02. Сказки тетушки Мелиссы. Кьелл (II)

Вкус сырой рыбы показался Кьеллу странным. Вообще, еда под водой вызывала непривычное ощущение.

Рыбешку он поймал ближе к вечеру. Подстерег в густых водорослях. Та не то зазевалась, не то заснула – только оказалась менее резвой, чем ожидал рыбак. Съел ее целиком – проголодался за целый день.

В этот раз он глубоко забрался во владения русалок. Сам невидимый, он даже заплыл на окраину их города. В сам город забираться не решился: слишком уж он был густонаселен. Среди домов, выстроенных из гигантских ракушек, с плетеными из водорослей занавесями, плавали русалки и тритоны – бледнокожие, напрочь лишенные загара, с блестящими рыбьими хвостами. Голубоватой белизне кожи подводных жителей могли бы позавидовать самые богатые и важные дамы.

Задерживаться возле их жилищ Кьелл не стал. Колдунья ведь говорила: русалкам без надобности золото. Они считают его игрушкой для несмышленых малышей. А значит – в их владениях золота, скорее всего, не будет.

Невидимость оказалась рыбаку кстати. Вокруг русалочьего города плавали стражи с оружием из острых рыбьих костей. Да и в отдалении от него нет-нет, попадались небольшие отряды.

А вот хищники его чуяли, не иначе. От них невидимость рыбака не защищала. Пару раз он сам едва не попался, зазевавшись. И, если днем хищных гадов попадалось не так-то много, то к вечеру их стало куда больше.

Для ночлега пришлось вернуться все-таки в город: сюда хищники не заплывали. Видимо, опасались русалочьих стражников. Кьелл пробрался к одному из домов на окраине, что казался ему больше и богаче других, и улегся под его стеной, чтобы на него никто не наткнулся.

Заснул не сразу: лежал, слушая звучащие то тут, то там голоса. Глядел наверх. Небо, если глядеть на него, лежа на земле, казалось куполом. Вода же напротив – вроде как расширялась над головой воронкой. И верх этой воронки постепенно делался непроницаемо-черным. Изредка по черноте далеко вверху пробегала серебристая рябь. Тут и там зажигались огоньки медуз.

Главное – не сделаться ненароком видимым во сне, а то неприятностей не оберешься. Это оказалось последней мыслью. Кьелл сам не заметил, как заснул.

*** ***

Утро встретило шумом и гамом.

Проснувшийся рыбак несколько секунд не мог понять, куда попал. Вокруг него колыхались розовые переливы, над головой раскинулось ало-золотистое ослепительное сияние.

Кьелл моргал, не в силах понять, что происходит кругом. Мимо лица то и дело сновали целые стайки мелкой рыбешки, задевая хвостами, заставляя морщиться.

Звенели тут и там мелодичные голоса. Промогравшись, рыбак увидел, как между домами снуют люди с рыбьими хвостами, радостно приветствуя друг друга. Некоторые что-то куда-то тащили в огромных узлах. Другие плавали туда-сюда, держа связки нанизанных на длинные ленты водорослей комков. Приглядевшись, Кьелл понял, что это – какие-то мелкие морские обитатели. Не то рачки, не то рыбешки, которых русалки охотно обменивали на ракушки и ели.

Что это – разносчики уличной еды? Кьелл ощутил, как проголодался. Спохватившись, проверил, сохранилась ли невидимость. Благо, его, кажется, не замечали.

А над морем, похоже, рассвет. Алые лучи восходящего солнца пронизывают толщу воды, окрашивая мир вокруг подводных обитателей ярко-розовым цветом.

Как это местные исхитрились так в одночасье проснуться и выбраться из домов!.. Кьелл готов был поклясться, что считанные минуты назад дно моря было тихим и пустынным. Все спали.

Ладно, Творец с ними, с загадками подводного мира. Возможно, он и найдет разгадку – в конце концов, это не последний день, что придется провести на дне моря.

Подводные жители плавали над самыми мостовыми между домами, вымощенными круглыми камнями. Точно обычные люди, ходящие по земле – а ведь могли плавать где угодно. Хоть до поверхности моря достать. Кьелл поднялся, осторожно, стараясь никому не попасться на дороге, отошел от дома.

