09. Приют Нужных путников

Для кого-то чудо откладывается

Перед Ветром появилась женщина.

– Здравствуй, Дан. Не ждал?

– Как раз ждал, понял, что ты недовольна. Почему, Макошь? Велес обещал.

– Велес обещал – к нему и претензии, а я тебе объясню очень просто. Ты разве не видишь две личины Ловелии: истинную – прекрасной девы – и наведенную – ту, которую люди видят. Она под проклятием и себя воспринимает почти как чудовище. Все твои слова про её красоту рассматривает как сказку, которая скоро закончится. Она себя видит уродливой, и если это проклятье не разрушить, то она просто потеряет себя. Это хорошо, что она встречалась с нормальными людьми, а сколько мерзавцев, которые могут над ней потешаться?

– Я этого не допущу, она будет со мной – и только.

– Вот видишь, ты уже решил все за неё. А она, что она думает? Она только учится, познаёт мир, а он – не только полеты над землёй, океан, жемчуга, диковинные фрукты, но и люди, порой жестокие и злые. Нельзя лишать её возможности снять проклятие. А самое главное – у неё в этом облике крылья не раскроются. Ты готов лишить её полета? Представляешь себя ползающим по земле, не способным подняться в небо? Ещё раз спрашиваю, не будешь препятствовать снятию проклятья?

– А как это сделать, я на всё готов!

– Молодец. Слово не воробей, ты пообещал. Запомни, ты сказал, что ради неё ты на всё готов.

Макошь продолжила:

– Так будь готов понять, что её должен полюбить в этом образе ужасном за сердце доброе человек и признаться ей в любви, пожелав взять её в жены. Ты готов смотреть на это спокойно? Быстро сердце доброе не рассмотришь, тут время нужно. Ты позволишь? Что молчишь? Голову-то что опустил? Желание поймать и владеть единолично заело? А о ней ты подумал? Она ведь птицедева, вольная сущность, да еще на ней призвание от рождения, без которого, ты знаешь, таким, как она, не прожить.

– Что за призвание?

– Она путница, Дан. Она пути видит и по ним людей водить должна, а если не будет, сердце от тоски остановится. Как у её матери.

– Макошь, но ведь Велес обещал, что мне в жены предназначена птицедева, а сама знаешь – они рождаются редко, потому что для этого великая любовь должна быть, особенная, бескорыстная. Я думал, это её мать мне в жены предназначена, но так вышло, что она пострадала в схватке с Чернобогом, а потом её нашел человек и женился, я не успел её встретить. Неужели Ловелия тоже не для меня? Мне так с ней хорошо.

– Как знать, как знать. Все может быть, но путь этот сложный.

– Я чувствую её чистую радость, наполняюсь ею, я готов подарить ей и показать весь этот мир.

– А отпустить её ты готов? Принять её предназначение готов? Молчишь. Себя ты любишь больше, себя, любимого. Летишь с ней, её радостью питаешься. Смотрит она на море и удивляется, а у тебя чувство, как будто никогда такого чуда не видел. Понятно, хорошо её эмоциями чистыми жить. А отречься от неё ради неё можешь? Опять молчишь. Понимаю, трудно. Дан, пока это только увлечение, до любви очень-очень далеко, да и Олеся от необычности и красивого ухаживания голову потерять может, необычное приключение за любовь принять. Что она в жизни видела, что знает? Девчушка ведь совсем.

– Так что мне делать? Я не могу её просто так оставить.

– Не оставляй, общайся, просто постарайся радость собирать не для себя, а для неё. Про дружбу ты что-нибудь слышал?

– Да какая дружба может быть с девушкой.

– Обычная. Увидь в ней человека. Не смотри, как на любовницу.

– Макошь, ты хоть и богиня, но не говори гадости. Не смотрю я так.

– Не смотришь, а думаешь. О! Ты еще и краснеть умеешь? Отрекись от того, что она девушка, помоги ей как человеку, авось легче будет. А летать с ней и питаться её радостью кто ж возбраняет. Только не соблазняй ее, маленькая она и твоя ли – не знаю.

