Драматические рассказы

Жителям Кубани сызмальства известно о «февральских окнах». В эти дни прорвётся на степной простор жаркий воздух пустыни Сахара, вытеснит остатки не лютой зимней стужи, заставит орать не улетевших на юг птиц: «Гнёзда вить пора! Вить пора! Вить пора!»
Островки прошлогоднего снега исчезнут. А на клумбах то тут, то там, нахально вылезут первые цветы.
***

Вместо вступления

Как часто прочитав чужой рассказ, который вас увлек сюжетом, вам кажется, что автор не смог его до конца раскрыть. Не додавил, не нашел правильных слов, не туда сместил эмоциональные акценты. И возникает свербящее чувство, что вот ты, накаченный после прочтения своими эмоциями и с твердым (как тебе кажется) пониманием, КАК именно нужно было. Ты берешь перо в руки и...

***

Высокий и худой парень с пышной прической на голове, одетый в светло-зеленый костюм, устало шел по коридору к своему кабинету. Такой, вот, одуванчик, только увядший немного. Возле кабинета, опершись на стену и крутя на пальце ключи, его ждал Рыжий с довольным выражением лица.
– Как делишки, пушистый? – с улыбкой спросил он Одуванчика.
Но Одуванчик ничего не ответил, лишь с укоризной посмотрел на Рыжего. По лицу его, что ли, не понятно, как дела?!
– Как твои педагогические потуги? – не оставляя затеи разговорить коллегу, продолжал Рыжий.

– Ой, – тут же засмущалась Евдокия Гавриловна, – с мужем-то мы сошлись, когда я ужо теткой взрослой была. Пока в девках на выданье ходила – все не до мужей было. Поджениться-то оно – дело нехитрое, а вот чтобы замуж. То ли мужика подходящего не было, то ли я – дура молодая, все не до этого.

– Слушай, Гавриловна, – начал Рыжий, желая как-то отблагодарить старушку за добрые дела, – а не попить ли нам чайку, как думаешь?
– А чего, можно и чайку! – согласилась Гавриловна. – Только мне, милок, не крепкай. Давление у меня.
– Ай, брось, – махнул рукой Рыжий, – от этого чая давлением не страдают. Этот чай, если хочешь знать, нам ламы с Тибета по спецзаказу привозят. А мы в него тут кой-чего своего добавляем. Ты такого нигде не попьешь, только у нас.
– Ну, коли ламы эти, да еще и с Тибета – давай!

Не знаю кому как, а мне написать рассказ проще, чем придумать его идею. Не сюжет, а именно идею, вокруг которой этот самый сюжет можно накрутить. Для примера – у кого-то из американских фантастов есть рассказ, в котором герои попадают на чужую планету, которая материализует чудовищ из их детских страхов.

Евдокия Гавриловна, истосковавшаяся по старой, пусть и не самой любимой, но все же нужной работе, с азартом принялась убирать кабинет. Протерла полки и дверки шкафчика, оттерла въевшееся пятно со стола, помахала тряпкой там и тут… словом, стала наводить марафет в небольшом, но весьма уютном кабинетике. И лишь только старательная Гавриловна принялась за пол, в кабинет вошел Рыжий, уставший, но довольный.
– Разжился чуток, – с улыбкой сказал Рыжий, похлопав себя по карману.
– Чего, совесть продал, что ль?
– Не, задаток получил. Аванс. Основной расчет позже станется.

В длинном, широком, освещенном каким-то ярким, но совершенно не ослепляющим светом коридоре стояла пожилая женщина, старушка. Тихонечко, у стеночки, чтобы никому не мешать. Платочек разноцветный, синенькое, в мелкий цветочек ситцевое платье, черные лаковые туфли. Вот, как многие старушки обычно на праздник какой одеваются или когда на почту идут. Ну, или на свидание. А чего бы и нет? Ах, да, плащ серый, легенький, аккуратно сложенный на руке. А вдруг дождь или непогода какая? Без плаща никак!

– Ай, все равно! – махнула рукой Юля, – думаешь, помогло?! Как смотрел в потолок, так… Я потом, как проспалась, помозговала, перетрухнула чуток и сиделку наняла. С такими настроениями он, того гляди, с собой что-то сделает.