Примерился и подпрыгнул, взмывая над головами русалок, выбивая из рук худенькой девчушки связку с комками. Та испуганно вскрикнула, когда ноша вырвалась из ее рук, и метнулась следом.

Со всех сторон послышался смех – русалок развеселила неловкость неудачливой русалочки.

Рыбак вовсе не собирался отбирать у девчушки ее связку. Тем более, это вызвало бы подозрения у остальных – шутка ли, связка еды ожила и убежала сама собой. Погоня была ему ни к чему. Поэтому он просто стянул пару комков со связки, а ту откинул незадачливой хозяйке. Добычу спрятал в ладонях, и торопливо поплыл прочь, поднимаясь повыше над крышами окраинных домов.

Девчушка схватила связку обеими руками, медленно спустилась, недоуменно озираясь. На нее уж и перестали обращать внимание.

Есть хотелось все сильнее, и Кьелл вгрызся в добычу, едва миновал крайний дом. Оказалось вкусно и сочно. Точно не рыба, скорее, моллюск. Таких раковин у берега, где он собирал их мальчишкой, не водилось. Должно быть, подводные жители находили их где-то у себя, на глубине. Если комок, который он держал в руке, был моллюском – то необычайно крупным. Удивительно – наверняка ведь его не готовили на огне. Но мясо не было ни скользким, ни жестким, ни отвратительно безвкусным, как зачастую бывало у сырых моллюсков.

Рыбак даже пожалел, что снял со связки всего два комка. Наесться он наелся, но уж больно вкусными они показались.

Может, заплыть как-нибудь в город видимым, просто чтобы поесть этих штук? Только выяснить, чем местные расплачиваются за еду с уличными торговцами. И разжиться их деньгами.

Он не обратил внимания, как девчушка, продававшая моллюсков, неотступно следует за ним, припадая к самому дну. Кьелл оказался слишком уж беспечным – решил, что невидимость скроет его.

Он ведь и правда не видел ни своих рук, ни ног. Да и жители города наверняка его не заметили!

Когда цепкая ручонка ухватила его за плечо, он вздрогнул всем телом. Сердце едва не выпрыгнуло из груди, горло сжало. Волосы на голове шевельнулись. Может, конечно, их просто пошевелило течением воды – но Кьелл уверен был, что это от страха. Он в этот момент проплывал через обширную пустошь, заросшую низко стелющимися зелено-фиолетовыми водорослями.

- Попался! – победно воскликнула девчушка. – Кто бы ты ни был – дальше тебе хода нет!

Рыбак медленно обернулся. Руки тряслись, в животе разливался холод. От внезапного испуга он сделался полностью видимым.

- Ты… как меня выследила?! – выпалил он.

Внутри вскипела злость от только что пережитого страха. Он с трудом сдержался, чтобы не отвесить обнаглевшей девице тумака.

- А ты… что это у тебя? – глаза у нее округлились, она указала рукой на его ноги. – Это… что?! Почему у тебя хвост… как у тех, которые живут на поверхности?! Не в море?

Кьелл вдруг разозлился. Он больше суток болтался по дну, полуголодный, и так и не нашел ничего стоящего! А тут еще девица прицепилась с расспросами.

- Не твое дело! – огрызнулся он, вырываясь. – И не тебе мне указывать, куда мне есть ход, а куда – нет! Я поплыву туда, куда собирался! – он, развернувшись, поплыл прочь.

- Ну и плыви, бестолочь! – выкрикнула она ему вслед. – Пусть тебя чудище Сиреневой пустоши сожрет! Вместе с твоими… хвостами несуразными!

Кьелл замер. Чудище сожрет?.. Медленно развернулся, подплыл к замершей девчонке. Здесь правда опасно, или она ерунду болтает, лишь бы задержать его? По хитрой рожице поди угадай, что там на уме. И как она все-таки исхитрилась выследить его, когда он был невидимым?!

- Дай-ка сюда, - он выхватил у нее из ручонки связку с едой. – Раз уж потащилась за мной.

Стянул один комок, принялся жевать. Вкусно, но чего куски-то такие крохотные?!

- Эй! – она возмущенно отобрала связку, спрятала за спину. – Чем я торговать буду? Что я дяде Россу скажу, когда он спросит – где деньги?! Сам вот их лови! – она отплыла в сторону.

