03. Сказки тетушки Мелиссы. Кьелл (III)

Легко проплыть перед рассветом через весь подводный город, если знаешь, что лишь с первыми лучами начнут оживать улицы. Легко пронестись над выложенными ракушками крышами, минуя ночную стражу, если ты – невидимый.

Кьелл очутился возле дворца владыки народа русалок ранним утром, когда вода еще казалась призрачно-серой и бесцветной. Без труда он миновал заслоны, пробравшись в сад. Стражи над стенами было много – однако увидеть его стражники не могли.

Стоило ему очутиться внутри – как поднялась суета. Послышались со всех сторон отрывистые приказы, стали носиться взад и вперед небольшие отряды.

Кьелл на несколько мгновений растерялся. Пару раз на него едва не наткнулись – он чудом сумел избежать столкновения. Только всеобщая суета помешала стражникам заметить волнение воды от его движений. Должно быть, пространство над воротами сада защищала какая-то магия. Иначе – проку было возводить ворота? Здесь, под водой, их легко мог преодолеть любой, кому вздумается.

Не успел рыбак опомниться – сад заполнился рыщущими стражниками. Они прочесывали сад и дворец. Пробираться приходилось осторожно, постоянно оглядываясь по сторонам.

Он собирался обернуться до рассвета – но задержаться пришлось аж на две седмицы. Кьелл прятался в глухих закоулках дворца владыки, спал в кладовках или среди коралловых зарослей в саду. Наблюдал за слугами и стражей, за служителями заповедника, жившими при дворце на особом положении.

Мысль пробраться в заповедник он отбросил сразу – туда попасть было еще сложнее, чем в сокровищницу. Да и проку – ну, вынесет он живых моллюсков. А потом? Растить их двадцать или тридцать лет – где, да и как, если у него нет таких знаний?

В сокровищницу ракушки приносили дважды в седмицу. И каждый раз это сопровождалось целым ритуалом – переносили ценность старшие смотрители заповедника, их сопровождала целая толпа стражи.

Чтобы вынести из сокровищницы мешочек ракушек, Кьеллу пришлось три дня голодным просидеть внутри этой самой сокровищницы.

Первый раз он наблюдал за шествием со стороны, лишь примечая, что и как происходит. На следующий раз в день доставки ракушек он вместе со смотрителями вплыл внутрь, и там остался. При себе у него был лишь небольшой светильник и немного еды про запас, которую он утащил с кухни.

Оставшись один, Кьелл набрал ракушек и привязал мешок с ними к поясу. Несколько горстей рассовал по карманам. После этого оставалось ждать.

*** ***

- И три дня он сидел запертый без еды и питья?! – вопросила Аделина.

- Чего только не сделаешь ради богатства, - хмыкнула тетушка, раскуривая трубку. – Вот ты смогла бы просидеть три дня взаперти ради того, чтобы вытащить мешочек драгоценнейших сокровищ?

- Не-а, - девочка замотала головой. – Целых три дня, да еще и голодной!

- Сразу видно – не знаешь ты, что такое голод и нужда, - тетушка слегка улыбнулась. – Нет, это и хорошо. Но Кьелл хорошо помнил времена, когда дома нечего было есть. Когда приходилось выходить в море на утлой лодке голодным, чтобы поймать хоть немного рыбы. И три дня голода не казались ему чем-то ужасным. Тем более, что в конце его ждала сказочная награда! К тому же он утащил с дворцовой кухни немного еды, и ему было чем подкрепить силы.

- И ему совсем не было страшно – одному, запертому?

- Ну, кто его знает. Может, и было. Только думаю я, что боялся он сильнее всего, что кто-нибудь зайдет и найдет его в сокровищнице. Отберет добытое, а самого его постигнет страшная кара, назначенная всякому, кто посмеет посягнуть на казну.

Однако все прошло благополучно. Спустя три дня, как и полагалось, во дворце начали ритуал пополнения сокровищницы. А с чего бы отменять традицию? Никто не знал, что неведомый чужак, учинивший переполох во дворце седмицу назад, пробрался в святая святых.

Сказать правду – едва ли кто-то после того, как Кьелл покинул сокровищницу, обратил внимание на то, что ракушек стало несколько меньше, чем прежде.

