единственном в мире эксклюзивном коте породы Шрёдингер. Кот, как и гласила статья в Википедии, обитал в специальном контейнере, содержимое которого было продемонстрировано с помощью рентгеновского устройства. Как только включился экран, перед гостями явился скелет того самого загадочного существа, да такой чудной, что у него были видны даже косточки усов.

Принимая восторженные поздравления и слушая удивлённые возгласы, хозяйка не сводила глаз со своей подруги, обладательницы самой дорогой коллекции ашеров, Маринки Рабинович. Цвет лица знаменитой кошатницы из ярко-розового постепенно превращался в зелёный от зависти. И, не дожидаясь десерта, Маринка, сквозь зубы поблагодарив хозяев, прихватила своего пузатого мужа и исчезла с вечеринки. А Сигизмунд Ерофеич ещё ни разу не наблюдал жену в более приподнятом настроении, провёл самую волшебную ночь в своей жизни и не мог даже представить, что причиной семейного счастья и широченной улыбки, до самого утра застывшей у него между щёк, стал кот по имени Шрёдингер.

Заключительная сцена этой Новогодней истории случилась, как ни странно, неделю спустя в кабинете зоологии школы № 314, той самой, в которой когда-то учился Сашка Привалов. Сцена эта была чрезвычайно бурной. Зоологичка Клавдия Спиридоновна, по совместительству зауч, в диком возмущении и на повышенных тонах высказывала неудовольствие завхозу Петру Загоруйкину, по совместительству начальнику охраны:

– Вы, Загоруйкин, простофиля! – кричала Клавдия Спиридоновна, брызгая слюной. Вы раз-з-зиня! Мы бьёмся за звание лучшей школы города, а тут такое. Как, отвечайте мне, – визжала она, – и куда из кабинета пропал скелет карликового усатого динозавра? А ведь это, чёрт возьми, подарок Оксфордского университета. Единственная копия!

Загоруйкин ужасно смущался, бормотал что-то невнятное, но объяснить пропажу не мог…