– Макошь! Ты совсем не знаешь её путей? Как это возможно?

– Потому, что родилась она в единственную ночь в году, когда мы с Долей и Недолей покидаем светелку и нитки свои оставляем, а берет их богиня неписаных судеб и запретных дорог. И кто в эту ночь родится, того ждет судьба странная, и ходить этот человек будет тропами нетоптаными. Даже Суденицы не смогут его жизнь увидать и ничего ему не пророчат. Чудные эти люди, и судьбы их чудные. Знаю только, что есть у нее особое предназначение. Оно многое определяет.

– Удивительно. А что делать мне, подскажи?

– Стань ей пока другом, прошу, а если с ней не получится жизнь связать, я в судьбу её дочки тебя суженым вплету. При таком раскладе и Велес прав будет, и я помогу. Ну не вешай голову, ты столько лет один, подожди ещё пару десятилетий, а может, и меньше.

– Хорошо тебе говорить, я совсем измучился, от одиночества. Да и будет ли у неё дочка, это ведь не Алконост, которая каждый год по яйцу в океан откладывает, уже весь Ирий её детьми заполнен, из них хор огромный там создали.

– Не богохульствуй! Чувствую, что будет у неё большая любовь, и от неё родится новая птицедева, а уж я в её судьбу вплету тебя как суженого. Договорились?

– А куда мне деваться, только я Ловелию не брошу. Ухаживать и соблазнять не буду, но помогать буду всегда.

– Верю, но сам знаешь – общение общению рознь. Помни, маленькая она ещё, и ей от проклятия избавиться надо. Важно это для неё. Да и у меня на Ловелию планы. Все. Заболтались мы с тобой, рассвет скоро. Буду следить, не забывай. И ещё постарайся не усердствовать чрезмерно в советах. Нравоучения убивают любовь, да и в дружбу ничего хорошего не приносят. Ей самой по земле научиться ходить надо. А потом уже в небо взлететь. Дружба – это сложно, Дан, сложно.

Дружба – это…

Я проснулась и выглянула из пещеры. Над океаном носились чайки, и он был совсем не таким, как ночью, но тоже удивительным.

Возле лодки, понурив голову, сидел Ветер.

– Что-то случилось? Почему ты такой печальный?

– Случилось – не случилось, изменилось – не изменилось, но надежда не умирает, – и он как-то вымученно улыбнулся. – Пойдем купаться, вода удивительно теплая, позавтракаем, а потом как хочешь – улетаем дальше или тут отдыхаем.

Слова вроде обычные, но что-то безнадежное в голосе прозвучало. Что случилось? Я что-то не так сделала?

– Не придумывай лишнего, Олеся, все нормально, давай сегодня отдыхать, я покажу тебе эти места.

Мы купались, ели фрукты, смотрели на море. Очень быстро моя белоснежная кожа на солнце приобрела красноватый оттенок, веснушки, чуть-чуть побледневшие зимой, опять стали яркими, пришлось прятаться в тень.

Вроде все нормально. Но чувствовалось, что Ветру всё время приходится решать какие-то внутренние проблемы, в чём-то себя сдерживать. Что-то незримо изменилось. Он больше не говорил комплименты, не прикасался ко мне нежно, отводил глаза и подолгу смотрел вдаль на море. А я мучительно думала, что же я сделала не так? Обидела чем? Вчера всё было по-другому. Мне было боязно развивать наши необычные отношения. Но в глубине души я, как любая девушка, жаждала ухаживания и нежных слов. «Вот и все, – грустно подумала я. – Он увидел мое истинное страшное лицо, теперь ещё и обгорелое, мое уродливое тело, и я ему больше не интересна». Стало невыносимо больно. Уродина. Но я решила не мучиться и прояснить ситуацию.

– Дан, ты увидел меня во всей красе, увидел мое уродство и больше не хочешь со мной общаться?

Ветер вздрогнул как от удара.

