03. Битва при Интернете. Роковая ошибка

Билет на тот свет

— Отчего бабы не летают как птицы? Это же просто необходимо и очень удобно в наши дни, когда такая жопа творится на дорогах. Только выехал со двора и встал намертво в пробку. А тут летишь себе чайкой сизокрылой, сверху плюёшь на этих жалких людишек, что сами себе создали проблемы в свободе передвижения.

Да, Люська моя, конечно, не отказалась бы от такой прикольной опции. Только надо перед полётом брюки натянуть обязательно. В юбке оно как-то стрёмно будет, и ляжками голыми сверкать перед чужими мужиками совсем ни к чему... я так думаю. Летит она такая домой, голубка моя, в руках две авоськи с продуктами держит. И в зубах ещё один пакет с пивом для меня, чтобы два раза не мотаться.

Эх, вот ежели выберусь из этой передряги, вертолёт себе куплю. На рыбалку с мужиками летать будем и охотиться зимой с геликоптера самое то!

Чу, снова слышу шаги за дверью. Может Люсьен вспомнила обо мне и спасение совсем близко!

Но нет, опять эта старая ведьма, инквизитор на пенсии. Боже, скорее бы сдохнуть, что ли. Организм больше не выдерживает эти пытки и всё чаще отключает меня на пике боли от суровой действительности, пытаясь сохранить мозг и сердце.

— Как ты тут, зятёк дорогой? Может случилось долгожданное озарение? Давай, давай, напрягись, выхода другого у тебя нет. Чакры я тебе всё равно прочищу, и ты вспомнишь, куда билетик-то спрятал. Как говорил товарищ Саахов в одном фильме, отсюда у тебя только два пути. У него дороги были в ЗАГС или к прокурору. А у тебя на кладбище или в санаторий для поправки организма и детоксикации. Надеюсь, ты сделаешь правильный выбор.

— Сначала развяжите руки и дайте пожрать. У меня уже глюки начинаются от голода, и башка не варит совсем, как тут можно что-нибудь вспомнить?

— Хорошо, пару кусочков сахара для мозга будет как раз кстати. Водицей запьёшь и нормально. — Старуха достала из сумки пачку рафинада, открыла её и положила мне в рот кусочек. Боже, какое это блаженство! Слюна моя текла рекой, и я не успевал её сглатывать. Кажется, ничего вкуснее я не пробовал в этой жизни. Чудесный сахар растворился за считанные секунды и впитался в мой измученный организм с невиданной скоростью.

— Ещё, дайте ещё! Вы обещали два кусочка! — Я уже не контролировал себя и готов был продать душу Дьяволу за кусочек сахара и горбушку чёрного хлеба с солью.

— В отличие от тебя, соколик, я слово своё держу. На ещё кусочек, да не клацай зубами, а то палец мне откусишь. Тогда тебе точно каюк! А теперь лежи и вспоминай всё, что было в ту пятницу, пошагово. Рисуй в голове картинки, куда пошёл, с кем встретился, сколько водки купили, где и с кем пили и кому билет отдал или куда спрятал. А я отлучусь ненадолго, нужно инструмент прикупить кое-какой, очень нужный в хозяйстве...

— Кстати, Павлина Капитоновна, откуда у вас такая осведомлённость о средневековых пытках? Вы же в школе плохо учились, сами как-то рассказывали.

— А инторнет на что? — она ехидно улыбнулась и поправила бретельку лифа.

— Да что вы такое говорите? Где интернет, а где вы! Это же две непересекающиеся прямые. Вы даже кнопки на телефоне путаете через раз. — Страшно хотелось пить, но любопытство брало верх.

— Так внучок старшенький, Алёшка, всё что надо бабушке, нашёл, записал на листке и даже картинки показал, зайчик мой.

Тут мне стало совсем плохо и даже промелькнула мысль о скором конце.

— Ну, вы и монстр, Павлина Упырьевна ! В страшном сне такое не увидеть, чтобы мой любимый сынок отцу пытки выбирал в сети. О, Боже, за что мне всё это, чем я прогневал тебя!

— Да не его ты прогневал, безбожник, а меня и дочь мою любимую, цветочек ненаглядный. Говорила я Люсеньке не ходить замуж за тебя, оболтуса и пьяницу, так не послушала мамочку. Любовь у неё случилась, видите ли. Мама жизнь прожила, знает, каким должен быть мужик настоящий.

— А вот какого чёрта вы лезете в нашу жизнь? Тёща должна жить от молодых как можно дальше, в другом городе и желательно в другой стране, а не на соседней улице. Ваша радиоактивность и способность видеть сквозь стены уничтожает всё живое и светлое там, где вы появляетесь. И только водка помогает мне выжить в этом ядерном реакторе второго Чернобыля. Если бы не пил, сдох бы от вас через год! Так что скажу напрямик — нету мне смысла трезветь в боях на семейном фронте.

— Что-то мне подсказывает, что сдохнешь ты, родимый, в ближайшее время, если конечно не отдашь билет с выигрышем, — и она помахала у меня перед носом небольшим топориком. — Всё, хватит мне зубы заговаривать. Ты слишком расслабился после вчерашней стимуляции высоким напряжением. Жаль, что этот аппарат не может поднять его ещё выше. Толку от него совсем мало, только деньги на ветер. Но ничего, оно окупится, ты мне вернёшь всё, до копейки. Вспоминай, гадёныш, это твой последний шанс. И не просри его, как свою никчёмную жизнь, — Она поковыляла прочь, на прощание громко хлопнув дверью.

