07. Я тебя ненавижу

7.

- Так ты, выходит, опять из монастыря сбежал? - Рита перекатилась на живот, устроившись на груди у Дана. Она сложила руки друг на друга и сверху опустила подбородок, ловя взгляд разноцветных глаз. - И что? Тебе ничего не будет за это?
- Я не сбежал, я отвечаю за поставку продуктов. С вечера отдаю список необходимого, а утром контролирую доставку и разгрузку. И поскольку возвращаться далеко, за город, ночую здесь. А сбегать лучше не стоит - плохо закончится, - было около двух часов ночи, но спать ещё недовелось. С той, первой встречи в кафе это была уже их пятая или шестая совместная ночь - на улице буйствовал апрель, раскрывались почки, зеленела трава и пылали небывало-яркие звёзды на иссиня-черном небосводе. - А что?
- Ничего. Любопытно просто. А по тебе и не скажешь, что ты из монастыря, - в голосе прорезались игривые нотки. - Я думала вы там все такие правильные, ну - никакого секса, посты, молитвы... Набожность. Что ещё? Медитации?
- Ну, ты выливаешь компот в кашу и называешь это салатом, - покачал головой парень, устроив руки на пояснице у Риты. Говорить с ней было легко. Наверное потому что они оба знали, что никакого продолжения у их встреч не будет - как случайные попутчики, вываливающие друг другу такие откровения, какие не всякому другу расскажешь. - Если ты понимаешь под набожностью посты, молитвы и отказ от телесных радостей, то нет - не набожен. Я вычленил из всей религии для себя одно. Главное - это верить. Без всей этой сопутствующей чепухи, - он заговорил несколько отстраненно. - Вообще - это довольно сложный вопрос, - пальцы на спине девушки пришли в движение, мягко поглаживая, скользя вверх и вниз. - Как мне кажется, вера - это один из способов познания себя самого. Каждые ведь сам выбирает, какой путь ему ближе, верно? Я выбрал путь самопознания. Определил для строгие жизненные принципы и приоритеты и просто верю, что Он - есть. Я ничего за эту веру не прошу и не жду. Просто верю - вне религий. И живу, как живется. Учусь новому, если предоставляется возможность, стараюсь радоваться тому, что имею. А кто-то выбирает иное - молитвы, посты, ну и дальше по списку. И постоянно требует что-то в замен: мир во всем мире, здоровье ребенку, новую рубашку... Вроде как: "посмотри, как я в тебя верю! Не жрал уже не делю, баб пол года не видел! Ты, меня, об этом правда не просил, но я-то верю... Дай мне за это шоколадку и миллион долларов?" - блондин помолчал, скользнув ладонью вдоль позвоночника Рите. - Я не говорю, что мой путь - самый правильный. Но и то, что ты называешь "набожностью" по мне так сильно отдает ханжеством и лицемерием, - ладонь вернулась на поясницу и благочестиво замерла.
Рыжая выглядела задумчивой и серьезной.
- Мне кажется, если бы все верили как ты - мир стал бы лучше. А как же ты там, в монастыре? Разве там не нужны все эти молитвы? И если ты в это не веришь...
- Я верю, Рит, просто не жду, что мне ответят. Или что меня услышат. В моем случае молитва это... - он замолчал, подбирая слова, - это как обращение в первую очередь к себе самому. Ну, пусть будет нечто вроде медитации, если тебе так понятнее, - Даниил улыбнулся, приподнялся и ловко перевернул девушку на спину, нависнув сверху.
- А ты засранец, знаешь это? Про веру говоришь и соблазняешь попутно, - рыжая обхватила парня за шею, притянула к себе и поцеловала. - Ты, кстати, чертовски быстро учишься...
- Сочту за комплимент, - мурлыкнул блондин, поддаваясь настойчивым ласкам. Разговор "за жизнь" оказался отложен до иных, лучших времён...

****

Сегодня пришлось разотийсь раньше - Рита улетала утренним рейсом куда-то в Египет, Дан не уточнял. Просто оделся и проводил до дома. Благо, было недалеко, даже не требовалось такси. Через дворы минут двадцать пешком. И теперь, убедившись, что девушка зашла домой, блондин неторопясь шагал обратно. С Ритой было легко, действительно легко. Случайная встреча, приятное продолжение - для Дана, с невероятным нетерпением ожидающего совершеннолетия - эта девушка стала настоящей отдушиной с серой рутине монастырской жизни. Он прилежно учился, кивал в ответ на слова об ожидающем постриге, но сам знал, что уйдет едва встретив восемнадцатилетние. Парень не считал худшими годы, проведенные в монастырских стенах, но душа рвалась жить, в крови бурлила молодость и весна, и провести всю жизнь такая как провел отрочество совершенно не хотелось.

