Одинокий автобус

Марфа Тихоновна – худенькая сморщенная старушка неопределённого возраста, сидела на скрипучем табурете около такого же древнего телевизора. Телевизор был чёрно-белым, показывал всего три канала и переключался тумблером. Как старая, плохо видящая женщина получала информацию при таком качестве изображения и звука – остаётся загадкой. Но вот уже несколько дней Марфа подолгу не отходила от мерцающего экрана, крестилась и приговаривала:

- Господи, спаси и сохрани, неужели конец света?

Марфа жила одна в захудалой избушке. Двое сыновей давно выпорхнули из гнезда и затерялись на просторах нашей Родины. Сначала от них приходили весточки с разных адресов – поздравления с Новым годом и днём рождения. Для неё с мужем это был праздник. Они садились рядышком на продавленном диване, надевали очки и по несколько раз перечитывали короткие послания, домысливая ненаписанное. В их мечтах сыны жили богато и счастливо, от этого им самим становилось легко и весело. Потом Марфа брала карандаш, который специально для этого хранился в шкафу, слюнявила его и писала ответ. Так как с этим делом она справлялась с трудом, ответы тоже получались очень короткие. Уже лет десять от сыновей нет весточек. Даже не приезжали на похороны отца. Но Марфа знала, что они где-то есть, и с ними всё в порядке, материнское сердце ей подсказывало.

Деревенька, в которой жила Марфа, медленно приходила в упадок. Многие дома стояли заколоченные, в других доживали свой век такие же древние старухи. Стариков на всю деревню было два, остальные на этом свете не задержались. Мужчины хуже переносят тяготы жизни, от всех невзгод лечатся народным способом – самогоном. От такого лечения свой век на Земле и сократили. Женщины были к этому готовы, могли спокойно вести хозяйство и без мужских рук – кололи дрова, топили печи, носили воду, разгребали снег, ремонтировали загородки, ухаживали за огородами и за скотиной. И так испокон веков.

Крошечной пенсии деревенским жителям хватало только на хлеб, сахарный песок, муку, соль и мыло. Всё лето женщины были заняты тем, что готовили на зиму припасы. Копошились на огородах, ходили в ближний лес за ягодами и грибами. У всех имелись погреба и старые, дубовые бочки, которые наполнялись капустой, огурцами, грибами, яблоками. Подвал заполняли картошкой, морковкой, репой и другими овощами. Этим и жили всю осень, зиму и весну, до следующего урожая.

Сейчас на дворе весна, деревенька утонула в грязи, и местные жители сидят по домам, развлекая себя, кто как может. Марфа была счастливой обладательницей работающего телевизора. Ещё когда вся семья жила вместе, лет тридцать назад, сыновья с отцом поехали в город и купили на все деньги, скопленные за несколько лет, Рекорд. Он оказался удивительно живучим, и теперь скрашивал старой женщине одиночество. Марфа смотрела все сериалы, откровенно переживала за героев, жила вместе с ними. Новости пугали её. Каждый день – убийства, взрывы, наводнения, землетрясения, в общем – всё плохо. В последнее время часто обсуждали возможный конец света. Вспомнили предсказания Ванги и других прорицателей. Марфа, перекрестившись, выключала телевизор. Она боялась таких передач. Они волновали, выбивали из привычного течения жизни.

И сейчас материнское сердце Марфы сжимала тревога за сыновей. Сама она достаточно пожила на белом свете и даже приготовила бельё на случай смерти. Но сыны и их семьи, она уверена, что у них есть семьи и дети, они должны жить. Марфа не могла спать ночами, ворочалась с боку на бок, бродила по комнате, смотрела в окошко на чёрное небо и молила Бога не устраивать людям конец света. В их деревне не было церкви, советская власть постаралась стереть все следы религии, редко в какой избе были иконки. Поэтому женщина молилась, глядя на небо. Она была уверена, что Бог находится именно там.

В этот день Марфа проснулась рано. Сунув ноги в валенки, побрела топить печь. Руки машинально делали привычную работу, а в голове вновь закопошились тревожные мысли. Так подолгу она не волновалась уже давно, сердце сжимали плохие предчувствия. Поставив на разогревшуюся плиту чайник, поспешила к верному источнику информации – телевизору. Нажала кнопку и стала ждать изображения. Напрасно. Телевизор не подавал признаков жизни – ни звука, ни цвета. Сломался. Как же теперь её сериалы, и где узнавать последние новости? Так можно и конец света пропустить!