Воздушный шлейф непонятных запахов разлетался по сумрачной комнате. Эта гундосая выхухоль разлила по углам какую-то жидкость. Голову сжимало, словно тисками, бравурная музыка множилась нотами и завихряла мозги, не давая сосредоточиться на чём-то одном, а жажда с невиданной жестокостью дополняла этот оркестр. Потом я просто ушёл из бытия земного, поднялся над вечерним городом и завис в полной тишине. Увидел дорогу, ведущую к горизонту, там, где кончается земля и начинается небо в потеках красного откровения, все еще неслышно шепчущего о неизбежности конца всему живому. И нахлынуло просветление, и я вспомнил всё.

На землю меня вернула всё та же мегера, с небольшим свёртком в руках.

— Смотри зятёк, это тебе! Говорят, вещь безотказная, действует почище любой сыворотки правды, — она развернула свёрток и показала мне новенький паяльник с блестящим медным жалом.

Я похолодел внутри, снаружи покрылся потом и подумал, что теперь мне точно пи**ец. Но ни один мускул, как мне показалось, не дрогнул на моём лице. И теперь оставалось только тянуть время, дабы отодвинуть очередную экзекуцию, что я незамедлительно и сделал.

— А по какому праву, дорогая тёща, вы так настойчиво требуете этот билет? Сами подарили его мне на день рождения в присутствии понят... кучи гостей и родственников. Значит это моя непреложная собственность, и хрен вам я его отдам! А если вы не прекратите свои издевательства, у меня разовьётся эсхатологический невроз и как следствие — неизбывная тоска. А как известно всем моим друзьям, я в тоске опасный! Так вот, оно вам надо?

— Именно это мне и даром не надь, а вот те пятьдесят миллионов, что дадут за выигравший билет, нам с доченькой очень даже пригодятся. Ты же пропьёшь их за неделю со своими дружками, а дети твои так и будут прозябать в нищете. Короче, я сама подарила, я же и забираю обратно. Имею, так сказать, и право и желание. — Павлина решительно воткнула паяльник в розетку и уселась на стул в ожидании разогрева волшебной палочки.

— А уж как вы с Люськой сохраните и приумножите эти деньжищи, расскажите кому-нибудь другому, — я продолжил тянуть время. — За ту же неделю, что вы отвели мне, скупите всё шмотьё на окрестных рынках, бесполезные крема от целлюлита и прочую хрень, что вам впаривают рекламщики, и останетесь в раздумьях, куда это всё распихивать и почему так быстро закончились тугрики. Кстати, откуда вы узнали, что этот билет выиграл, да ещё именно столько денег?

— А вот это уже не твоё дело! И, да! Я всегда записываю номера билетов, даже если их дарю кому-то. Как видишь, очень даже не зря! И хватит мне вытрёпывать последние нервы и пытаться сделать инфаркт. Он уже приходил ко мне два раза, но меня не было дома.

Увидев, что от жала паяльника пошёл лёгкий дымок, я решился на бесполезную авантюру и жалобно заныл:

—Павлина Капитоновна, миленькая! Не вспомнить мне всё равно, куда этот билет подевался, а значит неизбежно приму я смерть мученическую от инструмента аццкого. Так выполните же последнее желание моё перед казнью жестокой, один телефонный звонок я прошу на прощанье.

Тёща задумалась надолго, пытаясь понять, в чём подвох. Я тоже молчал, боясь спугнуть её нестройные мысли. Затем, скрипя суставами и матерясь вполголоса, она достала из сумки телефон. Я медленно, стараясь не перепутать цифры, продиктовал ей номер закадычного другана Михея, который жил в ста метрах от дома выхухоли. Она поднесла к моему уху телефон и пошли гудки. Мой собутыльник на удивление быстро взял трубку.

— Михааа! — заорал я, собрав последние силы. — Бери скорее ломик с топором и дуй в дом моей тёщи. Я здесь, и она хочет меня прикончить. У тебя всего три минуты, чтобы спасти друга.

Не знаю, что он успел там услышать, ибо тут же получил мощный хук в челюсть с правой руки, в которой был телефон. Потом ещё град ударов с обеих рук и завершающий в темечко чем-то тяжёлым.

***

Когда меня измученного привели в чувство, отмыли, накормили и уложили на диван, я долго не решался спросить Миху о главном. Потом, всё-таки сделал усилие, приподнялся и посмотрел ему прямо в глаза.

— Братан, скажи, где тот конверт, который я отдал тебе перед тем, как мы начали обмывать мою удачу. Миха отвёл глаза, помолчал немного и уточнил:

— Это тот, на котором было написано "Вскрыть после моей смерти"? — Я утвердительно кивнул головой. И тогда он начал вещать скорбным голосом. — Если ты помнишь, я положил его в нагрудный карман своей куртки. Он так и лежал там пару дней, пока моя Верка не затеяла стирку. Куртка ведь была уже того — после всех наших падений и приключений. Короче, жена проверила карманы перед тем, как запихнуть её в стиралку и естессно обнаружила конверт. А какая баба устоит перед такой загадочной надписью? Вот и я говорю... Вопщем, удружил ты мне, Стас. Я теперь холостой, ни жены, ни детей.

И он протянул мне смятую записку. Сердце моё бешено забилось, дрожащими руками я развернул тетрадный листок и прочёл:

Ненавижу тебя, пьянь беспросветную. И не надо искать ни меня, ни детей. Стасу передай благодарность за билет! И это... прости если сможешь.