Зерно разума

Порой он вскакивал с места, спешно подходил к машине, нагибался и долго подбирал рассыпавшиеся зерна. Глаза его синие, глубокие до предела сузились, рабочие руки с вылезшими жилами, шуршали по полу, подхватывая одно за другим зернышки и, отправляли обратно в молотилку. Ноздри широко раздувались, в глазах горел огонь, какой всегда зажигается перед особой важностью и неотложностью дела. Чувствовалась такая в нем скрытая сила, такое глубинное сознание собственной правоты раскрывалось в его движениях, что мне вдруг стало до крайности стыдно за мысли, хоть и невольно, но возникшие в моей голове. Думал я о нем вот чего: человек, который собирает с пола зерна либо пребывает в особой нужде, либо в своем стяжательстве дошел умом до такого помрачения, что чувство алчности окончательно растопило в нем зерно рассудка. Тут я остановил себя мыслью, что пусть он и чудаковат, но бескорыстен, да и получившаяся мука пойдет не ему, а употребится в благих целях. Но все же меня раздражала его манера человека мелочного, пустячного- но то была лишь видимость, я твердо знал, что он не таков.

Вдруг, резкий окрик вывел меня из раздумий.

- Поди-ка сюда, Арсений. Взгляни, видишь - щелка в полу. Взгляни зерна сколько - он сделал жест, - ты со своей тонкой ручонкой в пору, за раз подлезешь и ухватишь движением горсть всю.

Я нехотя поплелся выполнять указанное, но тут вдруг сделалось невыносимо обидно, должно быть, от кажущейся бессмыслицы всего предстоящего действа.

- Зачем, вот объясните мне, Антон Николаевич, - зачем?! - возглас мой вырвался точно из глубин души, ибо он поднял на меня голову; серьезно, глубоко, как только он мог, посмотрел и, сосредоточенно пошевелив губами, принялся говорить. Говорил он долго, вдумчиво, без впечатлительности и патетики. Вот как он закончил.

- За каждым зерном стоит человеческое усилие, за каждым усилием должна быть польза. Ты предлагаешь поступать как гнусный расточитель богатств природы, трудом человеческим добытых. Или думаешь, одно зерно погоды не сделает? Конечно, нет. Так давай - укажи мне меру, когда рассыпается достаточно, чтобы, по-твоему, было разумно подобрать. Не знаешь? Так вот! В делах таких нужна прилежность, ведь важность их велика и непреложна. Мы - кормильцы человеческого рода. И разве можем так поступать, что пусть хотя бы одна буханка хлеба, пусть пол буханки, но пропадали за зря? Допусти одну, за ней не жалко и две будет, а там покатится.

Я засунул в щель руку, схватил все разом и, бережно обдувая от пыли каждое зернышко, закидывал в дребезжащую молотилку.