– Боги, какие вы девушки странные, почему придумываете всякие глупости. Почему все причины кроются в вас? Нет, Олеся, действительно всё изменилось, но не из-за тебя. Боги! Именно из-за тебя, но не потому, что ты какая-то не такая, ты очень-очень хорошая, красивая, но я не могу тебе рассказать, что произошло, это не моя тайна. Давай постараемся жить этим днем, всё еще может измениться. Мне трудно это объяснить. Но ты ни в чём не виновата. Это мне боги не дают удачу. И Велес, и Макошь, они дают удачу многим, но только не мне. Смешно звучит: Ветер Удачи – неудачник. Красиво. Не спрашивай, я не знаю, почему. Только не жалей ни себя, ни меня. Мне просто надо научиться немного по-другому смотреть на жизнь и …тебя.

Мне стало досадно и любопытно одновременно. Но, посмотрев на грустного Дана, я решила не бередить его душу расспросами. Видно, что он не может рассказать о случившемся. Может, позже сможет.

– Давай попробуем не обращать внимания на мои проблемы.

– Давай. Нам ведь интересно вместе. Можно, мы будем просто дружить? А, Дан? Мне интересно с тобой, но, если тебе тяжело со мной рядом быть, давай вернемся домой прямо сейчас, к чему растягивать сложности на неделю. Правда ведь? Я ничего у тебя особенного не просила, сам пригласил покататься, – в глазах подозрительно защипало.

– Что ты, Олеся, зачем? Я не хочу тебя отпускать, я мечтал многое показать тебе за эту неделю.

Вдруг на берегу закрутило песок, маленький смерч вихрем промчался мимо нас и превратился в светловолосого парня в красивой одежде.

– О, Бриз, – удивился Дан, – какими судьбами?

– Смотрю, ты наконец-то одумался и стал обращать внимание на девушек. Познакомь с красавицей.

– Это мой двоюродный брат Бриз – ветер, дующий с берега на море ночью и с моря на берег днём. Он у нас ласковый парень. Знакомься, это Ловелия, моя подруга.

– Только подруга?

– Да, подруга и только, и не смотри на нее так. Она под моей защитой, – Дан подозрительно сощурил глаза. – Ты просто так залетел или по делу?

– Можно сказать и просто так, и по делу. Надеялся тебя тут застать, знаю про твою любимую пещерку. Хотя не пойму, чем она тебе так приглянулась. Стрибог пролетал и сказал, что появился новый остров в океане. Большой, огненный, вулканом рожденный. Захотел посмотреть. Ты не видел его еще?

– Нет, а где?

– Думал, ты знаешь. Давай слетаем, поищем. Расположение его мне неизвестно. А давай на пари, кто первым достигнет острова, тому сундучок с золотом, я тут как-то видел, пираты что-то зарывали – думаю, клад. Он мне не нужен, но спор без приза – это не интересно, а самому выкапывать лень, зачем ветру деньги. А если я выиграю – меня красавица поцелует. Ну что, летим?

– Олеся, ты как, хочешь в гонках поучаствовать? Это лучше, чем себе разные глупости измышлять.

– Дан, ты с ума сошел, неужели девушку в такие края потащишь, уж в этом случае приз точно мой, – радостно воскликнул Бриз.

– Это мы еще посмотрим. Летим?

Я кивнула, вот уж точно посмотрим. В голове родилась мысль: а вдруг я путь не только на земле, но и на море увижу? Он ведь всё равно только у меня в голове виден. А ещё у меня родилась очень интересная мыслишка. Денег-то ни у принцев, ни тем более у меня нет. Весной ехать неизвестно куда, а с пустыми карманами далеко не уедешь, не везде нас за рубку дров кормить будут, да кое-что, кроме еды, в дороге нужно. Выиграем, явлюсь такая благодетельница с кучей золота, в жемчугах, вот они меня сразу оценят и не будут думать, что я маленькая и ни на что не способная. Может, решат, что хоть и страшненькая, а для жизни полезная. Представила это, и заулыбалась в предвкушении.