Богатство владыки русалок было поистине неисчислимым. Рыбак дождался, когда распахнутся двери из створок гигантского моллюска, и внутрь потянется стража, выстраиваясь в две стройные колонны. Следом за ними должны были вплыть старшие смотрители заповедника. Сам он, едва внутрь ворвались лучи света, вслепую – потому что после трех дней темноты свет ослепил его – ринулся ко входу и затаился прямиком над ним.

Между моментом, как стражи выстраивались в две шеренги друг напротив друга, и моментом, когда внутрь впускали смотрителей, оставалось минуты полторы. Увидев, что стража очутилась в дальнем конце сокровищницы, Кьелл осторожно, чтобы не потревожить воду, выскользнул наружу – и был таков.

Убираясь за пределы дворца, он, по всей видимости, снова потревожил защитные заклятия. Внутри вновь поднялась суматоха.

Но ему это уже было безразлично. Он, не оглядываясь, уносился прочь. Проплыл над городом, едва удостоив его взглядом, пронесся просторами подводного мира. Пробрался к берегу, и до темноты ждал среди расщелин, не рискуя высунуться на сушу. Мысль выйти на берег невидимым и пробраться к себе домой он отмел сразу, хотя искушение и было сильно. Его могли бы выдать мокрые следы, оставленные на берегу. А он этого не хотел. Он не хотел никого посвящать в свою тайну.

Сил на то, чтобы закопать добытые с трудом драгоценные ракушки, у него не осталось. Кьелл попросту запрятал их в дальнем углу буфета и улегся спать.

- Где ж ты пропадал так долго, сосед? – допытывался, хитро блестя глазами, живший по соседству охотник. Заявился в гости сразу, как Кьелл показался во дворе.

- Известно, где, - степенно отвечал Кьелл. – В городе.

- Лето. Самая пора рыбу ловить – а ты в городе пропадаешь. Что делал-то?

- Нужно было, - скупо отозвался рыбак, раскидывая давным-давно пересохшую сеть на жерди. – Ты уж прости, что угостить тебя нечем. Вернулся поздно, дома-то шаром покати.

Кьелл уже злился на заявившегося не ко времени соседа. Сейчас бы и правда разжиться какой едой – а он торчит возле крыльца, расспрашивает. С утра только сгрыз пару сухарей, что остались от хлебной краюхи, которую оставил, уплывая две седмицы назад.

- Лето, - повторил охотник. – Огород-то вон весь зарос, - покосился на Кьелла неодобрительно.

«Что ж ты это учить меня выдумал? – подумал со злостью молодой рыбак. – Сам-то лясы точишь, а не в огороде работаешь или силки свои проверяешь. А живешь немногим лучше, чем я прежде!».

- А скажи по правде, Кьелл. Откуда у тебя деньги взялись? Дом новый поставил, о заработке не волнуешься. Я ж помню тебя. Ты прежде каждую минуту только о пропитании и говорил. Мол, деньги нужны то дом подправить, то лодку, то на еду не хватает.

- Что ж ты мне, в вину это ставишь? – прищурился рыбак.

- Что ты, что ты! – мужичок замахал руками. – Я так вовсе рад за тебя. А все-таки. Ну, откуда деньги-то взял? Неужто ограбил кого?

- Ну, кого я мог ограбить?! – возмутился Кьелл – почти искренне. – Клад нашел. В море.

- Эге. А в море клады откуда берутся?

- Ну, мне почем знать. Поймал как-то рыбину. Громадная, решил выпотрошить. Из брюха монеты золотые высыпались, а сама рыбина выскользнула через борт – да в море. Лодка-то сам помнишь, какая у меня была, - распалившись, рыбак и сам почти поверил собственному вранью. – То ли рыбина еще живая была, то ли ветром лодку покачнуло. Куда б мне ее снова ловить? А золото я собрал, потом дом на него поставил.

- Ты чего это заливаешь? А лодка?! – возмутился неуемный сосед. – Ты ж в один день на старой лодке ушел, а на новой пришел! Что, скажешь, и лодку новую нашел?

- Не нашел, а купил.

