Девиант

Сильно напившись молодой человек 25 лет лежал на своей кровати. Он уже проснулся, но вставать никак не хотелось. Не было не желания не мочи. Да и лежать то не хотелось, было абсолютно всё равно, что делать, а лучше не делать ничего. Голову буквально разламывало на части, а во рту был такой противный привкус, руки и ноги сводило. Чувствовалось, что этот день этим человеком будет проведён в горизонтальном положении, он будет напрасно проведён, в таком разбитом состоянии, т.к. голова ничего не соображала и, скорее всего, соображать и не будет. Руки и ноги также отказывались слушаться. В таком состоянии он находился не то, чтобы часто, но и не редко, несколько раз в месяц так это точно. Он понимал, что доводил себя до такого именно он сам, никто его не заставлял, и никто не провоцировал такое состояние. И зачем это ему было надо? Зная наперёд, что следующий день будет не прожит, а промучан. Михаил понимал это, но было неугомонное желание поступать также.
Ещё вчера всё было хорошо, надушенный, накрахмаленный, в белой рубашке он возвращался с работы. Встречая его на улице, никто и не мог бы подумать, что завтра его будет абсолютно не узнать. Ведь за какой то вечер, человек так бурно менялся, что превращался в другого человека. И было не понятно, кто же из них был настоящий Михаил. И если бы его сотрудники встретились бы с друзьями, и каждый из них описал бы Михаила, но их описания отличались бы кардинальным образом. С одной стороны, деловой, ответственный, порядочный человек ценный сотрудник за которого держалась компания, а с другой грубый, безвольный, ничего не желающий делать с собой человек, который никак не мог побороть пагубное пристрастие, которого никакой силой нельзя было оттащить от бутылки с алкоголем.
Миша и сам ещё себя не достаточно хорошо знал, ведь в нем так непонятно сочетались абсолютно противоположные качества. Он не мог про себя сказать, что он умный, дабы некоторые факты его жизни говорили, что он полный дурак. Не мог сказать о себе, что он аккуратный, так как были моменты, что он него пахло хуже, чем от самого опустившегося бездомного. Не мог сказать, что он волевой и целеустремлённый человек, так как работоспособность в одном месте поразительно сочеталась невозможностью себя контролировать и предаться на волю случая.
И вот так жил Михаил, так проходила его жизнь, которая нельзя сказать, чтобы была очень ужасная, но и прекрасной её было уж точно сложно назвать. Хотя, казалось, наш герой обладал, всем тем, чем мог обладать обыкновенный среднестатистический человек его возраста. Бог его не обделил не внешними не физическими не умственными качествами, умел он и хорошо поработать. Водились у него и деньги, с которыми он в трезвом виде очень даже хорошо обращался. Порой на него смотрели и представители прекрасного пола, даже выделяя его из других. Но вот всё это сводилось на нет, когда в рот попадало немного спиртного.
Несведущий человек никогда бы не понял, почему так происходило. Ведь это просто глупо со стороны этого человека вести себя подобным образом, при его бы данных, другие бы, были бы. Да что там другие? Особенно когда другие никогда не были в его шкуре, что они могли бы понять. А если бы нечаянно они переродились хоть на день в Михаила, то может они бы его прекрасно поняли и никогда бы не сказали, что в его положении можно быть кем-то другим. Всегда легко говорить о человеке со стороны, полностью его не понимая, но делая такие убедительные выводы, как будто это на самом деле, так и есть. Однако что бы там не говорили, Михаил оставался тем, кем он был и никоим образом не хотел меняться.
И почему же с Михаилом частенько происходили такие события. И имели ли оно дл не го какую-то значимость и смысл? Скорее всего, имели. Некоторые люди вид его в неприглядной ситуации могли его осудить, но имели ли они право его осуждать, может он и не предавался осуждению.