В голове старой женщины сначала робко, а потом всё сильнее зрело решение – еду в город, поищу мастера, чтобы починить телевизор!

Протопив печь, выпив чаю с сушками, Марфа достала из шкафа выходную шаль и телогрейку, надела калоши на валенки и отправилась в путешествие. Весна была холодной, старая кровь плохо грела, поэтому снарядилась по-зимнему.

Деревенька стояла в стороне от трассы. Около часа брела Марфа, аккуратно обходя лужи. Их было много, поэтому и так не короткий путь стал на треть длиннее. Уже приближаясь к дороге, Марфа увидела отходящий от остановки автобус. Опоздала! Теперь жди часа полтора, а то и два. Старушка села на лавку и приготовилась к долгому ожиданию. Она закрыла глаза и, наверное, задремала. Шум тормозов разбудил её. Открыв глаза, Марфа увидела, что напротив остановился голубой автобус с надписью на боку. Дверцы открылись, приглашая её войти. Так как все автобусы, которые останавливались на этой остановке, следовали до нужного ей города, женщина без раздумий поднялась внутрь салона.

 

 

Наталья Сергеевна лежала на кровати и смотрела на давно требующий покраски пожелтевший потолок. Ей скоро шестьдесят. Как получилось, что она совершенно одна в этой жизни? Вчера отработала последний день в библиотеке, которую считала домом более тридцати лет, и была принудительно отправлена на заслуженный отдых, а иными словами - освободила место для более молодых. Был такой указ сверху – всех пенсионеров удалить на пенсию.

Где в своей жизни она допустила ошибку? Ведь в юности всегда была окружена друзьями. Весёлая, общительная, образованная, может не красавица, но в меру симпатичная. У неё было несколько поклонников, двое даже звали замуж. Но это были не принцы, простые парни с пробелами в воспитании, которые библиотеку последний раз посещали ещё в выпускном классе со списком литературы по школьной программе. Конечно, она им отказала, о чём с ними разговаривать?

Постепенно из её жизни стали уходить близкие люди. Сначала умер отец. Потом брат женился и уехал с женой строить БАМ, да там и остался. Пять лет назад умерла мать. Наталья Сергеевна осталась одна в двухкомнатной квартире, каждый угол которой требовал ремонта. Более двадцати лет здесь не было мужских рук, текут все краны, в туалете постоянно журчит вода. Но ей это не мешало, хоть какие-то признаки жизни!

Небольшая квартирка кажется захламлённой. Повсюду полки, прогнувшиеся под тяжестью книг. Книги, книги, каждый уголок ими забит. Они заполняли жизнь, заменяли друзей и родных. Но в последнее время стали подводить глаза - быстро утомляются, плохо видят мелкий шрифт. Вот тогда Наталья Сергеевна по настоящему испугалась своего одиночества. Старый телевизор – большой неподъёмный Рубин с подсевшей трубкой – занимает почётное место в красном углу, но она редко его включает, новости узнаёт по радио и из газет.

Всю свою жизнь Наталья была оптимисткой. Рождённая в годы строительства коммунизма, была воспитана на идеях о светлом будущем. Честно верила всем нечестным обещаниям правителей, что скоро все заживут счастливо, надо немного потерпеть! Терпела вся страна, счастливо жили только наверху – у кормушки власти. Вся огромная страна работала, чтобы обеспечить безбедное существование и будущее процветание своей элиты, сумевшей взобраться на Олимп и усевшейся там богами, назвавшись слугами народа.

Наталья Сергеевна не верила в Бога, не ходила в церковь - сказалось воспитание в стране поголовного атеизма. Но что такое – жить по законам чести – знала твёрдо. Перед глазами был пример родителей. Они не рвались к власти. Правдолюбцы, и её приучили презирать ложь. За те крохи, что были спущены с барского стола, угробили на производстве всю свою жизнь и здоровье. Строили светлое будущее для своих детей, то есть для Наташи и Фёдора. И заработали только двухкомнатную квартиру, больше похожую на скворечник. К благополучию же можно было добраться только по головам, забыв о чести и совести.