Блондин шел и слушал ночь, шумела листва над головой, где-то скрипели качели, раскачивыемые весенним ветром, в отдалении гудели редкие машины. Почти все окна в домах были темными, когда встречался светлый квадрат, Дан начинал невольно гадать, почему люди не спят? Ну, вот к примеру на третьем этаже - цветы, аляпистые занавески, кот - ярко представилась пожилая женщина, страдающая бессонницей. Или вот, первый этаж, свет в кухонном окне и молодая девушка, в одной руке держит ребенка, совсем малыша, а другой делает что-то невидимое для Дана... Вот четвертый этаж, к сожалению, закрыт плотными жалюзи но это не помешало воображению рисовать картины одна интереснее другой. Заработавшийся бизнесмен? Влюбленная пара? Кто может не спать в такой час? А может, там кто-то болен?

Размышления прервал стук подъездной двери, быстрые шаги, скоре даже бег, повторный хлопок и звук удара, спустя какое-то время, женский вскрик.. Дан прибавил шаг, выворачивая из-за угла очередной пятиэтажки. Открывшаяся картина на какое-то мгновение заставила опешить. На асфальте, у припаркованных машин, стояла на коленях, держась за лицо девушка - худенькая, кажется босая, в майке и джинсах. Над ней нависал мужчина - выше Дана, шире в плечах, в растянутой белой футболке и черных шортах. И он снова заносил кулак. Новый удар, пришедшийся куда-то в район ключицы девушке, сбил ее на землю окончательно.

Блондин действовал быстрее, чем успел сообразить, что происходит. Мужчина поднял ногу, явно собираясь свою жертву ещё и пнуть, но тут что-то сильно толкнуло в плечо, сбивая ему удар. Нога прошла правее и выше.
- Уйди, пацан, - не сразу, но взгляд все же сфокусировался на внезапной помехе. - Хорошо прошу, не лезь, не твое дело.

Девушка за спиной блондина приподнялась, старательно вытирая кровь, льющую из разбитого носа.
Дан молчал, сунув руки в карманы и чуть покачавпясь с пятки на носок и обратно. Только вот обойти его почему-то никак не получалось. Клятый сопляк вроде и не двигался, но упорно возникал там, куда шагал мужчина. Пока наконец тот, не потеряв всякое терпение, не замахнулся кулаком, целя блондину в лицо. Вместо этого рука вдруг встретила на пути стену, не иначе. Пальцы смяла злая боль, отдавшая в правое плечо, а после произошло и вовсе нечто невнятное: руку вдруг повело вперёд и вниз, вынуждая наклоняться ниже, ниже, до тех пор, пока тело не потеряло равновесие и не рухнуло плашмя на асфальт. Дан спокойно встряхнул ладони, куда пришелся удар кулака - впервые, он пробовал себя не в тренировочном бою с наставником и с некоторым удивлением отмечал, что за то время, пока противник замахивался, его можно было покалечить тридцатью разными способами... Парень не хотел. Давно прошло то время, когда он кидался на все живое и неживое.
- Ты! Я тебя! - мужчина поднялся на ноги, медленно направившись к Дану вновь. Кажется, он забыл уже про девчонку - во всяком случае до тех пор, пока на пути мелькало новое препятствие. Следующий удар вновь недостиг цели - руку вывернуло, завело за спину, невероятным образом выворачивая сразу три сустава и заставляя пританцовывать на месте, что бы сделать боль хоть немного терпимой. Дан, не торопясь выпускать своего пленника, подвёл его к дому, а после дёрнул подъездную дверь, и втолкнул туда мужчину, поддав ногой по пятой точке. Послышался звук падения, ругань... Парень торопливо отпрянул, подобрал валявшийся в полисаднике камень и старательно вбил его ногой в щель между дверью и асфальтной дорожкой, намертво заблокировав выход. С той стороны застучали, посыпали угрозы... Дан развернулся и отправился к девушке, все ещё сидящей на асфальте.