- Ты про чудище говорила, - напомнил Кьелл.

Раздражение волшебным образом улеглось.

- А ты проплыви подальше, - ехидно оскалилась русалочка. – Сам его и увидишь!

- Как-нибудь обойдусь, - фыркнул рыбак. – К тому же, боюсь, долго на него любоваться мне не придется… а где ты наловила этих?.. – он кивнул на связку.

- Ты как будто правда с поверхности свалился, - она поморщилась. – Что ты за существо, что ничего не знаешь?!

- Вот считай, что я с поверхности и свалился, - вздохнул Кьелл.

- Не ври! Все, кто падают с поверхности, давно дохлые! Люди с суши под водой не живут, - она приосанилась. – Им вода наша вроде как не подходит для дыхания. Мрут, как икра на акульих зубах. Так что не наматывай мне водоросли на уши! – строго прибавила она.

- Фуф! – рыбак возвел взгляд кверху. – Но про чудище твое я ничего не знаю! – заявил он. – И про этих козявок, - он кивнул на связку за ее спиной.

- А вот про них я могу рассказать, - она хитро прищурилась. – И даже показать. Дяде Россу как раз нужен еще один работник!

- Чего?! – Кьелл аж поперхнулся.

- Работник! – повторила русалка. – Ты ж не просто так еду воруешь! Небось, не работаешь. Жить тебе негде. И ни рыбу ловить не умеешь, ни крабов, ни ракушки собирать. Вот и научишься. Или ты всю жизнь собрался вором быть? Так тебя быстро отловят и определят в рыбацкие силки.

- Пф, напугала! – фыркнул Кьелл презрительно.

Откуда девчонке знать, что он всю жизнь рыбаком был!.. Она подозрительно покосилась на него. А впрочем – что он теряет? Узнает что-то новое об удивительном народце. Все равно еще неизвестно сколько на дне торчать!

*** ***

Дядя Росс оказался рослым, но до крайности тощим и костлявым тритоном с длинной куцей белесой косицей до середины хвоста – у нормального человека в этом месте должны были бы находиться колени. Белесые редкие брови выгибались над водянистыми глазами.

Он отнюдь не был родственником молоденькой русалке – даже дальним. Оказалось, он подобрал сироту, когда той было лет десять, и пристроил себе в работницы. Сам он собирал ночами ракушки в глубоких расщелинах на дне. Днем отсыпался, а работница – сейчас единственная – открывала ракушки, обваливала моллюсков в перетертых водорослях, нанизывала и несла продавать.

- То, что украл, вычту из жалованья! – припечатал тритон. – Воров у меня в помощниках еще не бывало, - заворчал он. – Посмотрим, как-то работать будешь…

«Да сдался бы ты мне!»

Вслух Кьелл этого говорить не стал. Отправился вместе с Ванессой – так звали его новую знакомую – собирать водоросли. Та показывала, какие следует срывать, то и дело изумляясь – как это он ничего не соображает, и не знает, какие из водорослей дают «самый вкусный сок». Кьелл помалкивал – ее не касалось, почему он ничего не знает.

Сам удивлялся – мимо то и дело шмыгали разноцветные рыбешки. Да он и сам помнил, сколько рыбы обычно попадает в сети – а ведь рыбацкие лодки плавают по поверхности моря! Зачем идти к кому-то в работники, когда еда сама мимо плавает?!

Он отчего-то подозревал, что если даже и спросит – получит уже приевшееся замечание о том, как можно быть таким бестолковым и не знать всем понятных вещей.

Водоросли они собирали, плавая над пустошью. Не над сиреневой, возле которой его отловила Ванесса – туда никто из русалок и правда не забирался. Но, когда плыли домой – у Кьелла к тому времени стерлись пальцы – дорогу им преградили несколько тритонов с костяными копьями. Ванесса, поколупавшись в мешочке на поясе, отдала им мелкую ракушку. Выходит, и пустошь охранялась, и здесь брали не то пошлину, не то плату за сбор морской травы!

А ведь есть ее было совершенно невозможно – Кьелл попробовал на зуб. Остаток для они с Ванессой перетирали водоросли камнями и получившуюся размазню складывали в крупные ракушки.