– Олеся, мы ещё не выиграли, а ты уже облизываешься. Или тебе само участие так огонь в глазах разожгло?

Стало немного стыдно, они вон какие лихие ребята. Дан молодец, конечно, но и Бриз вовсе не производит впечатление парня, который на коня первый раз сел.

– Просто у меня одна идея появилась, может, поможет. Бриз, расскажи подробнее про этот остров. Большой он хоть или маленький?

– Да вроде не очень и маленький, только он родился в результате извержения вулкана, море вокруг горячее, и лава еще течет.

– Дан, – тихо сказала я почти ему на ухо, – а какая она, лава? Понимаешь, мне просто представить нужно остров, увидеть его перед глазами, может, получится и путь увидеть.

– Ну, она очень горячая, красная. Течет, в море попадает, и, когда постепенно застывает, превращается в камень. Так в море новый остров рождается.

– Хорошо. Буду представлять. Только на санях двигаться будем медленнее, чем верхом.

– А ты умеешь, с коня не упадешь?

– Да, я неплохо езжу. Только у тебя кони уж больно своеобразные, будут ли они меня слушаться?

– Сейчас посмотрим, запрыгивай. Только седла нет, сможешь ездить?

Где наша не пропадала. Я подошла и довольно ловко запрыгнула на коня, прижалась к спине, обхватила ногами бока, схватилась за гриву и поняла, что удержусь.

– Нормально, удержусь, только ты подстрахуй меня, если что.

– Обязательно.

Я посмотрела на удивленного Бриза.

– Дан, скажи, где водятся такие девушки? Первый раз вижу, чтобы твои кони кого-то к себе подпустили, кроме тебя, да ещё и сесть позволили. Вот уж удивил, так удивил. Сударыня, я в полном восхищении.

Я засмущалась и сказала:

– Восхищаться будешь, когда выиграем, а пока я ещё просто вишу на коне, вцепившись в него, как клещ. Когда скачки начинаем?

– Да хоть сейчас.

– Можно подождать совсем чуть-чуть? Я сосредоточусь и подготовлюсь к испытанию, это вам не впервой, а мне не приходилось в такой скачке участвовать.

И я стала представлять извержение вулкана, как мне описал его Ветер, горячее море, горячую лаву, облако пепла над вулканом, новый остров в океане – и увидела. Да, я увидела в воздухе раскручивающийся клубок из облаков, которые тянулись нитью к горизонту.

– Дан, ты видишь? – тихо прошептала я.

– Что?

– Путь видишь?

– А что, должен?

– Да вот же, из облаков.

По недоуменному взгляду Дана я с разочарованием поняла, что мои пути даже такие необычные личности, как Ветры, не видят. Значит, вероятность победы возрастает.

– Тогда тебе придется лететь за мной. Думаю, получится.

– Олеся, это может быть не близко, но как только почувствуешь, что воздух становится горячее, поднимайся вверх, чтобы крылья коням не опалить и самим не обгореть. Я буду держаться за тобой. Ну что, удачи нам?

Бриз свистнул, и из моря выскочил серебристый крылатый конь, совсем не хуже коней Дана.

– Ну что, начнём. Кто первый приезжает, оставляет вихревую метку над островом и возвращается на исходное место. Вечером отметим гонку.

– Согласны, – мы дружно кивнули.

Я ударила пятками по бокам коня, и он взвился в воздух, чуть не сбросив меня, но я удержалась, выровнялась и понеслась.

Море, когда мы недавно летели над ним в санях, было красивое и не опасное. Я чувствовала, что лошадьми управляет Ветер, и только глазела вокруг и ахала. Но на спине крылатого коня над океаном ощущения были совсем другими. Дух захватило не только от восторга, в крови закипел огонь азарта, жажда победы, непередаваемое счастье полета, управление удивительным конем. Здорово!

– Не свалюсь! Удержусь! Приду первая! – закричала я почему-то.
Продолжение следует/p>