05. Лялька

И действительно, первое время удача сопутствовала во всём. В небольшом посёлке Фёдор нашёл скупщика, перед этим аккуратно поспрашивав о нём в местной пивнушке. Часть золотого песка обменял на очень приличную сумму советских рублей. Остальное – решил припрятать.

Запорожец, простоявший всё это время в тайге, замаскированный ветками, утопил в реке, чтобы его как можно дольше не нашли. Домой так и не вернулся, не смог. Пришлось бы врать, выкручиваться, как-то объяснять, куда делся Ваня.

Поменяв документы, осел в небольшом городке бескрайней Сибири. Осторожничал. Вёл замкнутый образ жизни. Общался только с хозяйкой, у которой снимал квартиру.

Несколько раз уезжал к морю, где позволял себе кутить по полной. Только там он чувствовал себя свободно: не нужно маскироваться под молодого специалиста, постоянно врать и сдерживать свои желания, чтобы окружающие не задавали лишних вопросов. Друзей и приятелей не заводил. Его устраивали только случайные собеседники во время роскошных ужинов в ресторанах.

Сознание будто заблокировало последние события, поэтому Фёдор часто ощущал настоящее счастье, какое рисовало когда-то воображение.

А спустя несколько лет он впервые увидел во сне Ивана. Дремавшая совесть сдавила горло так, что иногда трудно было дышать. Осознание подлости своего поступка вбило крепкий клин между придуманной счастливой жизнью и Федькой. Безбедная жизнь перестала радовать.

А спустя какое-то время Фёдор признался себе, что очень скучает по Ивану. С самого детства именно Ванька эмоционально окрашивал любые события, вечно что-то придумывал, чем-то интересовался. А за ним тянулся и Федя. Он был Ивану нужен и важен, а теперь…

Фёдор отдавал отчёт, что с тех пор, как Вани не стало, его жизнь посерела. И никакие деньги не спасут его от одиночества, которое он ощущал почти физически.

Одно время даже пил беспробудно. Не помогло. Воображение рисовало страшную картину, как друг, умирая, проклинает его. Билась мысль, за которую он хватался, как за спасательный круг: «Может, Ванька умер быстро, в беспамятстве?»

Один раз даже хотел вернуться в ту пещеру. Думал, что если похоронит останки друга, станет немного легче. Но на этот шаг сил в себе не нашёл.

Несколько раз приезжал в родной город. Издалека наблюдал за своими родителями, не смея показаться им на глаза.

В городской библиотеке поднял подшивку местной газеты «Вести», где нашёл статью о себе и Иване, пропавших без вести. Там же была опубликована и фотография, где они вместе с другом – весёлые, молодые. Из очерка узнал, что после того, как нашли затопленный Запорожец, мать Ивана попала в больницу с сердечным приступом.

Чувство вины не отпускало ни днём, ни ночью. Почти каждое утро Фёдор просыпался со слезами и тихо шептал:

- Вань, да прости ж ты меня. Прошу тебя, друг.

Но ответом была только гнетущая тишина и чувство полного одиночества.

И тогда Федька, накрыв голову подушкой, рыдал, с силой – до хруста в суставах сжимая и разжимая кулаки.

Кругом кипела жизнь, а Феде казалось, что он будто завис вне всех событий, вне времени, вне пространства.

Не смел, да и не хотел знакомиться с женщинами для серьёзных отношений, боясь невольно проговориться о своей подлости. И не только. Возненавидев себя до зубного скрежета, твёрдо решил, что не имеет права иметь детей. Выродков на земле и так хватает. Физиологические потребности решал только с проститутками, щедро оплачивая их услуги.

Если становилось совсем невмоготу, переезжал в другой город. Это на какое-то время отвлекало от душевного четвертования.

Когда Фёдору исполнилось сорок пять, он совсем потерял покой.
Желал только одного – поскорее уйти и перед Богом ответить за свой грех. Он больше не хотел жить. Скучая по Ивану, искренне верил, что где-то там, на небе они непременно встретятся, и у него будет возможность покаяться и выпросить прощение.

Часто приходил к разным храмам, не смея зайти внутрь. Садился рядом с нищими-попрошайками и просто смотрел на людей, спешащих к службе. Они казались ему почти небожителями. Уходил, раздав милостыню, когда начинался колокольный перезвон. Зависающие в воздухе величественные звуки будто разрывали его изнутри.

По дороге Фёдор грезил о том, как, наконец, под строгим взглядом Небесного судьи, он упадёт на колени перед Ванькой.

«Он добрый, простит. Скорее бы,» - непроизвольно, словно молитву, шептали губы.

Прохожие с удивлением оглядывались на странного человека в дорогом костюме.

Но Господь, видимо решив, что страдания Фёдора недостаточны, как проклятьем, наградил его прекрасным здоровьем. Болезни сторонились его, и тогда приходили мысли о суициде. Но он как мог, пытался от них избавиться, потому что был уверен, что это большой грех, который помешает ему увидеться с другом. Вот так, мучаясь, и жил. А два года назад узнал про заброшенную заимку. Подумал, может медведь задерёт. Сборы были недолгими. Раздал в храмы оставшиеся деньги и ушёл в чём был.
***

- «Это всё ты, проклятая кукла!» - отчаянный крик повис в воздухе.

Ослабевшей рукой Фёдор потянул за капроновую верёвку, висевшую на шее, и со всей силы попытался сорвать небольшой холщовый мешочек. Именно сегодня он, наконец, решил избавиться от этой напасти.

Прожив много лет со стонущей от боли душой, Фёдор теперь искренне верил, что и место возле скалы Одинокой, и золото, которое они нашли, действительно, было проклято.

Желая хоть как-то себя оправдать, он решил, что главная виновница его погубленной души – Лялька.

Безрезультатно повторив попытку, схватил с дощатого стола охотничий нож и, не глядя, резанул им. Мешочек со стуком упал на пол. По шее потекло что-то тёплое.

«Кровь. Зацепил немного», - догадался Фёдор.

Боли не почувствовал. Зато появилось ощущение невероятного облегчения. Он тяжело поднялся и, опираясь на выструганную палку и еле передвигая ноги, вышел. От движения воздуха закачалась борода старой паутины в углу жилища.

В избушке всегда царил полумрак, поэтому мужчина зажмурил глаза, привыкая к яркому солнечному свету. Голова закружилась то ли от свежего воздуха, то ли от голода. Он не помнил точно, когда последний раз что-то ел. Кажется позавчера - немного ягод.
Продолжение следует