- Чтобы сок свежий был, - пояснила русалка. – Дядя Росс ночью ракушек принесет, мы их и приготовим.

- Чего ты его дядей кличешь? – не выдержал Кьелл. – Он же тебе не родственник!

- Так у меня родственников и нет, - погрустнела Ванесса. – А дядя Росс меня подобрал, когда маленькая была. Я и привыкла…

*** ***

Через несколько дней ему уже доверили тоже выходить утром со связкой приготовленных моллюсков, торговать.

Покупали у таких торговцев-разносчиков не все жители города, а только те, кто покидал дома ранним утром. Это были воины, служившие во дворце владыки, их жены, служившие в домах вельмож или при дворце, архитекторы и строители, садовники.

Платили небольшими ракушками. Мелких моллюсков, от которых ракушки оставались, разводили только в царском заповеднике. Чтобы рождаться, расти и жить, моллюскам требовалась особая забота, и доверяли их лишь тем, кто прошел долгое обучение. Как правило, искусство заботиться об этих денежных ракушках передавалось из поколения в поколение.

Для оплаты годились лишь ракушки моллюсков, проживших полную жизнь – не меньше трех десятков лет, и умерших своей смертью. Оценщики пристально осматривали каждую вновь поступающую ракушку – не умер ли моллюск от какой-нибудь болезни. Ракушки умерших раньше времени или переболевших чем-либо моллюсков не имели ценности.

Говорили, что когда-то эти моллюски жили по всему морю. Но было это в незапамятные времена. Теперь же вода, мол, сделалась другая – и моллюски, очутившись на воле, умирали в считанные дни.

Ни серебро, ни золото, ни даже самоцветы на морском дне не ценились. Единственной меновой монетой были ракушки. Они не просто служили деньгами – при необходимости такую раковину можно было растолочь, превратив в тонкий порошок. Это средство возвращало жизнь даже неизлечимо больным или тяжело раненым.

Правда, порошка из раковин получалось немного – уж больно тонкими были их стенки. За моллюсков платили совсем мелкими ракушками, в качестве пошлины за сбор травы Ванесса отдавала чуть крупнее. Бывали и более крупные экземпляры – но Кьелл видел таких всего несколько раз. Чтобы получить одну щепоть порошка, требовалось растереть не меньше пяти крупных раковин или десятка мелких. А при тяжелых ранениях и болезнях требовалась не одна щепоть. Порой – и не один десяток щепотей.

В подводном городе Кьелл провел не одну седмицу, так что даже потерял счет времени. Приходилось ему и ходить на охоту за моллюсками с Россом и еще несколькими такими же ночными охотниками. Узнал за это время, какие из рыбешек – съедобны, а какие – ядовиты.

С изумлением узнал, что все морское дно давно поделено между его обитателями. Нигде не было ничейной земли, где можно было бы охотиться или собирать съедобные водоросли. Залезешь в чужие угодья – тебя остановят охранники. Не сможешь заплатить – отправишься под стражу.

«Все, как на земле», - думал порой Кьелл.

Вот только на дне морском было еще теснее, чем на суше – так ему порой казалось. Все друг друга знали, по-настоящему пустынных заброшенных мест здесь не было.

Работать Кьеллу приходилось за еду и кров. И это рыбака понемногу начинало злить. Он не отказался бы разжиться хоть малой горсткой подводных денег. Ракушки, исцеляющие болезни и немощь, пригодились бы ему на суше. Даже за щепоть волшебного исцеляющего порошка можно было бы выручить немало.

Однако хозяин Росс даже не заикался о том, чтобы платить своим работникам ракушками. Он каждый день скрупулезно пересчитывал моллюсков, которых они с Ванессой несли на продажу. А по возвращении отбирал у них сумки с выручкой и так же тщательно пересчитывал доход.

Ракушки запирал в сундук из рыбьих костей. Кьелл как-то раз, улучив момент, когда остался в доме один, попытался открыть его – не получилось.

Грызла досада: и по дну-то морскому он ходить умел. И невидимым мог стать. А вот умения открывать любые замки ему не досталось. А как бы оно пригодилось! Да уж чего нет, того нет.