А был ли когда-нибудь счастлив простой русский человек? Наталья Сергеевна перечитала массу литературы, и пришла к выводу, что нет. Она сама не глубоко знала свою родословную. Её дед, отец матери, был расстрелян в годы репрессий. Бабушка одна поднимала троих детей. Те, живя впроголодь, не могли мечтать о будущем, над ними висело проклятие – дети врага народа. Будь ты семи пядей во лбу, о высшем образовании можешь не мечтать! Сиди и не высовывайся! По стране проехал каток, сровняв всех до уровня земли. Все, кем могла бы гордиться страна, были сломлены и раздавлены. Осталась безмолвная покорная масса. А со временем вверх пошли расти сорняки, заполоняя всё вокруг.

Отец был немногословен и не рассказывал о своих родных. Но то, что там была беспросветная нищета, тяжёлая работа и пьянство было понятно по редким репликам.

Босоногое детство родителей было прервано войной, светлое будущее отодвинулось на неопределённое время. Его ещё надо было отстоять. Два дяди сгинули в мясорубке войны. Отец успел подрасти, пойти на фронт и вернуться раненым. Всю оставшуюся жизнь раны давали о себе знать.

После войны – голыми руками народ поднимал страну из развалин. Где-то здесь пересеклись судьбы родителей Наташи. Они поженились, через год родился сын Фёдор, а ещё через год – дочь. Жили без всяких удобств. Первое детское воспоминание – большая тёплая печь, мать несёт воду в двух вёдрах на коромысле. Отец возвращается с работы усталый, иногда под хмельком. Мать ворчит, но не зло. До самой смерти они любили друг друга - рассудительный, спокойный отец и горячая, взбалмошная мать. Дети были одеты и накормлены, их детство было не таким голодным и босоногим, как детство родителей, и Наталья была им за это благодарна.

Воспоминания что-то всколыхнули в душе. Надо встать, хотя бы выпить чаю. Нельзя унывать, у православных это один из грехов.

Через силу Наташа встала и прошла на крошечную кухню, где всё ещё жили вещи покинувших её родных. Чашка, из которой любила пить чай мать; электрический самовар, подаренный отцом на один из дней рождения; полустёртые надписи, выцарапанные Фёдором на подоконнике. Она, наверное, превратилась в древнюю старуху, раз ей дорога эта рухлядь. И выцветшие обои со следами варенья, и потолок в жёлтых пятнах от протечек. Эти вещи жили вместе с ней, вместе старились и становились ветхими и никому не нужными. Наташа поняла, почему пожилые люди не любят делать ремонт - они не хотят менять привычную, полную воспоминаний обстановку.

Вскипятив чайник, села за стол с чашкой сладкого чая и куском белого хлеба. Теперь надо экономить. Больше половины пенсии уйдёт на квартплату. Остаётся смешная сумма, по сто рублей на день, только на сладкий чай с хлебом и хватит. Придётся до конца жизни носить вещи, висевшие в шкафу, штопать дыры, клеить старую обувь. Да, дождалась счастливой жизни, обещанной ещё в далёком детстве. За это терпели невзгоды её предки? Каждый сам кузнец своего счастья! Что-то она не так сковала, да и многие вокруг неё тоже.

Взяв сто рублей, Наталья Сергеевна вышла на улицу. До этого она с жалостью смотрела на бабушек, которые в магазине пересчитывали медяки, бережно заворачивая оставшиеся в узелок. Теперь их ряды пополнились. И это великая страна, где так нищи и беззащитны старики! Сколько лет ей осталось прозябать, ожидая конца? Десять? Двадцать? Скоро она будет завидовать тем, кто уже умер. Хотя зависть – это тоже один из грехов.

Так размышляя, женщина медленно брела по тротуару. Мимо по дороге проносились шикарные иномарки. За рулём многих из них – молодые девицы, красивые, дерзкие, самоуверенные. Вряд ли они прочитали больше трёх книг, но ухитрились устроить себе счастливую жизнь, и их не ждёт нищая старость. Они живут по другим законам. Какая всё-таки сложная штука – жизнь!