Михаил много работал, с тех пор как устроился, работал как раб, в полном смысле этого слова. Помимо этого на нём висел весь быт. Готовка, стирка, глажка и т.д. Работа отнимала всё время. Возникал вопрос, зачем нужна такая работа, если с одной стороны работаешь, чтобы жить, а с другой живёшь, чтобы работать. В канун выходных хотелось расслабиться, просто тупо расслабиться. Выйти из под контроля надо, и выйти на позицию «хочу». Ведь жить только для того чтобы просто надо, это была совсем не жизнь. Порой это даже не компенсировали деньги, т.к. при недостатке времени, деньги становились совершенно не нужны, просто бумага, которая накапливалась. Но какая бумага, с одной стороны она грела руки, с другой это тепло получалась как иллюзия о больших возможностях, но возможностях, которые так и оставались призрачными. Деньги, за деньги теряешь время, но деньги без времени превращаются просто в не нужную вещь.
Да и материальный мир, был чужд Михаилу. Он всё время ловил себя на мысли, что кушать дорогое пироженое в кафе, и пить заморское вино в ресторане – это совершенное не его ценности. Этим восхищались все вокруг, от этого балдело окружение, деньги многих сводили с ума, ради них многих приносили в жертву. Михаил понимал это на внешнем уровне, но вот принять эту ценность и сделать своей он, как пытался, так и не мог.
Да и не тот он был человек, чтобы взять пачку денег и бежать куда-то там и тратить их не пойми на что. Развлечения, красивая жизнь, шум общества – вот что дают деньги. Когда становишься старше, то интересы меняются и стремление более дорогого авто, или большей по площади квартиры. Но что это? С одной стороны – к этому стоит стремиться, а с другой стороны это просто никто по сравнению с вечностью. И пахать, не покладая рук, ради шикарной машины, или требовательной красотки, а стоит ли? Наверно стоит, но вот Михаил это никак не мог понять.
Порой казалось, что без всего этого жизнь проходит мимо, как это не показать свою новую машину соседу, или не пройтись со сногсшибательной красоткой на глазах у всех, что бы все при этом оглянулись.
Материальное, что может быть ценнее, особенно когда понимаешь, сколько это стоит, не только в денежном выражении. Энергия, силы, время. И всё это за то чтобы хорошо провести выходной. Выходной это всё, ради него порой стоит промучаться целую неделю. Молодёжь неустанно продолжает трудиться, трудиться, трудиться и ещё раз трудиться.
Трудиться в прошлом для того, чтобы хорошо чувствовать себя в будущем. Всё для будущего. Будущее, будущее, а где настоящее. А зачем настоящее? Ведь надо жить будущим, только будущим.
Вот такие, а ещё и многие другие мысли часто посещали Михаила. А когда у него прекращались эти мысли, порой для него прекращалась и жизнь, так как не думать, не анализировать, он уже не мог, для него это было частью жизни. Ведь как это плыть по течению, как это не задумываться о своём бытие. Многие, даже очень многие могли жить и так, но вот только не он. Да и спиртное в один из прекрасных дней стало казаться ему привлекательным именно по той причин, что оно делало с ним то, что он сам с собой поделать не мог. Алкогольный дурман, особенно то ощущение когда уже давно он не у потреблял и на голодный желудок, когда алкоголь только-только начинал впитываться в кровь, было просто несравненно. Не большое головокружение и все навязчивые мысли тебе как будто отпускают, ты становишься другим человеком, который может насладиться настоящим моментом и не думать не о том, что было, не о том, что будет. Мгновенно отпускала тревожность о пресловутом завтра, о той не определённости в которую каждый из нас может попасть.
Второй-третий бокал, и Михаил оживал, мозг отпускал тело. И оно двигалось как-будто само. Здесь не надо было задумываться, о том, что ты на кого-то неправильно посмотрел, неправильно наступили и неправильно поздоровался, в этом мире было всё правильно. Логические связи между порой абсолютно несвязанными событиями также разрушились, события были несвязанны, а просто случающимися. Это было ни с чем несравнимое ощущение, ведь как надоело в течение недели думать, почему начальник косо посмотрел, ведь, может быть виноват был я, так как что-то недоделал, а может не выполнил план, а может, сказал что-то не достаточно вежливо.
