Тайна

То, что он не такой, как его сверстники, Артур понял в четырнадцать с половиной лет. Мальчишки в его классе уже вовсю засматривались на девчонок, которые из угловатых подростков постепенно превращались в барышень с женственными формами. Артура же они не волновали совершенно. Сам он поначалу вообще не задумывался над этим. Да и год на дворе стоял 1974-ый, строительство социализма, а в перспективе - светлого коммунистического будущего. Все было, казалось бы, стабильно.

Также стабильно Артур представлял и свою будущую жизнь - окончание десятилетки, где учился он, надо сказать, довольно неплохо. Затем - поступление в высшее учебное заведение.

Артур уже заранее выбрал для себя технологический институт, или как в просторечии его называли - "техноложку". Интерес к модной в то время в стране науке химии, затронул и его.

А одноклассницы... они не входили в сферу его интересов.

Правда, совершенно неожиданно для себя, Артур понял, пока еще как-то смутно и полуосознанно, что в сферу его интересов входит совсем другое.

И это открытие испугало его. Оно стало его тайной, о которой он не мог никому сказать.

Мать Артура... простая женщина, работница завода "Красный треугольник" конечно же не поняла и не одобрила бы сына. Отец... он умер три года назад от внезапного сердечного приступа. Сказать же об этом кому-либо из друзей казалось диким и немыслимым.

Тайна, так напугавшая Артура, открылась в один из теплых дней начала мая. До окончания учебного года оставалось всего каких-то пара недель. Ласково грело солнце, а почки на деревьях были уже клейкими и набухшими, готовыми выстрелить первой свежей зеленью.

В этот день школьники отпраздновали первое мая - праздник весны и труда - проведя его на многочисленной демонстрации. Артур был из тех, кто нес плакат с трафаретными красными буквами: "Слава КПСС!"

Нести не такой уж маленький лозунг ему помогал Сергей, одноклассник. Щупловатый парень с приятными чертами лица и светлыми, слегка завивающимися волосами цвета спелой пшеницы.

Чем-то он напоминал Артуру портрет Сергея Есенина, виденный им в школьном учебнике. И звали его также, как знаменитого поэта.

Неся плакат, Сергей что-то сказал Артуру и тот, не расслышав в шуме демонстрации, наклонился поближе. Сергей говорил какую-то ерунду, половину слов Артур не разобрал. Но от того, как близко губы одноклассника вдруг оказались рядом с его лицом, Артура неожиданно бросило в жар. Он повернул голову и посмотрел на Сергея каким-то, уже совсем другим взглядом. Как-будто что-то перевернулось в нем, в его сознании. Он разглядел темную родинку на щеке Сергея, резко очерченные губы. К которым Артуру вдруг захотелось прикоснуться, поцеловать. Он тряхнул головой, прогоняя наваждение. Но как оказалось, оно никуда не собиралось уходить...

Позже, в этот же день они вместе шли домой, жили в соседних дворах. Сергей что-то бойко рассказывал, жестикулируя, а Артур украдкой смотрел на его профиль. И сам не понимал, что с ним происходит.

Этот день стал переломным в его жизни...

Закончив девятый класс, школьники отправились на летние каникулы. И больше Артур Сергея не видел. Тезка Есенина утонул на Урале, куда приехал к бабушке, в одной из быстрых холодных рек.

***

Последний год школьной учебы Артур старался сосредоточиться на учебе и поступлении в институт. О своих странностях он старался не думать, но они, порой, сами давали о себе знать, когда он заинтересованным взглядом провожал какого-нибудь юношу. Но спохватившись, быстро отводил взгляд и старался отвлечься.

А тайна по-прежнему сидела внутри. И Артур боялся ее и не знал, что с ней делать.

***

В Ленинградском Технологическом институте, куда Артур поступил сравнительно легко, девушек и парней в его группе оказалось приблизительно равное количество.

- Вот, хорошо, - добродушно произнесла мать, наливая сыну борщ, когда он вернулся домой после первых дней занятий в институте. - Может и понравится тебе симпатичная какая, а, сынок?

Артур нахмурил брови и решительно откусив кусок хлеба, отхлебнул борща.

- Не знаю, мам, - отозвался он. - Ну их, мне учится надо.

Мать кивнула и долила ему в тарелку еще немного борща.

- Ну и правильно, сынок, - ответила она. - Правильно. Ты у меня серьезный.

И она с гордостью посмотрела на единственного сына.

