Неистовый Голиков

Пленных было семеро. Они понуро коченели в шеренге на декабрьском ветру. Лица у них одинаково выражали безысходную покорность судьбе. Только стоявший на правом фланге майор выглядел так, будто он до сих пор не мог взять в толк, как его угораздило оказаться в столь унизительном положении.

Вдоль этой куда как унылой шеренги, неторопливо передвигаясь от пленного к пленному, шел командир роты Донецкого ополчения, в недавнем прошлом автослесарь, Голиков. Он еще не остыл от азарта боя, и теперь не растраченные остатки недавнего куража искали себе выхода. Остерегаясь встречаться с ним взглядом, солдаты ВСУ* при его приближении опускали глаза долу и настороженно втягивали головы в плечи.

Дойдя до майора, - тот, как и его солдаты, поспешно уставился себе под ноги, - Голиков остановился.

- В глаза мне смотри, - прохрипел вчерашний автослесарь и, стиснув жилистой пятерней подбородок майора, развернул его лицо в сторону руин многоэтажки. – Гляди, что наделал ты тут. Молчишь!?

В ответ горло пленного издало невнятное бульканье.

Голиков разжал пальцы и, брезгливо отряхнув руку, повернул лицо к шеренге.

- И этот чмо вами командовал!? - с невыразимым презрением проговорил он, с силою ткнув указательным пальцем в грудь офицера.

- Куда ж денешься, - хмуро буркнул себе под нос коренастый солдат с ефрейторскими нашивками.

- Ты-то чего сюда сам приперся? – с неподдельным любопытством поинтересовался Голиков.

- Так призвали ж, - пожал плечами солдат.

- Призвали? – переспросил Голиков, расстегивая кобуру с Макаровым. - Через таких как ты, - едва справляясь с дыханьем, проговорил он, - этой свистопляске конца не видать, - и, достав пистолет, без долгих слов выстрелил.

Ефрейтора откинуло навзничь. Он дернул несколько раз ногой и затих.

К Голикову подошел мешковатой походкой пожилой Никонов и, отводя его руку с ПМом** в сторону от пленных, участливо проговорил:

- Не заводись, Михалыч. Черта ли тебе в них.

- Укропы они или не укропы? – просипел Голиков и лицо его облетела судорога.

- Пленные это, - напомнил Никонов.

Голиков вдруг ссутулился, и у него мелко-мелко затряслась нижняя губа.

- Дочка моя в девять лет, в чем была у них виновата? - простонал он. - Кто теперь ей ножку ее вернет?

- То артиллеристы наделали дел, а эти - пехтура.

- Все они одним миром мазаны, - угрюмо возразил Голиков и спрятал пистолет в кобуру. - Моя б воля, я их всех в расход, а на небе господь бог пусть уж кумекает, кому что из них причитается.

Он сплюнул в сторону оцепеневшей шеренги и ушел осматривать трофеи.

Вскоре из города прикатил крытый брезентом грузовик. Пленных, связав им за спиною руки, погрузили в него. Вместе с ними в кузов забрались двое конвойных, и машина сразу же тронулась с места. Застреленного Голиковым ефрейтора бойцы роты отнесли в развалины пятиэтажки, где лежали другие убитые в утренней стычке солдаты ВСУ, и сели перекурить.

Молодой бурят и его одногодок из Горловки тут же затеяли спор про законы войны о пленных. По своей обычной привычке они препирались бы долго, но убеленный сединами Никонов в этот раз не дал в полной мере разгореться их спору.

- Какие уж тут пленные, - вздохнул он и прибавил, будто разговаривая сам с собой: - Голиков за дочку свою безногую крепко на Украину обиделся.

* ВСУ – вооруженные силы Украины
** ПМ – пистолет Макарова