Сидеть в кабаке, за очередной бутылкой пива, смотреть по сторонам и просто жить. При этом не строя планов, и уж тем более, не осуществляя их в жизнь. Казалось, в такие моменты жизнь сама приносила, но что она должна принести, а может, не стоило думать. Ибо что-то она должна принести, а что принести, наверно, лучше к этому относиться, как к сюрпризу. А в том и был бы самый неподдельный интерес. Ведь как ужасно часто жить по плану, зная, что будет завтра, послезавтра. Особенно когда вчера похоже на завтра, а из завтра медленно рождается послезавтра, абсолютно на него похожее. А так встаёшь с кровати и не знаешь, что сегодня преподнесёт жизнь, и открытость неизвестности самое приятное, что может быть в жизни. Главное не сопротивляться этой новизне. Быть открытым новому.
И вот именно это у Михаила и не получалось, для него жизнь была расписана наперёд на месяца, на года. На десятилетия. Он заранее знал, что произойдёт в течение дня буквально с утра и его знание никогда его не подводило, всегда всё сбывалось. И вот только вливание алкогольной жидкости меняло к этому отношение. Именно в этот момент он становился человеком, для которого не было планов, обыденности. И каждый момент радовал именно своим моментальным счастьем. Не было над тобой контроля, а было только желание жить, проживать этот жизнь и получать от него, то удовольствие, которое преподнесёт судьба. Здесь не было людей, с их ожиданиями, которые давлели, не было внутренних планов, которые необходимо осуществить в течение определённого времени. Не было, в конце концов, денег, которые с одной стороны приносят столько благ, но с другой стороны забирают столько энергии. И не было будущего, и даже правильнее не самого будущего, а его ожидания и желания к нему.
Будущее, когда оно покупается за счёт неустроенного настоящего. Возникает интересная ситуация, когда я живу сегодня, для того чтобы лучше устроить своё завтра, которое может иногда не наступить. А может быть в том долгожданном завтра мне уже не нужно будет, то, что я думаю сегодня. И само завтра обесценит моё прошлое, и, очнувшись, больным, старым, я пойму, что стремился к ни чему, вернее к моим прошлым ценностям, за счёт чего просто потерял своё драгоценное время и энергию.
Ответственность, целеустремлённость, тяжёлый труди игнорирование своих потребностей, кто это оценит в будущем. Только ты сам. А если и сам это обесценишь.
Крепко выпив эти ценности, которые буквально впитывались всё сознательное детство. Михаил выбивал из себя, очередной порцией алкоголя. И чем крепче было выпитое, тем проще было бороться с тем, что было как гвоздь вбито в тебя, всем твоим окружением. Раб общества. Вся жизнь рабства, но взамен общество тебя ценит и принимает тебя как полноценного члена, для всех ты герой, для всех, но не для себя. Тратить себя, когда и себя-то нет, есть ценность одних, других, третьих, и в результате, ты сам, ты который должен всем, но только не себе. Тебя нет, есть общество, каждый член которого не он сам, а пучёк энергии, которым питается общество, и за счёт него поддерживает общее сознание, которого по сути своей нет. И каждый живёт ради этих ценностей, всю жизнь, большую его часть, и за это, всю жизнь трудиться, чтобы на выходе можно было получить пенсию, которая худо-бедно бы позволила жить в старости, когда уже своей энергии и нет.
Порой об этом и не задумываешься, и тем и легче, но вот кто думает—размышляет, стремиться найти в этой жизни смысл, а порой и смысла-то нет, есть только тупой следование своим иллюзиям. Иллюзии, которые воспитывались десятилетиями. Успешность. А успешность-то для кого? Для себя ли? И кому нужна моя успешность? Наверно, больше от этого выигрываю, не я сам, а общество, которому выгодно, чтобы я стремился быть успешным. Отдать всего себя, чтобы самому не иметь ничего, и на выходе изношенный, старый, никому не нужный. Зато с пенсией, на которую можно поесть и иногда выпить пиво. Ну чем не успешный человек. А сейчас нет, надо подождать, подождать и ещё раз подождать.
А ждать не хочется, хочется жить. Но вот долженствование выше человека. Особенно у тех, кому с детства внушали, что они всем должны. Жить в долг, одалживая время, которое уже никогда не вернёшь, или деньги.