Природа наградила Артура довольно привлекательной внешностью, и девушки-студентки сами засматривались на него. Однако, вопреки их ожиданиям, инициатива от красивого студента была нулевой. Это огорчало. А некоторых и сильно злило.

На третьем курсе небольшая группка студентов, в которой был и Артур, поехали летом в небольшой поход в пригород Ленинградской области. Взяли с собой палатки и консервов на несколько дней. Поставили палатки на берегу красивой, довольно тихой реки. Вечером был костер с шашлыками, песни под гитару. Вообще-то Артур не был большим любителем таких посиделок. И почему он поехал, знал только он и тайна. Сидя у костра, он бросал робкие взгляды на Славика. Конечно, там все было абсолютно безнадежно, и Артур, к двадцати годам уже отчасти смирившийся с тем, что он "не такой", понимал, что Славик никогда не... Да и как вообще можно было думать о подобном? Стыд и позор! И встав и стряхивая с брюк прилипшие травинки, Артур бросив короткое: "Пойду, немного пройдусь!", отошел от костра.

Чтобы не видеть, как Славик обнимает Галку, худенькую темную девушку, чем-то действительно похожую на галчонка. Кстати говоря, через четыре года они поженились.

Ночью, в тесной палатке, Артуру не спалось. Палатки были двухместные. Так получилось, что еще один студент, Борис, с которым Артур должен был делить ночлег, вечером уехал в город. И Артур по-королевски лежал один в палатке, закинув руки за голову и стараясь уснуть. Правда, сон никак не шел, а из головы не выходил Славик, его темные глаза и веселый голос. Артур почувствовал, как внутри разрастается какая-то странная щемящая тоска, которая словно царапает изнутри маленькими коготками. А в висках пульсировала кровь... Тайна... его тайна.

Минут через сорок он все-таки задремал, а еще через час проснулся от того, что кто-то трогает его за плечо. Прикосновения были аккуратными и даже нежными. Что-то пробормотав во сне, Артур раскрыл глаза. Рядом была девушка. Тамара. Еще одна из приехавших на этот пикник. Тамара Литвинова считалась одной из первых красавиц их потока. Натуральная блондинка с тонкой талией и пышной грудью. Она была уверена в своей неотразимости и магическом воздействии на весь мужской пол. В палатке было темно, но Артур почти сразу же догадался, что это была именно она.

- Тамара! - чуть не воскликнул он. - Зачем ты здесь?

- Тише... - Тамара хихикнула и закрыла его рот ладонью. - Свое место в палатке я уступила, сам понимаешь, кому. Славке. Он же по Галине сохнет. А теперь не спать же мне под открытым небом. Надеюсь, не выгонишь? - горячо прошептала она, прижавшись к Артуру всем телом.

Артур лежал, прислушиваясь к своим ощущениям. Ни-че-го. Никакого волнения, не говоря уже о возбуждении, Тамара у него не вызывала. Было только раздражение на ее бесцеремонность и назойливость.

Девушка прижалась еще теснее и обняла Артура рукой за шею. Ее приглушенный шепот стал хрипловатым.

- Ну что ты как неживой? - она заглянула ему в глаза, потянулась к губам. - Неужели я тебе совсем не нравлюсь? А я, Артур, только про тебя и думаю.

Тамара первая поцеловала его. И ее поцелуй не вызвал у Артура ничего, только желание скинуть с себя ее руки, которые обнимали его все сильнее.

И он сделал это.

- Нет, не нравишься, - буркнул, отвернувшись в сторону.

Тамара вспыхнула. Впервые услышала она такие слова от парня. И они показались невыносимо оскорбительными для ее женской самооценки.

- Ну и дурак... - прошипела она, отодвинувшись в сторону. Щеки горели, по лицу пробежала слеза обиды. - Или больной.

И фыркнув, оскорбленная девушка поспешно вылезла из палатки.

"Да, - подумал про себя Артур. - Может быть ты и права..."