Спешить было некуда, и она побрела к автобусной остановке, чтобы присесть на скамейку. В ожидании транспорта там переминалось несколько человек. Каждый думал о чём-то своём, лица были безучастны, глаза ничего не выражали. Наталье показалось, что она – невидимка, и люди смотрят сквозь неё. Подъезжали автобусы с разными номерами маршрутов, часть ожидающих уезжала, на их место вставали другие безликие люди. Наталью Сергеевну никто не замечал. И вдруг она почувствовала непреодолимое желание сесть в автобус и куда-нибудь уехать. Как по заказу к остановке подъехал голубой автобус без номера, на борту которого было крупными буквами написано: РЕЙС ОДИНОКИХ. Наталья решительно направилась к открывшимся дверцам и шагнула внутрь. Двери закрылись, автобус двинулся в путь.

 

Салон был полон. Рядом с входом пустовало единственное кресло, как будто поджидало её. У окошка сидела сморщенная старушка в шали и валенках. Как такое чудо попало город? Наталья уже не помнила, когда последний раз видела подобный наряд. Она робко присела на свободное место. Соседка ёрзала и пыталась рассмотреть, что мелькает за сильно тонированным окном. Потом она обернулась к Наталье и спросила:

- Слушай, ты только что села, это не Коробейники?

- Нет, я не слышала о таком месте. Кстати, меня зовут Наталья Сергеевна. А вас?

- Марфа Тихоновна. Можно просто Марфа, и на ТЫ. У нас в деревне не заведено выкать!

- Я постараюсь, но это будет трудно. Понимаете, я всю жизнь работала в библиотеке, а там так разговаривают даже с подростками. А вы уже почтенного возраста. Если не секрет, сколько вам лет?

- Я давно не считаю свои года. Знаю только, что лет десять как на пенсии.

Наталья прикинула. Десять лет. Это что, Марфе шестьдесят пять, неужели всего на пять лет старше её? Почти ровесница! Что сделала с ней жизнь? В женщине проснулось любопытство, да и о своих бедах хотелось кому-нибудь рассказать.

Марфа оказалась замечательной собеседницей и слушательницей. Наташа сама не заметила, как рассказала всё о себе, а Марфа поведала историю своей жизни. Если сначала Наталья отнеслась к соседке свысока, чувствуя её малограмотность, то постепенно, слушая рассказ, прониклась уважением к ней. В этой худенькой женщине чувствовалась мощная сила. Свои проблемы показались Наталье пустяковыми. Живя в городе, она привыкла, что все блага можно получить, были бы деньги. Марфе же приходилось бороться за жизнь собственными руками, не надеясь ни на кого. С детских лет трудилась, чтобы выжить в этом суровом мире. Родители работали в колхозе. Мать – дояркой, убегала на ферму ещё затемно, к четырёхчасовой дойке. Отец, вернувшийся с войны без правой руки, работал в конторе счетоводом. Марфа была старшей дочерью. С вечера получала у матери задания, что прополоть, полить, подрыхлить. Вставала чуть свет, топила печь, кормила кур, коз, таскала воду из колодца. Присматривала за младшими братьями и сёстрами.

С трудом закончила восьмилетку, находящуюся в соседнем селе. Учёба ей давалась легко, но учиться было некогда. После школы пошла к матери на ферму телятницей, очень скоро вышла замуж. Новые хлопоты – муж, дети, строительство дома, налаживание собственного хозяйства. И так всю жизнь, сплошные хлопоты. В настоящее время Марфа также, как и Наталья, была одинока в этом мире, но не сломлена.

 

Занятые разговором женщины не заметили, что рядом произошли изменения. Неожиданно автобус затормозил. В салон поднялся грязный, заросший мужчина неопределённого возраста в помятой, поношенной одежде. Вид он имел очень отталкивающий, а запах говорил о том, что мужчина давно не мылся. Наталья Сергеевна поморщилась – стопроцентный бомж. И этот букет зловоний уселся на пустое место прямо напротив них. Она помнила, что когда садилась в автобус, их с Марфой места были ближайшими к дверям. Откуда взялись ещё пустые кресла?