И только прилично выпив, можно почувствовать себя живым человеком, которой не беспокоиться за жизнь, а просто живёт, живёт здесь и сейчас. Просто для того чтобы жить, для себя, а не для кого-то. В таком состоянии Михаилу было так приятно, ему надоело быть должным, чтобы жить завтра ему хотелось быть сегодня.
Но вот сил на это, к сожалению, не хватало и не столько сил сколько внутренний голос, который преследовал с самого детства, который указывал что надо, а что не надо, что хорошо, а что плохо. Одним словом, выстраивал границы, и попасть из зоны хорошо, в зону плохо, было просто непростительно, терялся внутренний комфорт. И только несколько сотен грамм сорокоградусного напитка возвращало тебе ощущение себя, себя как человека, который мог жить в соответствии со своим хочу. Михаил понимал, что кому то это снадобье было не нужно, кто-то мог жить сам, выражая своё хотение, но вот он бы не таким, он всё понимал, но поделать с собой ничего не мог. Не мог, потому что внутренний «хозяин» сидевший в голове и управляющий его жизнью, говорил ему, что надо делать, как быть хорошим, как нравится маме-папе, а потом девочкам, а также работодателю, а также обществу, чтобы оно сказало, что это достойный человек, на которого всем надо равняться.
И чем старше становился Михаил, тем было крепче выпить, чтобы освободиться от своего хозяина. Который так надоел, но как заноза сидел, и управлял его поведением. Можно было бы без алкоголя, конечно можно, но вот с ним всё было проще и так приятно, когда пошёл куда хочу, сделал что хочу, когда я просто живу, живу для себя, для самого себя.
Да и почему появилась такая пагубная привычка, где её основание, почему Михаилу с одной стороны хотелось выпить, а с другой он себя гнобил за это. Ведь как так, только полностью безвольный человек способен на такое. Но ловил он также себя на другой мысли, что только полностью безвольный человек, должен безропотно выполнять, то, что ему внушали с детства, а потом то, чтобы порадовать начальника, женщину и всех вокруг. А на себя оставалась одна радость, иногда выпить, покрепче, чтобы порадовать себя, а не всех вокруг. Но люди этого не понимали, они с одной стороны требовали полной отдачи, не давая ничего взамен, ещё требовали, чтобы ты не мог расслабиться, а иначе просто загнобят.
Порой хотелось Михаилу послать всех куда подальше, но тогда нужно было остаться одному, все тебя забудут, им не нужен свободный человек, им нужен тот, кто выполняет не писаные законы, и чем точнее, тем лучше. Есть рамки, выйти за которые не может никто, чтобы не остаться одному. Общество чётко дало понять, каким ты должен быть, чтобы тебя любили и почитали, иначе нет, иначе просто изгой.
Михаил жил в этих рамках до 30, потом до 40, но когда перевалило за 40, уже всё так надоело, что хотелось просто пожить для себя.
И ещё общество придумало, как закабалить человека. Эта сила, которая держала всех, не за руку и не силой, а своей «волшебной» не видимой хваткой – это деньги. И за простые деньги человек готов был отказаться от свободы, а за большие деньги человек забывал даже, что он на самом деле есть, ему было всё равно, что делать, даже забивать головой гвозди в стену, главное чтобы платили, платили и ещё раз платили.
И если в древние времена, чтобы заставить человека делать, что хочешь нужно было прислонить нож к горлу или дуло пистолета к виску, то теперь нужно просто назначить человеку приличный оклад, и он будет навечно твой и делать всё что ему скажут.
Он купит себе хорошую машину, квартиру и вернее даже не купит их, а возьмёт в кредит, как только почувствует, что он в состоянии взять кредит. То, что лучше подождать накопить, и расплатиться наличными, это молоко кому приходит в голову. Лучше отстёгивать банку процент в течение тридцати лет, но уже сегодня усесться в удобное сидение дорогого авто, и проехав по улице понять, что ты живёшь.
А как удобно продавать автомобили в кредит, удобно всем, но только не покупателю. Удобно банку, продавцу, и работодателю. Как ты взял кредит, ты себе не хозяин. Ты раб работы, общества, девочек оглядывающихся на тебя, ты должен и всем. Но тебя нет, ты должен делать всё, чтобы всем нравится, а кА иначе, потерять работу, а как тогда выплачивать кредит.