***

Скорее для того, чтобы доказать самому себе, что он не дурак и не больной, а также окончательно загнать тайну куда поглубже, Артур стал встречаться с девушкой. Ниночка Смирнова была лаборанткой в том НИИ, куда его отправили по распределению химиком-технологом после окончания института. Ей было также, как и Артуру, двадцать четыре года. Ее нельзя было назвать красавицей - худенькая, со стрижкой под мальчика и острыми коленками, тем не менее, чем-то она заинтересовала новоявленного химика. Разумеется, не как женщина. К двадцати четырем годам Артур уже достаточно ясно понял, что женщины его не интересуют. Тайна оформилась в окончательный вердикт, приговор, который вынес ему... кто? Природа? Или он сам? Но он зачем-то продолжал встречаться с Ниночкой, которая смотрела на него влюбленными глазами и, проявляя инициативу, сама приглашала в кино, в театр и на каток. А в один из таких вечеров, когда они катались на коньках, взявшись за руки, как образцово-показательная пара влюбленных, Ниночка неожиданно поскользнулась. Артур успел подхватить ее под мышки и не дал упасть. А она, неожиданно горячо обхватив его руками за шею, вдруг призналась в любви. Артур стоял, слегка ошарашенный и как-то глупо смотрел на нее. Все это время он смотрел на девушку лишь как на друга. И знал, что и дальше его взгляд в отношении Ниночки вряд ли изменится. Нина выжидательно смотрела на него, проведя белой шерстяной варежкой по щеке.

"Что же я делаю?" - мелькнуло в голове у Артура.

Сколько раз он потом вспоминал этот вечер и думал, что честнее было бы раскрыть Ниночке свою тайну. Развернуться и навсегда уйти из ее жизни.

Но вместо этого его сознание вдруг заполнила какая-то новая расчетливая мысль. Тайна попыталась слабо сопротивляться, но затем притаилась где-то в уголке, заняв выжидательную позицию.

"А чего тянуть? - подумал Артур. - Рано или поздно все равно придется жениться. Так лучше пусть это будет с той, которая мне хотя бы не противна. И потом... она очень хороший человек, добрая, надежная"

- Нин... - он взял ее руку в свою ладонь. - Ты мне тоже нравишься. Выходи за меня замуж?

- Ты... серьезно? - Нина смотрела на него широко распахнутыми глазами.

Артур кивнул головой. Ниночка взвизгнула и от радости повисла у него на шее.

***

Они поженились, и Ниночка переехала в двухкомнатную квартиру каменного "сталинского" дома, где Артур жил вместе с матерью. Последняя не могла нарадоваться, глядя на сына. Правда, радоваться Маргарите Ильиничне пришлось недолго. Через полтора года она скончалась от обширного инсульта. Молодая семья остались полноправными хозяевами квартиры.

Секса у них почти не было. Артур хоть и спал в одной постели с женой, но заставить себя ласкать и любить женское тело, он не мог. К Ниночке он чувствовал теплое дружеское чувство, не более того. И определенную привязанность. Когда разделяешь быт и совместную жизнь с человеком, привыкаешь к нему, а там уже и что-то родственное в отношении появляется. А Ниночка... Ниночка любила Артура и его холодность и отсутствие интереса к ней, как к женщине, списывала на его низкий сексуальный темперамент. Впрочем, нескольких раз близости, как оказалось, хватило для того, чтобы зачать ребенка.

Как и положено, через девять месяцев, у Нины родилась дочь, которую назвали Полиной. После рождения ребенка, врачи почти сразу же огорошили родителей страшным приговором - у девочки оказался обширный порок сердца. Но к счастью, операбельный. А это значило, что ребенок имеет, пусть небольшие, но шансы выжить. Через несколько недель после рождения в местной областной кардиоклинике маленькой Полине сделали операцию на сердце, вставили искусственный клапан, вместо собственного, невероятно деформированного. Имелись еще несколько дефектов, но не таких значительных. Это означало, что девочке предстоит еще несколько операций на сердце, но позже, когда она подрастет. Но самый первый, ужасный страх за ее жизнь, миновал.

Артур любил дочку. Он мог долго гулять с коляской, и это не было ему в тягость. А позже он часто отводил Полину в садик. В какой-то степени он привык к такой семейной жизни и часто думал, что для такого человека, как он, это - наилучший вариант. Чего еще он мог желать? У него была жена и ребенок. Была семья.

А тайна... В конце-концов, да и черт с ней.

За эту тайну в стране, где он жил - Советском Союзе - при ее афишировании можно было получить натуральный уголовный срок. Да что там при афишировании. Даже если бы кто-то вдруг просто узнал об этом. А наивной Ниночке, всецело поглощенной болезнью дочери и в голову не могло придти такое насчет собственного мужа.

Да и вообще, как говорили "секса в СССР не было". Тем более секса с отклонениями от образа жизни среднестатистического советского человека.

***

А затем грянула перестройка. И страна на глазах стала трещать по всем швам, разваливаться, как карточный домик. Как выяснилось, в СССР был и секс. И много еще чего другого, даже похлеще и попикантнее. А НИИ, где работал Артур, стало разваливаться, повторяя судьбу страны. Множество людей почувствовали себя ненужными, выброшенными за борт жизни.