- Да ты с утра на старой ушел, а вечером на новой пришел! – загорячился сосед, не замечая, как повторяется. Как это ты нашел золото в рыбе и в тот же самый день купил новую лодку!

- Не в тот же самый день, а спустя седмицу, - отозвался Кьелл, отмечая, как злит соседа его нарочито степенный тон. – Пока выбрал время, пока нашел то, что хотел. Старую лодку собирался отдать – да так уж вышло, пробила она днище. Сам помнишь, что за лодка была – в такой разве что топиться. А я на ней в море ходил рыбу ловить!

- Значит, затонула лодка? – удивился охотник.

- Ну, а куда б она делась? Затонула – а ведь хотел я это корыто соседу вернуть, - Кьелл сам почти поверил своим сетованиям. – Пусть бы попробовал всучить его кому хоть за половину той стоимости, что мне выплатить пришлось! Да ведь поди докажи, что лодка была негодная, когда от нее ни щепки не осталось! Благо, дело случилось вблизи берега, и погода была хорошая. Я едва вплавь добрался. Пришлось забирать новую лодку раньше, чем рассчитывал. Ну, уж как вышло, так вышло, - завершил он выдумку.

Охотник потоптался еще на крыльце, глядя, как Кьелл чинит давно иссохшую сеть. Не дождался ничего нового, да и убрался со двора ни с чем.

Рыбак, вздохнув с облегчением, вернулся в дом, перепрятал ракушки в подпол, достал мелких монет и тут же направился покупать еду. Благо, дотошный пронырливый сосед не додумался спросить – чего он еды с собой не принес, если из города только явился. Ну, да Творец с ними – с любопытными.

*** ***

Из деревни Кьелл решил убираться – не минуло и пары дней.

Дом продавать не стал – так оставил. Ну, на что ему мелочь, которую он выручит – пусть даже дом и новый? У него – сокровища с затонувшего корабля! Часть он ночью отнес в ближайший лес да закопал. Еще часть – запрятал в придонных скалах, куда только сам мог добраться.

На деле не собирался он возвращаться за спрятанными драгоценностями – просто оставил на всякий случай. Большую часть погрузил на лодку, запрятав как следует. Забрал все ракушки, украденные из сокровищницы владыки тритонов.

Сел незадолго до рассвета в лодку да и отплыл, никому ничего не сказав.

Не то, чтобы он видел какую-то опасность от любопытства односельчан. Но расспросы утомляли его, вызывая смертельную скуку и раздражение.

Опять же – здесь все его знают. Всем известно, что беднее, чем Кьелл, никого в целой округе нет. И несколькими золотыми монетами не объяснишь внезапно свалившееся богатство. Тем более, не объяснишь, откуда у него взялись целебные раковины, если придется ими воспользоваться. Рыбацкое же ремесло опротивело ему окончательно.

Кьелл хотел уплыть как можно дальше. Он намеревался дойти до узкого пролива на севере, соединяющего Золотое море с Белым, что было раза в полтора-два больше. Затем дойти до северо-восточных берегов, где находился выход в океан.

Лодка у него была волшебная, не способная утонуть даже в самый сильный шторм. А значит, бури ему нипочем.

Молодому рыбаку захотелось увидеть дальние земли, о которых до сих пор только слышал. В смутных рассказах быль мешалась с выдумкой. Кьелл же хотел увидеть своими глазами, что за земли находятся вдали от родной деревни. Что за люди живут там.

*** ***

Волшебная лодка и впрямь была неспособна утонуть. Однако это не мешало жестокому ветру рвать парус и раскачивать суденышко, а волнам – перекатываться через всю лодку.

Сколько раз Кьелл за последние пару дней пожалел, что не выпросил у морской колдуньи когда-то судно побольше! Более добротное, с палубой и каким-никаким укрытием от непогоды, как на небольших кораблях.

Увы! В его распоряжении была лишь лодка. Парус пришлось свернуть, едва бывший рыбак понял, что непогода в океане значительно превышает все, виденное им до сих пор. Весла он привязал к днищу, чтобы не остаться еще и без них. Укрытием служила ему палатка, но ту смыло волной, едва поднялась буря.

