Ночной трамвай 02

Жаркий день большого города сменился липкой дымкой летнего вечера, и теплая ночь растеклась вязкой пеленой, поглощая притихшие улицы, опустевшие площади, парки, скверы. Город опустел. И только вокзал играл тысячью огней, бурлил непрерывным потоком спешащих людей: приезжающих, уезжающих, встречающих. Моросил теплый летний дождь.

На привокзальной площади трамвай коротая время до выхода в рейс с удовольствием подставлял свои, перегревшиеся за день металлические бока прохладной освежающей влаге. В ожидании пассажиров он неспешно осматривал площадь. Ничего не менялось десятки лет. Все то же помпезное здание вокзала, те же киоски, скучающие таксисты. Тысячи раз он видел эту картину и только сейчас, ночью она становилась ярче, загадочнее.

В это позднее время приходили весточки с далекого и загадочного мира. Мира, который он никогда не видел. Ограниченный рельсовым маршрутом, он только раз в день, проезжая спальный район, выхватывал взглядом неясный обрывок этого мира между высоток на окраине города. Там вдалеке в мареве горизонта уходило в бесконечность поле. Оно манило к себе цветением луговых цветов и яркой белизной снега. И только птицы свободно летали в эти края. А он, прикованный к рельсам мог об этом только мечтать. Как он хотел побывать в том мире!

И с нетерпением ждал вечера, последнего рейса, когда на вокзале с пригородным поездом прибудут пассажиры с далекого загадочного края. Трамваю нравились эти пассажиры, непохожие на фасонистых с международных экспрессов, за которыми трусцой семенили таксисты в надежде на хороший заработок, и на деловых и суетливых с междугородних, они неспешно с потрепанными сумками уверенно шли на свои маршруты и на день-два растворялись в городе. Наполненные особой энергией и невероятной красоты историями своей жизни. Трамвай любил слушать их разговоры. И хоть и не понимал слов, мог видеть их мысли и эти мысли были настолько необычными и яркими, что казалось, и он вместе с ними попадал в этот мир и слышал запах травы, шум леса, кваканье лягушек.

И потому каждый ночной рейс ожидал с нетерпением. Этих пассажиров он научился выискивать по особым запахам, и эти запахи вызывали в нем тоску по чему-то давно забытому, очень важному и приводили его в тревожно-радостное волнение. От них шел дух свободы. А ещё в глазах этих людей особый огонь восторга перед величием города часто сменялся недоверием, и даже снисходительностью, как будто им была ведома недоступная для городских особая жизненная истина.

Как правило они уже на следующий день покидали город, но успевали поразить воображение трамвая необычными и яркими образами своего мира. И сегодня, встречая и принимая в себя спешащих пассажиров трамвай искал среди них этих особых людей, и с нетерпением ждал возможности увидеть вновь этот необыкновенный мир.

И вдруг заметил знакомого. Трамвай вспомнил его. Давным-давно, когда он только сошел с заводского конвейера и с юным восторгом неутомимо наматывал километры между вокзалом и дальним жилым массивом, он впервые увидел этого тогда еще молодого парня. И его мысли открыли ему другой, загадочный мир вне города. Тогда трамвай узнал, что за городом существует сказочный мир, где зимой нетронутая белизна снега, а летом буйство зелени. Там никто не торопится, ни люди ни птицы, ни звери. Там жизнь другая, неторопливая и наполненная своим смыслом. Тот парень вырвался с того мира с желанием узнать новый. Как его понимал тогда трамвай. Ведь он тоже мечтал увидеть другой мир, мир откуда приехал тот парень. Трамвай вспоминал как парень впервые ехал с ним ночным маршрутом и его мысли поразили новизной новых ощущений. Он думал о солнце, и оно было совсем не такое как над городом, а звезды он видел огромные и яркие, таких звезд он никогда не видел.

Трамвай устало выдохнул тревожный сигнал, с лязгом хлопнул дверьми и покатился в свой последний на сегодня рейс. Весь день он маялся по жаре надоевшим маршрутом и теперь, как вознаграждение за долгий труд, вникал в мысли пассажиров. Их, как всегда в это время, было немного, и главное было найти того самого из неведомого края, где земля мягкая как облако, а горизонт сливается с небом. Трамвай не торопится, знает, вскоре монотонность движения и поздний час сморят пассажиров, и они предадутся воспоминаниям. И в этих картинках наверняка будут мысли давнего знакомого, и он наконец доскажет свою историю. Трамвай мерно тарахтел на стыках рельс пустыми улицами города в ожидании интересных историй о неведомом далеком мире.