Свобода нам только снится, да многим и не нужна свобода, им легче жить для всех. Меньше надо думать, просто делай, что от тебя ждут, и всё будет отлично. Ты будешь фаворитом жизни. Плати всем, заёмщикам, банкам, женщинам. Продавцам, только не себе. Зачем себе? Тебя-то нет. Есть все, кому ты должен. И весь доход должен быть расписан ещё до его получения. И ты без денег. Деньги, ради которых ты тратишь свою жизнь, время, энергию, именно их-то у тебя и нет. Абсурд, но жизнь.
Как справиться с этим абсурдом? Осознать его, понять. Просто невозможно. А может и не надо, просто плыть по течению. Иногда разбавив свою печаль алкоголем. Временно забыться, а завтра всё начать по-старому. Михаил так и жил, но вот иногда внутренний дьявол просыпался и заявлял о своих желаниях. И его надо было заглушить, пиво, вино, водка, неважно. Но в этот момент дьявол временно отступал и не мучил. А вот внутренний хозяин говорил, успокойся, засни, а завтра проснись и опять суета, то, что называется жизнью, жизнью как у всех.
А чем взрослее становился Михаил, тем больше не хотелось жить для всех. Хотелось для себя. Только для себя. Хотя и не только для себя, но и для людей, но чтобы их интересы уже шли через свои, пропуская всех через себя, соотнося желания других, со своими желаниями, и вот тогда жизнь казалось бы более терпимой, а может даже прекрасной.
Михаил всегда знал, когда можно выпить, а когда нет. В основном это случалось под выходной. Ведь в понедельник утром он должен быть абсолютно трезвый и даже без запаха на работе. На работе, чтобы дальше делать то, что он должен был делать. И так пять дней. Пять дней: завтрак, дорога, работа, дорога назад, сон и опять по заданному кругу. Потом два выходных, чтобы хоть немного восстановить. А может даже и не восстановиться, а чтобы подготовиться к следующей пятидневке. Приготовить поесть, постираться, немного восстановиться. И конечно немного выпить, именно немного. Так хотелось сначала, но вот от этого немного, потом хотелось больше, больше и ещё больше. И такой волшебный день была именно пятница. Пятница 6 часов, та граница, которая отделяла рабство, жизнь для всех, от двухдневной жизни для себя. Это не с чем ни сравнимое ощущение. Пятница, выходя с работы, казалось, что сегодня необычный день, тот который и не сам день, а именно вечер, который находится на границе.
Этих дней ждут целую неделю, такое ощущение, что жить стоит только ради них. Пять дней тянутся долго-долго, и вот в конце трудовой пятницы наступает ощущение, что вот именно сегодня всё закончится. И впереди два дня отдыха. Но что эти два дня? Не успевают начаться и уже заканчиваются. И часто в субботу утром проснувшись в кровати, лежишь и думаешь, начинаются выходные, пролетает какой-то миг и ты уже в воскресенье вечером, лежа в той же самой кровати, думаешь, а вот выходные уже и закончились, даже не начавшись.
И Михаила часто посещала мысль, а нужна ли такая жизнь и стоит ли её прожить, да и ради чего всё это? Видно только те моменты, когда горло приятно обжигал спирт и некоторое расслабление, следующее за этим, могло казаться настоящей жизнью. А не то затравленное сознание, которое с детства было запичкано навязчивыми долженствованиями и ограничениями. Но и в отношении алкоголя-то общество тоже ставило границы, даже в этом небольшом счастье, и, то стоило себя ограничивать. Дабы выглядеть приличным для всех.
Ничего, никуда, вокруг пронзительные взгляды, которые видят всё, абсолютно всё, даже то, что ты не видишь. Да и самому надо видеть всё-всё кК можно больше. И если ты видишь больше, тем ты более адаптирован, дабы можешь предвидеть, и обезопасить, чтобы другие не видели, то, что не желательно тебе. Ты должен постоянно держать себя в руках, всегда, если вы только на секунду ослабите контроль над собой, то не сдобровать, можно в один момент потерять снисходительность общества, а это подобно социальной смерти.