21. Предатель

Икона была на месте. Засунув руку под матрац, Пашка вытащил ее и слегка провел ладонью по гладкой прохладной поверхности. Большие темные глаза Божьей матери смотрели на него с неизменной печалью. Перекрестившись, Пашка сунул икону за пазуху и, передохнув, повернул дверную ручку.

"Возвращаться - плохая примета" - мелькнула в мозгу суеверная мысль, но он старательно отогнал ее и, пройдя по коридору, вышел из флигеля. Во дворе по счастью, никого не встретилось. Пашка быстрым шагом направился к воротам.

"Главное, выйти отсюда, - думал он, - а там...

Ему представилась Елена, которая сидит сейчас в поезде у окна и подперев подбородок кулачком, тревожно смотрит сквозь мутное стекло. А рядом притихшая Настена. Они ждут его.

Пашка ускорил шаг. Ну вот, совсем немного осталось...

- Эй, Павло, и далеко собрался? - совсем рядом с собой он услышал знакомый хрипловатый голос. От неожиданности Пашка резко остановился, кровь прилила к вискам, а сердце забилось где-то совсем высоко, почти в горле. Из-за угла расположенной слева кирпичной постройки, появился Фомин. И сейчас он стоял, недобро уставившись на Пашку. Машинально тот засунул руку в карман, чувствуя прохладную рукоять нагана.

Ну что молчишь, Миронов?! - истерически крикнул Фома и, неожиданно быстро оказался рядом с парнем, оттеснив его за угол кирпичного здания. Взгляд его пробежался по Пашкиной сумке и его бледному лицу.

- О как! - присвистнул Фомин. - Да ты никак тикать собрался? А знаешь, паскуда, что за дезертирство бывает?

Схватив одной рукой Пашку за воротник, он сильно тряхнул его. Лицо Фомина исказила болезненная гримаса, а в глазах мелькнул уже так хорошо знакомый Пашке огонек безумия.

- Мне тут давеча говорили про тебя, что видели вместе с бабой Грановского, - прошипел в лицо Пашке Фомин. - К ней что ли собрался? А я тебя еще защищал, сказал - мало ли с кем эта сучка шашни крутит, пока главного нет. А? Что скажешь? - Фомин резко тряхнул Пашку за шиворот.

- Не смей ее так называть! - вырвалось у Пашки. И он сам удивился своей смелости. Но в то же время мелькнула мысль, что им руководит решимость и отчаяние человека, которому нечего больше терять.

- О как! - хрипло расхохотался Фомин. - Вот как ты заговорил... Ну, поговори мне еще, сучонок! Поговори... предатель! А знаешь, что за дезертирство бывает? Высшая мера сразу, на месте.

Продолжая крепко держать Пашку одной рукой, другой он сделал быстрое движение и, прежде чем тот успел среагировать, вытащил пистолет. Изогнувшись, Пашка все-таки сумел ударить по Фомина по руке. Наган отлетел в сторону.

- Сука! - выругался Фомин.

Тем временем Пашка сам быстро вытащил свое оружие. Еще немного, выиграть пару секунд, и он выйдет победителем. Он знал, что Фома - трус, а в крайнем случае, готов был нажать на курок и выпустить пулю прямо в это искаженное отвратительное лицо. Еще совсем немного и...

Пашка и сам не понял, как все произошло. В одну секунду в руке Фомина оказался нож. Скорее всего, финка, хотя Пашка не успел толком рассмотреть его. Почти сразу он почувствовал удар в правый бок. Все тело пронзила острая боль, в глазах потемнело, и он ощутил, как по коже потекло что-то горячее и липкое.

Фомин удовлетворенно хмыкнул и занес руку для повторного удара, но Пашка опередил его. Прозвучал выстрел, показавшийся оглушительным. Тело Фомина качнулось, Пашка в последний раз увидел его безумные глаза. Затем Фома упал навзничь, на спину, как-то неловко раскинув руки. И бросив быстрый взгляд в его бескровное лицо и застывшие глаза, Пашка понял, что тот был мертв. На этот раз он не промахнулся.

Судорожно осмотревшись по сторонам, Пашка зажал рукой правый бок. Сейчас, будучи в возбужденном состоянии, он почти не чувствовал боли. Только по боку текло что-то липкое, он чувствовал, как рубаха постепенно намокает от крови.

"Если сейчас не убегу, то все, пропал", - мелькнула в голове мысль. Еще раз бросив взгляд на распростертое на земле тело Фомина, Пашка бросился к воротам.

***

- Господи, Пашенька, а мы так тебя ждали! - воскликнула Елена, кинувшись ему навстречу, когда Пашка появился в купе.

- Дядя Паша! - радостно воскликнула Настя.

Пашка успел заскочить в вагон, а через пару мгновений поезд тронулся. Поплыл за мутным стеклом вокзал и хмурое декабрьское небо, затянутое серыми тучами.

Настя радостно вскрикнула и прилипла взглядом к окну. Она первый раз в жизни ехала на поезде.

- Пашенька... - темные глаза Елены стали совсем черными. - С тобой все в порядке?

Пашка кивнул, зажав рукой горячий пульсирующий бок и тяжело опустился на сидение. Елена перевела взгляд ниже, глядя на его руку и пронзительно вскрикнула, увидев кровь.

Пашка лежал на сидении, то проваливаясь в какой-то темный вязкий сон, который никак не хотел его отпускать, то ненадолго приходя в себя. И еще была слабость, от которой никак не получалось встать. В моменты, когда он находился в сознании, он слышал тревожный голос Елены. Она с трудом сдерживала слезы. Настя же их не сдерживала и ревела в голос. Пашка слышал, как Елена искала врача среди тех людей, кто ехал с ними в одном вагоне. А через некоторое время почувствовал, как его куртку и рубаху расстегивают чьи-то умелые руки. С трудом разлепив веки, он увидел над собой внимательные глаза какого-то человека, смотревшие на него сквозь очки.

- Фельдшер Михалев, - услышал он немного приглушенный голос. Затем услышал, как Елена ответила что-то фельдшеру, но слов не разобрал.

А этот человек все продолжал его ощупывать, затем как-то печально крякнул. Еще через пару минут Пашка почувствовал, как его бок туго перематывают какой-то тканью.

- Это... это очень серьезно? - всхлипнула Елена.

Голоса людей доносились до Пашки словно через вязкий туман.

Он хотел подняться и сказать Елене, что все это пустяки, подумаешь, чуть задели бок, до свадьбы точно заживет. Но не было сил даже пошевелиться и поднять веки.

- Боюсь что да, гражданка, - услышал он сочувственный голос фельдшера. - Рана очень глубокая и, вероятно, задета печень. Он уже потерял много крови. Нельзя ему ехать в таком состоянии, растрясет только себе все. Надо бы сойти на ближайшей остановочке вам, да направить парня в госпиталь. Хотя, боюсь, что...

Последние слова он сказал совсем тихо.

- Хорошо... хорошо, - тихо и как-то бесцветно отвечала Елена. - Когда ближайшая станция?

- Если не ошибаюсь, ближайшая станция Романовка, - ответил фельдшер. - Это еще часа полтора ехать. Если он доживет...