Все, что теперь оставалось ему самому – это ждать, когда прекратится буря, и молиться, чтобы его не смыло за борт. Чтобы дожить до окончания непогоды, чтобы осталась цела мачта, не смыло парус и весла, изорвав веревки.

Долго швыряло по волнам утлое суденышко. Лодка, что казалась крепкой на ласковых волнах Золотого моря, выглядела хлипкой скорлупкой посреди океанских волн.

Кьелл не помнил, как утихло море. Как прекратила вода перекатываться через лодку. Как стихли порывы ветра. Он не поверил глазам, когда проснулся и увидел над головой синее-синее чистое небо.

Ему повезло. Он очутился в виду берега. Пусть и далеко – но тот виднелся в легкой дымке вдалеке.

Лодка осталась цела. Единственной потерей стало смытое укрытие. Кьелл поставил парус и спустя пару часов причалил в небольшом, но шумном порту. Его занесло далеко на юг, к окраине небольшого прибрежного государства, протянувшегося длинной извилистой полосой вдоль океанского берега, повторяя его линию. До того он шел вдоль пустынного берега, на котором не видел следов человеческого пребывания.

Кьелл не подозревал, насколько ему повезло. Он опасался уходить далеко в океан, и потому шел вдоль берега. Это его и спасло.

Если бы он оказался немного дальше в океане – лодку подхватило бы мощным течением, что шло с юга, и унесло далеко к северным берегам, покрытым вечным снегом. Там не было крупных городов и портов. Дикое побережье, разрозненные кочующие племена скотоводов. Зима большую часть года и плавающие в океане громадные льдины, каких Кеьлл не видывал, и даже не представлял, что такое бывает. Сложно сказать, удалось бы ему повернуть назад – не зная течений, не зная океана и восточного берега континента. Однако он не попал в южный поток, и его отнесло к югу.

Спуск на берег стал началом новых приключений. Кьелл родился в королевстве Холдроуз, не имевшем связей с обитателями восточного побережья континента.

Здесь говорили на незнакомом молодому рыбаку языке, и это породило первые сложности сразу же после выхода на сушу. Впрочем – люди всюду были одинаковы, как он вскоре убедился. Одинаковы были шумные ярмарки и торговля. А золото оказалось тем языком, который понимали везде.

Кьелл отдохнул немного на берегу, купил еды. Ему повезло – это был бедный поселок на окраине.

Появление чужака, не знающего языка, насторожило бы людей и в столице. Однако в небольшом рыбацком поселке, в который редко приплывали корабли, не было и не могло быть стражи, которая схватила бы неизвестного. А жители дружно решили, что Кьелл не похож на пирата. Что это за пират, плавающий на рыбацкой лодке один? На колдуна он тоже не был похож – с чего колдуну плавать на лодке, когда он пешком может ходить по воде? А золото притупило подозрительность.

Те, у кого Кьелл покупал провизию, решили: даже если это – пират или колдун, их это не касается! Их дело – получить денежки, а если с пришельцем что-то неладно, то пускай этим занимаются другие.

Бывший рыбак даже исхитрился выучить несколько местных слов, пока покупал провиант и запасался водой.

У него обнаружилась удивительная способность к языкам. Кьелл и сам не подозревал, что за сокровище у него было все годы его жизни! Ведь умение понимать и быстро перенимать чужой язык – истинное сокровище. Только применения ему не было в рыбацкой деревушке, где прошла его юность.

А еще Кьелл обнаружил в себе умение располагать к себе людей. И он точно знал – эти сокровища души своей он бы не отдал ни за какое золото и награды.

*** ***

- И домой он так и не вернулся? – в голосе Аделины прозвучало сожаление.

- Нет. Но он и не хотел возвращаться. Привязанность к родным местам, к могилам предков, к ремеслу – все ушло из его сердца с платой для ведьмы, помнишь?

- Жаль, - девочка вздохнула.

- По-моему, ты жалеешь об этом даже больше, чем сожалел сам Кьелл, - заметила Мелисса. – Нет, дорогая. Он не вспоминал с грустью о покинутой родине, не впадал в уныние. Его радовали новые места и люди, он был бодр и весел. Да и правду сказать: что за смысл горевать о покинутой родине, когда всегда можно поднять парус и плыть туда, если уж так захочется? Кьеллу не хотелось – вот он и не возвращался. Он и не вспоминал о прошлом. А когда мелькало воспоминание – оно казалось ему далеким и нереальным. Будто и не его жизнь. Такие воспоминания были светлыми, они согревали и освещали душу. Они не оставляли грусти и горечи – бывший рыбак считал, что все было правильно. И это тоже великий дар, если задуматься – уметь черпать в прошлом не горечь, но силу и радость.