Лицо мужчины было бронзового цвета, крупные морщины пересекали лоб. Он улыбнулся женщинам, оскалив жёлтые, прокуренные редкие зубы.

- Девочки, привет! Я – Степан.

Наталья Сергеевна, поморщившись, отвернулась. Она не собиралась общаться с таким опустившимся человеком. Неужели трудно помыться, воняет на весь автобус! Но её удивила Марфа, которая доброжелательно улыбнулась в ответ.

- Я – Марфа. А это – Наталья. Она у нас учёная, библиотекарь. Ты на неё не обижайся! Рассказывай, как докатился до жизни такой?

Невольно слушая рассказ Степана, Наталья Сергеевна сама не заметила, как прониклась к нему сочувствием. Ещё несколько месяцев назад мужчина был ухожен и счастлив. Они жили вдвоём с женой, детей Бог так и не дал. Всю свою любовь отдавали друг другу да рыжей лохматой кошке Туське. В прошлом году Степана проводили на пенсию. Они с Лизаветой планировали на скопленные за много лет деньги купить дачку, чтобы на свежем воздухе выращивать овощи и фрукты. И для здоровья полезно, и время будет занято. Но случилась беда. Лизавета ушла на рынок за продуктами, а назад не вернулась. Какой-то лихач сбил её насмерть прямо напротив рынка. Её опознали по пенсионному и к вечеру сообщили не находящему себе места от дурных предчувствий мужчине страшную новость.

- Дальше, девоньки, ничего не помню. Как будто всё было не со мной. Схоронили Лизавету, спасибо соседки помогли, я только выложил им все скопленные на дачку деньги. И всё, дальше туман, от горя ушёл в запой. Очнулся через пару месяцев на улице без денег и документов. Пошёл к себе домой, а там уже живут чужие люди, говорят, что квартиру купили. Меня на порог не пустили. Так теперь и слоняюсь бомжом, жду, когда Лизавета меня к себе заберёт. И что интересно – специально пьяный хожу по проезжей части, и хоть бы кто задавил. А мою голубку невинную сшибли насмерть.

Степан зашмыгал носом и смахнул навернувшиеся слёзы. И столько в его глазах было боли и скорби, что Наталье стало стыдно за своё недавнее пренебрежение к нему. А Марфа взяла в свои ладони его большую рабочую руку со следами въевшейся грязи и сказала:

- Слушай, друг! Ты ещё молодой, грех искать смерть раньше, чем нам отмерено. Поехали ко мне в деревню, у нас много пустых изб стоят. Из города приезжают наследнички на месяц – два. Они будут рады, если за их домом будет присмотр. А если хочешь – живи у меня, всё веселее. Может, починишь мой телевизор, да и так для мужских рук найдётся работа. Наталью тоже можем взять с собой, если не будет такой букой.

Степан ещё сильнее захлюпал носом, вытирая рукавом нос и глаза. Наталья с удивлением отметила, что это её совсем не раздражает. В её мировоззрении произошли изменения. Она поняла, что ценность человека ни в его внешнем виде и образовании. Малограмотная Марфа обладает большим добрым сердцем и делится своей добротой бескорыстно с незнакомыми людьми. А грязный и плохо пахнущий Степан оказался страдающим Ромео, обманутым бессовестными людьми. А как раз те люди были чисто одеты и образованы и вписывались в прежние параметры оценки порядочности.

- А что, поехали к Марфе в гости, может нам у неё понравится, и мы там и останемся! Давно мечтала что-нибудь вырастить своими руками, морковку там, или огурчик. Марфа, ты меня научишь?

- Конечно! Но лениться и водку пить не дам, и командовать буду я, чтобы слушались и не ерепенились. Степан, сходи к водителю, узнай, как нам до Власьевки доехать.

Чувствуя подавленное состояние своих попутчиков, обладая врождённым оптимизмом, Марфа взяла ситуацию в свои руки. Вернувшийся Степан сказал, что Власьевка – следующая остановка. Почему-то это никого не удивило. Наталья Сергеевна, самая образованная из них, решила, что так, по-видимому, начертано судьбой. В этом волшебном голубом автобусе с надписью на борту встретились три одиночества. И теперь на трёх одиноких людей в этом мире стало меньше.   

    

 

1 мая 2011 г.