А неплохо хозяин Росс устроился, так посмотреть. Двое работников, работают за еду и крышу. Ванесса считала положение вещей совершенно естественным. Кьелл с усмешкой только вспоминал рассуждения Росса о том, что вычтет что-то там из жалованья. Было бы, из чего вычитать!

Рыбак уже и не прочь был бы вернуться на поверхность. Он успел выяснить, где можно раздобыть золота с самоцветами – столько, чтобы хватило для безбедной жизни. Но возвращаться наверх несолоно хлебавши было обидно.

Удивительные ракушки, служившие деньгами в подводном царстве, захватили воображение рыбака. Он представлял, как поднимается на сушу, имея в руках средство от любых недугов, немощи, увечий. Торговать ими, правда, не стоит – не так много он вынесет из моря. Лучше оставить для себя – мало ли, что может случиться.

Побег пришлось готовить тщательно. Кьелл подозревал, что, после того, как он уберется из столицы царства русалок, ему лет сто не стоит появляться на дне моря. Даже невидимым.

Идею стащить несколько ракушек у Росса он отмел почти сразу: у него с Ванессой никогда не бывало на руках достаточно большого их количества. Росс держал свои ракушки под замком. А подводные мастера – даром, что работали под водой, без огня – делали прочные замки.

Кьелл решил, что Росс и работа, отнимавшая все время и все силы, ему больше не нужна. И в один день исчез из его дома.

Если Росса с Ванессой это и удивило – он об этом не узнал. Целую седмицу он таскал на поверхность золото и драгоценные камни. Прятал, завязав накрепко в узлы, по расщелинам вдоль побережья, придавливал валунами. Русалки сюда не заплывали – слишком близко берег. И рыбацкие лодки сюда не подходили – тоже слишком близко берег, да еще и дно скалистое, того гляди лодку разобьешь.

Запрятав целую гору сокровищ, собрался снова на дно – в царство народа русалок. Там, небось, и забыли про него. Кому нужен странный парень, который сначала появился из ниоткуда, а после – исчез бесследно?

К спуску подготовился основательно. Накануне сходил, невидимый, в деревню, нашел еды. Выспался и наелся впрок. Спрятал в доме, раскопав яму в подполе, несколько узлов с золотом и камнями. Спохватившись, что его несколько седмиц не видели, напоказ среди дня покопался в огороде, прошелся по деревне, здороваясь с соседями. Те удивленно косились на него, кто-то спрашивал, где он пропадал, Кьелл отмалчивался или отшучивался.

Поздним вечером, поужинав плотно напоследок, направился в море. Обернуться собирался за день, самое большее – два.

*** ***

- Аделина! Аделина, ты где?

Девчушка встрепенулась, услышав голос матери. Где-то в отдалении загремели шаги по металлическому настилу.

- Уже поздно, - проговорила женщина с рыжей косой, в длинном кружевном зеленом платье. – Тебе спать пора. Вон, и мама спохватилась, тебя ищет.

- Я еще не хочу спать, - заныла девчушка лет восьми. – И сказка еще не закончилась!

- Сказку я тебе завтра дорасскажу. Она длинная, за один вечер ее не расскажешь. А тебе и правда пора спать – вон, глазки совсем сонные.

- И ничего они не сонные!

- Вот права твоя мама – совсем непослушная девочка, - вздохнула женщина.

- Ну тетушка, - Аделина надулась. – Я просто хочу узнать, чем закончилась сказка.

- Завтра узнаешь, - мягко, но непреклонно заявила женщина. – Или даже послезавтра. Сказка будет длинная. А мама сейчас сюда придет, - добавила она. – Иди к ней! Не надо ее волновать, заставлять слишком долго искать тебя. Она ведь переживает – куда ты могла подеваться. Ступай! У меня тоже еще дела есть.

- Эх, ладно, - девочка вздохнула. – Спокойной ночи, тетя Мелисса! – она сползла с большого глубокого кресла, обошла тяжелые шкафы, вышла из библиотеки и, гремя башмачками по металлической сетке, побежала по открытой галерее.

- Мама, мама, я тут! Ты звала меня?!

- Спокойной ночи, малышка, - женщина улыбнулась и выудила из резной деревянной шкатулки курительную трубку.

Раскурила и с наслаждением затянулась, выпустила в низкий потолок колечко дыма.