02. Приключения Каляки и Мазюки. Опять злой Комаришка!

Весь день готовились Каляка и Мазюка отомстить комару. Устроили три засады, пять хитрых ловушек и одну западню. Мазюка смастерила себе здоровенную рогатку, чтобы стрелять изюмом, а Калюка отыскала длиннючую трубку, чтобы плеваться горохом.
– Ух, покажу я ему, где раки зимуют, – вспоминая, как разгромила свой дом и сверкая подбитым глазом, приговаривала Мазюка.
– Изюму не жалей! – метко пуляя в окошко и морща разбитый нос, поддакивала Каляка.
Мазюка притащила две здоровенных гири и подвесила по самый потолок. Стоило только разрезать конец веревки, как любая из них готова была рухнуть на голову обидчика. По углам вороны расставили охотничьи капканы, на случай, если писклявый враг вздумает туда забиться, а на подоконнике размазали горчицу, чтоб ноги злодея в ней увязли.
Подружки оглядели поле будущей битвы. После прошлой ночи в доме живого места не осталось. Все было завалено щепками, обломками посуды и осколками стекла. На стенах красовались глубокие выбоины, а из потолка, вместо лампочки, торчала кривая вилка, которой в темноте Каляка пыталась прикончить комара.
– Все готово, – довольная картинкой, щелкнула языком Мазюка.
На что Каляка подозрительно прищурилась:
– Ну уж нет. Айда в сарай.
– А чего там?
Каляка поднесла палец к губам и прошептала:
– Увидишь!
В сарае она, все так же загадочно щурясь, отбросила в сторону охапку сена, разобрала доски и вытащила из под них не что-нибудь, и не как-то там, а настоящую берданку. Штуковина была старая, ржавая, но очень страшная.
– Ух ты, – аж присвистнула Мазюка. – Да у тебя, я смотрю, тут целый арсенал. И откуда такая игрушка?
– Так, – скромно отшутилась Каляка. – Бывало времечко, - баловалась. Если пальнет, комару точно не поздоровиться.
Она бережно погладила ствол и сдула с него пыль.
– Дашь стрельнуть? – завистливо спросила Мазюка.
– Нельзя. У меня единственный заряд остался.
Каляка порылась в корзине и вытащила последний патрон. Протерла его, вставила и ловко защелкнула ствол.
– Отомщу! – ворона с криком потрясла ружьем над головой.
– Вот комаришка узнает, то-то обрадуется, – ехидно кивнула Мазюка.
Обе вернулись в дом, выпили чаю и стали дожидаться ночи. Скоро из разбитого окна подозрительно потянуло прохладой…
Комар и не думал задерживаться. Как стемнело, раздался его злобный писк. Только на этот раз он приперся не один. Выглянув из засады, подружки с удивлением увидали, что к ним крадется целая туча комаров. Все огромные, у каждого в лапе по дубине, глаза сверкают как прожекторы, а рожицы такие злые, что смотреть противно. Комары выстроились рядами и, не долго думая, пошли в наступление.
– Ах, так? – со злостью выкрикнула Мазюка и натянула изо всех сил рогатку. – Ну, поехали!
– Понеслась! – прошипела Калюка и набрала полный рот гороху.
Комары теперь уже не пищали, а громко и страшно жужжали, размахивали дубинами и приближались.
«Ш-ш-вырк!» – вылетел мазюкин изюм и больно ударил одного из них по голове. Комар отскочил в угол, но там щелкнул капкан и отрубил ему половину хвоста.
– Ура-а! – закричала Мазюка. – Получил!
Тут же двое комаров размахнулись и запустили в нее своими дубинками. Одна пролетела у Мазюки над головой, а вторая больно ударила в плечо. Рогатка выпала у нее из лап, и комары подло захохотали.
Но смеялись они не долго. Каляка тут же выпустила по ним целую струю гороха и обоим разбила носы. Те запищали, стали ругаться и грозить ей кулаками.
Дубинки полетели в Каляку. Не успела она набрать в рот гороха, как ей досталось по лбу, а комары все наступали. Пятеро хотели подкрасться по подоконнику, но безнадежно завязли в горчице. Остальные лезли вперед.
Мазюка одну за другой выпускала в них изюминки из рогатки, те отвечали руганью и бросали в нее чем попало. Калюка уложила самого буйного метким выстрелом, но заполучила огромный фингал под вторым глазом. Она выхватила нож из-за пазухи и, улучив момент, рубанула им по веревке.
С потолка сорвалась пудовая гиря и прихлопнула сразу дюжину комаров. За ней прилетела вторая с тем же успехом. Комары заволновались, сбили ряды, но не растерялись и бросились в рукопашную. Мазюка с криками: «В атаку!» и «Пошли все вон!» выскочила им навстречу.
– Эх, эх, эх! – колотила она направо, колотила налево и успевала кричать:
– Наши не сдаются!
Ворона так увлеклась, что даже укусила одного комара за нос. Тот возмутился и начал визжать, что это не по правилам. А потом опять кинулся в драку.
Славная посреди комнаты образовалась заварушка. Комары наседали со всех сторон и Каляке уж могло прийтись не сладко, как вдруг…
«Ба-бах!» – это Мазюка как следует пальнула из ружья.
Грохот выстрела пять раз эхом пронесся над головами оторопелых комаров и они все до одного свалились на пол от страха.
Мазюка вскочила на подушку, потрясла ружьем и завопила:
– Видали, сорванцы, как я вас!
Каляка пнула последнего, который еще сопротивлялся и тоже заорала победным голосом:
– Сдавайтесь, пискуны несчастные!
Комары испуганно повертели головами, как оглохшие тетери, и тут же все до одного сдались. Они подобрали ноги в руки и один за другим кинулись к окну. Там сбились гурьбой, потому что каждый хотел протиснуться первым, но Мазюка стрельнула по ним из рогатки, а Каляка швырнула пригоршню гороха и они кучей вывалились из дома. Неприятель с жалобным писком покинул поле боя, а вороны праздновали победу.
Они налили себе по кружке чая, чокнулись и даже крикнули в окно обидные слова.
– Так-то вот! – радостно сказала Каляка. – Если б не ружьишко, неизвестно чем бы все закончилось.
– Да уж, – вздохнула Мазюка. – Не подвела берданочка. Жаль, что мне бабахнуть не удалось.
– Какие твои годы! – хлопнула ее по плечу Каляка. – Комаров надолго хватит. Успеешь настреляться.
– Тогда ладно, – усмехнулась Мазюка.
Вороны встрепенулись, звонко хлопнули крыльями и захохотали. А комары, прихрамывая на лету, спешили к себе на болото и, заикаясь, клялись друг другу, что никогда, никогда больше не вернуться.