Драматические рассказы

Прикрывая замерзшие уши рукой, Влад быстрым шагом двигался вдоль по оживленной улице, поминутно натыкаясь на недовольных прохожих и даже не замечая этого. Из под растрепанной, не до конца застегнутой куртки торчал кусок голого тела. Шапки на голове не было, а длинные, но редкие волосы не способны были согреть уже раскрасневшиеся от сильного мороза уши. Неконтролируемый, глухой и хриплый звук вырывался на каждом шагу из груди, образуя на губах и под носом мягкую, еле заметную изморозь. Под глазами еще виднелись уже замерзшие следы слез.

На дворе стояла тишина. Мягкое, звездное небо с яркой, округлой луной посредине, отражалось в каждой лужице. Казалось весь двор превратился в гигантскую, незаконченную мозаику, состоящую из десятков звездных, небесных пазлов, отделенных друг от друга лишь густой тьмой. Слабый ветерок быстрой рябью пробежал по поверхности воды, магически заставив изображение исказиться . Я любил искренне, всем сердцем этот мир, любил людей, любил каждую маленькую букашку в этот момент. Жажда пожертвовать чем-то ради него была невыносима.

Тлеющая бумага тихо разлеталась в ночи во все стороны от сильного ветра. Поздние прохожие наблюдали за этим удивительным зрелищем, останавливаясь посреди улицы и задирая головы вверх. Бумаги было столько, что казалось по улице порхали маленькие огненные пчелки, погасая в одном месте и вновь вспыхивающие в другом. Благо загореться, в этом урбанистическом пейзаже мог лишь маленький покосившийся, деревянный сарайчик, но и тот после сильного дождя стоял мокрый, что загореться от тлеющей бумаги, для него было бы просто нереально.

Необычное рассмотрение, удивлённый фантастический ракурс из недр обновлённой кастрюли.
Совместное семейное торжество у дюралюминиевых стен необыкновенно усовершенствованной кастрюли.
Праздник в рамках финального фамильного празднования презентации углублённо – новаторски сконструированной чудо кастрюли.
Важный психологически смысловой перелом исторически устоявшихся патриархальных взглядов на династические ценности
самобытной кухонной утвари в виде немеркнущего блеска нетленной двадцати дюймовой алюминиевой кастрюли!

Утром надо встать обязательно с рассветом. Как же, впереди ведь целый день будет для тебя, весь не начатый.
И в поле поторопиться, вырваться к запахам. Утром всё значительно по-другому воспринимается.
Солнце ещё только оторвалось к небу, подымается. А круг ему в июне предстоит долгий пройти. Столько времени
у суток умудриться урвать сразу. И себе в копилку бросить, длинный, предлинный день!

Утром можно успеть многое. Все спят, а твой день уже начался.

Шесть сокурсниц Маши со своими мужьями шумно встретились, оглядывая друг друга, стараясь изо всех сил выглядеть успешными и счастливыми. «Трудовая интеллигенция, – отметил Матвей про себя, – самая эксплуатируемая и полунищая, особенно учителя и врачи». Выделялись Вилкины. Муж недавно защитил кандидатскую и пытался на каждом шагу об этом заявить. Еще более светилась гордостью Зоя, которая на своем горбу лямку быта тянула, работая по две смены. Конечно, все кавалера Маши разглядывали, надо сказать, дружелюбно расспрашивали, себя представляли.

Это был долгий, жаркий летний день. Монотонный стрекот цикад. Они сидели на обшарпаной деревянной скамье в тени вековых лип. Казалось, что воздух нагрелся настолько, что ещё немного, и можно будет сжать его, оторвать от него шмат, и крепко стиснуть в кулаке. Но для этого требовалось сделать усилие, а подобные дни прекрасны именно своей невозможной, невообразимой ленью. Поэтому они просто молча сидели, развалившись, не сказать даже, чтобы так уж близко друг к другу.

Погожим вечером времён перестройки на Невском у «Дома Книги» встретил хорошего знакомого с Прибалтики, Виктора Доротова. То, что командировочные вечерами на Невском встречались, так это было обычным явлением, не вызывающим удивления. Мы так жили. Виктора же знал по совместной работе по монтажу новых сооружений, разработанных фирмой, которую он представлял. Мы оба, по-моему, сохранили приятные воспоминания о совместной работе. И при редких, случайных встречах, как и на этот раз, хотелось поговорить про новости и про жизнь.

Солнце, пЕкло, духота, мухи – лето!
Тенёк, удивительное дело; берёзу ветерок кое-как шевелит.

Подложив камень под голову, под деревом; богатырь, красавец, Голиаф, обнажённый Давид от Микеланджело, Муромец, Кожедуб, кожемяка Подддубный лежит.

Заяц тощий из под камня потревоженный выскочил, заметался, сориентировался и дал стрекоча. Глаз даже куда не заметил. Зверюга.

И опять, одна лишь тишина вокруг из-за горизонта тракторными миражами звенит.

Мужчины уехали, а женщины разговорились неожиданно откровенно.