Кьелл взялся промышлять торговлей. Много товаров на его лодку погрузить было нельзя, а брать другой корабль он ни в какую не желал. Помнил ужасающую океанскую бурю, и трепетал при мысли, что доведется попасть в такую на обычном корабле, который может и разбиться, и затонуть.

Он брался перевозить небольшие ценные грузы, письма и посылки. За это ему щедро платили. Разумеется, обычные купцы зарабатывали куда больше.

Но Кьелл, привыкший к скудному и тяжелому заработку рыбака, был доволен. К тому же перевозки и заказы были лишь поводом находиться среди других моряков, слышать разговоры. Узнавать о столкновениях и бурях на море, о затонувших кораблях с драгоценными грузами. Тратил он то, что забрал со дна Золотого моря. И подумывал уже о том, чтобы снова спуститься на дно – на сей раз дно океана.

Возможно, эти мысли так и остались бы мыслями – Кьелл не был жаден. Да не так много ему и нужно было на жизнь.

Однако слава о молодом моряке, который плавает на утлой лодке, не единожды попадал в жестокие шторма, и из любой непогоды выходил невредимым, расходилась по побережью. Кьелл и его лодка вызвали интерес у местных пиратов. Бывший рыбак плавал вдоль побережья, забираясь далеко на север, едва не к окраинам обжитых берегов, спускаясь к югу и поворачивая на запад, добирался едва не до самого Рединга – легендарного порта на южном побережье континента.

Правда, Жирное море Кьелл не любил. А его требовалось проплыть едва не целиком, чтобы достичь Рединга. Слишком бурным и своенравным это море было.

Но Рединг Редингом. В славном городе Амстервинде, что находился на юге эмирата Истрайз, Кьелл во время одной из длительных остановок встретил девушку. Это была дочка не слишком богатого лавочника. Множеством поклонников, бьющихся за ее руку, девушка похвастать не могла – она не была такой дивной красавицей, как Аделина, что некогда отвергла Кьелла. Но она была скромна, миловидна и улыбчива. А ее звонкий смех и веселый нрав пленили бывшего рыбака.

Ни отец девушки, ни она сама или кто-либо из ее родственников не считали Кьелла недостойным ее руки. Бывший рыбак с изумлением обнаружил, что его сватовство могут принять с радостью. Сейчас он был не жалким попрошайкой, а равным тем, с кем решил породниться.

Мысли об океанском дне ушли. За несколько лет Кьелл накопил пристойный капиталец. На него можно было поставить дом, купить лавку. А можно было и просто зажить мирной жизнью. Немало осталось от тех денег, что достал со дна Золотого моря.

Подумаешь, большую часть он зарыл по берегам, вблизи родной деревни! Ну, отыщет лет через сто или двести кто-нибудь клад. Пусть кому-нибудь тоже повезет, как и ему. А ему на свой век хватит – еще детям что-нибудь останется.

К тому же он не еще не стар. Понадобится – спустится вновь на дно морское. Точнее – на дно океана.

- И что же, ему все-таки пришлось спускаться? – затаив дыхание, спросила Аделина. – Или он все-таки жил долго и счастливо?

- Ты умная девочка, и сама уже догадалась, что приключения его не окончились, хоть сам Кьелл и надеялся на то, что теперь уж заживет спокойно.

Близилась свадьба. Кьеллу оставалось выполнить последний заказ – отвезти небольшой груз в городок на далеком западе, близ границы с Заброшенным краем.

- Но ты говорила – пираты уже заинтересовались им и его кораблем. Лодкой.

- Да, верно. Кьелл плавал один – зачем ему помощники, чтобы управлять лодкой? Тем более, он привык ходить по морю в одиночестве. Пираты в Золотом море были редки, и на рыбацкие лодки они не нападали. Что с рыбаков за прибыль? Он не ожидал, что станет жертвой пиратов – те нападали на купеческие корабли, груженые драгоценным товаром, перевозящие порой много золота.

