Арии

В распахнутые настежь ворота он выбежал первым. Быстрее молнии, страшнее урагана, опаснее гадюки. Морозный ветер сонной лощины тысячами невидимых игл впился в разгоряченное от бега и бронзовое от загара тело вожака. Слабый белесый свет твердым контуром очертил грозного воителя.

Но Ар даже не заметил холодного дуновения чужой страны. Предчувствие скорой схватки, неукротимая решимость одержать верх, привычное жжение в сильных руках пьянили пуще хмельного эля. Человек жаждал боя и победы. Он вел свои отряды с боями уже не первый день. Через порушенные древние города, сожженные поселения, мрачные капища мертвых богов, заросшие дерном виноградники.

Следом мчались другие. Низкорослые иллиры с синих берегов Агальтового моря, чьи отвратительные обряды хорошо известны соседям. Северяне фрисы, нелюдимые и мрачные создания сакских лесов. Высоченные кальты с теплых островов полуночного края, сердитые и волоокие. Они первыми пришли в новый мир, пройдя дорогой льда и крови. Дикие и довольно миролюбивые баллы и склавины, в простых домотканых рубахах навыпуск. В битвах они забывают свой кроткий норов, становятся кружком, спина к спине и сражаются до последнего. Особенно хороши дикари в засаде. Последними спускаются с холма веселые латины, в коротких, словно у танцовщиц юбках. Но добродушие южан напускное, в своих землях они истребили всех, кто смел не подчиниться завоевателям. Сожгли жалкие жилища, вырубили священные рощи, потравили скот... И все это с улыбкой, с шутками...

Братья, давно оставившие отчий дом в поисках лучшей доли, теперь вновь собрались вместе. Когда-то, много сот лет назад их предки говорили на одном наречии, пели одни песни, молились одним богам. Ведущие матери рассказывали о некогда небольшом племени, которое и заселило междуречье.

Потом что-то случилось, то ли война, то ли другое лихо, бездонный омут Хроноса похоронил воспоминания, и часть родов ушла. На полдень в далекие и манящие красотой рая изумрудные земли юга. Колесо, придуманное древними, позволяло теперь преодолеть мертвую степь в пору зноя.

Они не вернулись. Канули без следа в холодных лучах предвечернего света, сгинули в чужих ущельях далеких земель. Оставив в память о себе лишь непонятные названия рек и гор. Нашли ли они то, что искали так и осталось загадкой. Великая степь умеет хранить свои тайны.

Но скоро в покинутых селениях вновь ярко разгорелись костры, запели волхвы в священных рощах, серебряным ручейком зазвенел детский смех. Людей опять стало много. Воспрявшая степь щедро кормила своих насельников.

Шло время, чей безжалостный ход неподвластен никому. Рождались все новые сыновья и дочери, племена множились, еды опять стало не хватать. Надо было искать новую землю. Корм для скота и пищу для людей.

Теперь засобирались многие. К закату от родных пастбищ, за густой тундрой и высокими, в пол неба горами, лежал загадочный и неведомый мир.

Племена уходили недружно. Каждый сам по себе. В сиреневую даль, которая сладко манила неразгаданной тайной. Кто-то держался полуночного берега континента, остерегаясь рыжеголовых и бородатых гигантов. Кто-то пошел к режущей глаз бирюзе Теплого моря и сразу ввязался в круговерть нескончаемой войны. Там уже жили люди, и они не хотели оставлять насиженных мест. Аборигены хитро ловили и ели серебристых тварей из морских пучин, много танцевали, напившись забродившей кислятины из мелких и незнакомых ягод. Но пеласгов и других пришельцы победили, получив в награду чудесную страну, щедро удобренную алой кровью меднолицых степняков.

После этого плотину прорвало. Все новые племена покидали старую родину и шли в другую сторону от восхода. Всем хотелось иметь много вкусной еды, голубоглазых наложниц и покорных рабов. А может двигало иное чувство – любопытство, им нравилось все новое. Узнать, что находится за дымно с подволокой горой, за пепельно-серым полем, за широкой, несущей в даль синие воды рекой. За горизонтом...

Но земля часто оказывалась уже занята. Там осели те, кто ушел раньше. Приходилось идти дальше, еще дальше, путаясь в лабиринтах нескончаемых лесов и дивных ожерелий озер. Подниматься на острые пики гор и неделями ждать тепла в глубоких оврагах.

Местные огрызались. Исподтишка нападали и неизменно отступали, у них не было ни малейшего шанса на успех. Свирепые степняки шли подобно песчаному смерчу, вытаптывая колесницами и подковами битюгов ячменные поля. Решительно и бесповоротно, доказывая свое право сильного. И не было силы во всей Вселенной, способной остановить армаду кочевников востока. Всякий вставший на пути ариев находил скорую смерть и ничего иного.

И вот теперь старые люди нового континента собрались на последнюю битву. Отступать им некуда, со всех сторон аборигенов окружает Большая вода. Дорога позора для них закончилась, как вскоре закончится и сама жизнь.

Дальше или гордая смерть в бою или презренный плен и горькая жизнь в рабстве. Старые люди выбрали первое. Гибель и забвение. Никто не уберет их в погребальный наряд, никто не вспомнит в скорбной песне. Они умрут никем не оплаканные. Печальная судьба забытых народов. Так было до них, так будет и после.

Но пока аборигены живы и смело бегут навстречу завоевателям. Против бронзовых мечей, топоров и алебард – заостренные колья и копья с обсидиановыми наконечниками. Жалкие стрелы с рыбьей костью на конце и обычные дубовые палицы. Редкие цепи изможденных людей, голодных, потерявших целый мир и бегущих к концу своего существования.

Их братья в рабстве у новых господ, жены стелют постель завоевателям, а дети прислуживают в продуваемых всеми ветрами сырых хижинах. Захватчики отняли все – густой бор и пчелиную пасеку, стремительную речку и невод с щуками, прохладное море и желтые камни для украшений. Колосистое поле и спелый ячмень, уютный земляной дом и горящий камелек, тенистый пруд и поросшее мхом божество.

Все. Осталась лишь честь и эта последняя долина.

Ар вдруг резко остановился и странным образом почувствовал это. Влился в личину врага. Осознал то отчаяние, что одолевало бегущих к нему реликтов старого мира. Боль от не заживших ран, острую резь в голодных желудках, безумное желание отомстить и трезвое понимание неосуществимости желаний. Кислый запах сырой земли, куда закопают их тела грозные победители. Смрад и тлен. Вечное забвение.

Ар отер ладонью непрошеную слезу, шумно вздохнул и лицо вождя вновь окаменело. Жалость к осколкам некогда великого народа прошла, не оставив и следа. Будто прохладный ветерок в жаркий день. Предводитель высоко подпрыгнул, ловя бронзовым топором одинокие лучики холодного света и изрыгнул страшный, громоподобный крик. Он пришел оттуда, из далеких и темных глубин сознания, когда первые люди боязливо прятались в пещерах, не надеясь пережить нескончаемо долгую ночь.

Бегущие следом подхватили победный клич, и он, удесятеренный эхом, покатился по верхушкам заснеженных скал, к потемневшему зимнему полю, балкам оврагов, мрачному песку предморья...

Арии пошли в бой.