И как оказалось, это было только начало.

Полине, которой к тому времени исполнилось уже шесть лет, сделали операцию на сердце. Через полгода - еще одну. Операции стоили денег, но Артур пока еще продолжал работать в полуразоренном НИИ и даже получал какие-то премии. Этого как раз хватило на операции дочке. А затем... дела пошли все хуже и хуже.

Во всяком случае, муж объяснял это именно так, когда теперь почти каждый день приходил домой пьяным. А однажды, когда Нина попыталась узнать, что происходит, замахнулся на нее и заорал:

- А ты вообще молчи! Всю жизнь мне испортила!

Чем и как Нина испортила любимому мужу жизнь, она так и не поняла. Но ушла на кухню и проплакала там, лежа на маленькой узкой тахте, почти до самого утра.

Сомнения Ниночки вскоре разрешились. И самым неприятным образом. В один из дней, когда Артур был на работе, зазвонил телефон.

- Алло! - проговорила Нина, снимая трубку.

И на том конце провода язвительный женский голос, не представившись, с ходу поинтересовался, знает ли она о том, что ее муж - гомосексуалист?

- К...кто? - пролепетала Ниночка, едва не выронив из рук трубку.

- Господи, ну нельзя же быть такой серой, - услышала она в ответ. - Это тот, кто предпочитает мужчин вместо женщин. Я удивляюсь, как он и с вами-то живет.

Хотя, может и у вас самой любовник давно. Я в этом почти уверена.

- Прекратите! - крикнула наконец Ниночка, взяв себя в руки. - Прекратите клеветать на меня и на моего мужа!

- Клевета-ать, - женский голос в трубке как-то ехидно протянул это слово. - А вы, дорогая, приезжайте сегодня вечерком к месту работы своего мужа, ага.

Там и увидете, как он свою очередную пассию провожать будет. То есть... своего, - голос в трубке опять хихикнул.

Вслед за этим послышались короткие гудки. Бросили трубку.

Помертвевшая Ниночка стояла, прижав трубку к груди, а из глаз ее лились слезы.

***

Конечно, в этот же вечер, попросив соседку присмотреть за шестилетней Полинкой, Нина отправилась к месту работы Артура. С замиранием сердца стояла она с противоположной стороны улицы, неотрывно глядя на институтскую проходную. Было уже семь вечера, стал накрапывать легкий дождь, и Нина совсем продрогла в своем легком плаще. Вот, из проходной вышла группка людей. А за ними... женщина присмотрелась. Да, за ними шел ее Артур, приобняв какого-то молодого парня.

При этом он смотрел на него так, как никогда не смотрел на нее. Этот взгляд был красноречивее всех слов. С сердцем, бьющимся где-то в горле, женщина направилась за парочкой с противоположной стороны улицы. Вот, они остановились под одной из арок, где было тихо и безлюдно. И женщина заметила, как Артур быстро поцеловал парня, в губы. Затем тот свернул и пошел в сторону автобусной остановки, а Артур направился к метро.

Нина повернула и, как в тумане, пошла обратно. По лицу текли слезы и смешивались с усиливающимся дождем. Вся ее жизнь рухнула в один миг.

***

Через двадцать лет...

Мужчина, лет пятидесяти с лишним, слегка располневший, с сединой на висках, грустно смотрел на висевшую на стене фотографию в деревянной рамке. С нее улыбалась молодая худенькая девушка со стрижкой под мальчика.

- Прости меня, Нина, - тихо прошептал он, грузно опустившись в кресло. Кольнуло сердце и он прижал руку к груди. Сегодняшний одинокий вечер стал для него вечером воспоминаний... Все оживало в памяти, причиняя боль и чувство вины. Вины, которую не искупишь ничем. Ушедших не вернешь.

Его жена Нина... пятнадцать лет назад она умерла от быстротечного рака поджелудочной железы. Тогда он остался один с двенадцатилетней дочерью. Второй раз так и не женился. Да и...

"Калечить кому-то еще жизнь", - подумал мужчина, кидая в пепельницу, почти полную, еще один окурок.

Действительно, получился какой-то вечер воспоминаний. А дочь Полина... Ей сейчас двадцать шесть. Семь лет назад она вышла замуж, уехала вместе с мужем в Москву и так ни разу и не приезжала к отцу. Два года назад у нее родилась дочка. Внучку Артур Николаевич так и не видел. А когда он позвонил дочери и спросил, может ли он приехать к ним ненадолго повидаться, дочь мягко и очень вежливо ответила:

- Извини, пап, но... не стoит.