Когда он понял, что за ним охотятся пираты, стало слишком поздно. Те приблизились вплотную, на лодке появились вооруженные до зубов люди.

Кьелл увидел черный пиратский флаг, реющий высоко в небе, и понял, что дело плохо. Он не стал пытаться убедить пиратов, что взять с него нечего. Наслышан был об их кровожадности в этих местах. Драться он не умел. Поэтому попросту прихватил сверток с посланием, что вез одному именитому купцу, и нырнул с ним за борт.

Бывший рыбак решил, что пираты прознали о его последнем поручении. И у них в этом оказался какой-то свой интерес. Что в посылке – сам он не знал.

Никто не попытался нырнуть следом, поймать его. Кьелл к тому же сразу стал невидимым – мало ли, что. Задержал дыхание и ринулся ко дну.

Чем дальше уходил он от поверхности, тем сильнее сдавливало грудь и голову, горло. Тем тяжелее было грести. В груди горело, нарастало удушье. Неудержимо хотелось вдохнуть полной грудью. Удерживало смутное ощущение – если он это сделает, то полной грудью хлебнет соленой воды.

Что это – неужели волшебная способность ходить по дну морскому покинула его?! Или она действовала лишь в Золотом море?

Но ведь здесь он тоже пару раз спускался на дно. Перед глазами поплыли разноцветные вспышки. Кьелл с трудом сделал очередной гребок руками. Те налились тяжестью, он их почти перестал ощущать. Мелькнула мысль – так ведь он же не на дне! Он далеко от дна морского. Что за расстояние до него?

Даже предположить сложно. Но впереди – толща воды, и непроглядная тьма вдалеке. И свет вверху начинает меркнуть. Это – не Золотое море, здесь гораздо глубже!

И умение ходить по морскому дну его не спасет. Он захлебнется куда раньше, чем доберется до него. Надо было отплыть под водой от пиратов и своей лодки, а потом всплывать наверх. Теперь слишком поздно. Слишком далеко от поверхности. Нужно было спохватываться раньше.

Что делать – продолжать спускаться на собственную гибель или поворачивать наверх, всплывать? Неважно. Слишком поздно.

Руки отказались повиноваться. Кьелл даже перевернуться не мог. Болтался в толще воды лицом вверх, глядя на серебрящуюся далеко-далеко поверхность. Отдаляется она, или это просто меркнет в глазах свет? Какая разница. Сделать он ничего не может.

Собственное равнодушие, как ничто другое, подтверждало – это конец. Он пытался спастись – и довел себя до гибели.

Перед глазами постепенно чернело, далекую поверхность и серебристые блики на ней затягивал сумрак беспамятства. Кьелл не ощущал, как погружается в воду все глубже. Он не заметил, как вокруг окончательно померк свет, как спина коснулась наконец дна. Не видел, как взметнулся вокруг клубами тонкий песок и вскоре же осел обратно. Не почувствовал, как стесненная грудь наконец-то расправилась, как дыхание вернулось к нему.

- Значит, он все-таки не утонул?! – не удержалась Аделина. – Я уже испугалась!

- Ну, это был бы конец истории.

- Эта история такая длинная.

- Конец уже скоро, - улыбнулась тетушка. – Но дорассказать мне придется в следующий раз. Тебе пора, пока тебя не хватились.

- Но я же недавно пришла, - девочка надулась.

- Может, и недавно. Но мама скоро начнет искать тебя. Ступай, лучше завтра придешь пораньше. А задержишься – могут и не пустить.

- Ладно, - Аделина неохотно сползла с кресла. Махнула рукой на прощание и убежала.

Мелисса проводила ее долгим взглядом. Потом неторопливо вытряхнула трубку, убрала ее бережно в футляр, а футляр положила в шкаф. Прикрыла бесшумно дверцы, мельком оглянувшись на хлопнувшую дверь. Кто-то из техников – зашел за справочником. Это ничего, сюда, в ее закуток, никто не зайдет и не потревожит ее. Она вновь уселась в кресло и прикрыла глаза – точно задремала.