03. Лялька

Легенда.

Огромные каменные скалы любовались небольшими волнами, которые весело перекатывались по зелёным от водорослей валунам. Река Киа не отличалась буйным нравом, поэтому на всём протяжении лишь в нескольких местах, ближе к гротам и пещерам, её течение становилось сильнее, взбивая холодную прозрачную воду в белую, плотную пену.

На самой высокой скале, названной местными жителями Айтой, что значит Светлое Божество, почти над обрывом, скрестив ноги, сидел старый шаман. Он плакал. Слёзы текли из помутневших глаз и, стекая по морщинистым щекам, падали прямо в реку. Впервые в жизни Мадауг не понимал, как духи, с которыми он всегда находил общий язык, могли позволить свершиться такой несправедливости.

Двенадцать вёсен прошло с тех пор, как кто-то подкинул Мадагу крошечную девочку. Она была так слаба, что даже не плакала.

Старик днями и ночами выхаживал крошку. Каждый день спускался к людям в селение за козьим молоком. Девочку привязывал к спине, чтобы иметь возможность балансировать руками, когда узенькая тропинка проходила над пропастью.

Только тогда, когда малышка окрепла, Мадауг дал ей имя СандАра, что значит Сияющая. Такой показалась старику её первая улыбка. Никого он так не любил, как эту непоседу, которой всё в этом мире было интересно. Ни на шаг старый шаман не отпускал от себя воспитанницу. Вместе собирали мёд диких пчёл, целебные травы, вместе проводили обряды.

Сандара быстро научилась разжигать огонь возле священного места Обо, чтобы умилостивить духов природы. Всё у неё получалось легко, играючи. И шаман часто умилялся, глядя, как окружающий мир благосклонен к девочке. Волки и шакалы никогда близко не подходили к жилищу шамана с тех пор, как появилась малышка. И даже змеи, едва завидев её, уползали с тропинок и с почтением сворачивались в кольцо, демонстрируя спокойствие и невозмутимость.

Каждый день приносил Мадаугу радость. Девочка подрастала - послушная, добрая, весёлая. Она обожала своего учителя и самого близкого ей человека.

Сандара придумывала заклинания–песенки и звонким, чистым голоском пела, когда готовила на костре нехитрую похлёбку из трав и кореньев. Весёлое эхо разносило мелодию. И тогда казалось, что скалы, подхватывая мотив, подпевают и пускаются в пляс. Шаман улыбался. С появлением воспитанницы в его душе и в окружающей природе наступила долгожданная гармония.

Чтобы порадовать воспитанницу, которой исполнилось три года, Мадауг подарил ей свой талисман из чистого золота в виде куколки. С тех пор девочка никогда не расставалась с любимой и единственной игрушкой. А шаман был уверен, что древняя находка, посланная духами и передаваемая из рода в род, спасёт девочку от любых неприятностей.

Но... вышло наоборот.

Ещё с вечера Сандара отпросилась самостоятельно спуститься в долину, чтобы нарвать травы для обрядов. А заодно поиграть с детьми из небольшого селения, расположенного недалеко от поляны, где растёт матушник.
Было ещё темно, когда шаман направился к роднику, рядом с которым находилось священное место Обо – возвышение, выложенное из камней и жердей. Люди просили его вымолить у духов хороший улов перед долгой зимой.

Перед тем, как спустится в долину, девочка решила поприветствовать солнышко. Она давно обещала своей любимой куколке показать, как красив рассвет в горах.

Неудачливый охотник проходил мимо, когда услышал приветственное песнопение ребёнка. Ему стало интересно, кто из детей поднимается в такую рань.

Незаметно подкравшись, он увидел Сандару, стоящую на самом выступе скалы. Девочка подняла руки вверх, приветствуя светило.

«А-а-а, так это шаманское отродье», - узнав малышку, подумал охотник. Присутствуя на праздничных ритуалах, он несколько раз видел, как Сандара помогала Мадаугу.

Золотая кукла в руке девочки отразила первый лучик и засияла.

Охотник зажмурился и отвёл взгляд. Его сердце сначала замерло, а потом застучало так, что сбилось дыхание. «Это настоящая удача! Наконец-то мне повезло! Никто ничего не узнает», - воровато оглядываясь по сторонам, подумал он.

Неслышно, как умеют все охотники, подкрался к девочке. Быстрым движением одной руки схватил золотую куклу, а другой со всей силы столкнул ребёнка со скалы.

Всё произошло настолько быстро, что Сандара не успела даже испугаться. Ударившись головой о первый уступ, рассталась с недолгой жизнью.

Река, бережно подхватив лёгкое тело, течением понесла его всё дальше и дальше: успокаивала и укачивала перед сном вечности.

С высоты скалы охотник не мог этого видеть – в этом месте река делала крутой поворот. Желая удостовериться, что девочка погибла, он, крепко сжимая в руке золотую куклу, осторожно подошёл к краю, где только что стояла Сандара. Вытянув шею, посмотрел вниз. И тут случилось неожиданное. Кукла нагрелась так, что удержать её стало невозможно. Охотник хотел кинуть её на землю, но золото будто прилипло к руке, обжигая и принося невероятную боль. Закричав, сделал неосторожное движение. Его нога заскользила по мокрому от росы камню, и, потеряв равновесие, он полетел со скалы вслед за погубленной им девочкой.

Умирал на берегу, корчась в мучениях. А река от отвращения ещё долго плевалась мутной пеной на презренный труп.

Мадауг почувствовал боль. Впервые в жизни сердце жгло так, будто его вынимают из груди. Прервав ритуал, шаман поспешил к месту трагических событий. Чем ближе подходил, тем яснее вырисовывалась картина того, что случилось не более часа назад. Мир померк. Слёзы потекли из помутневших глаз.

Скрестив ноги, Мадауг сел на самом краю и, раскачиваясь из стороны в сторону, запел протяжную ритуальную песню, в которой просил духов позаботиться о душе его любимицы. Слова закончились, но облегчения он не почувствовал. От горя сознание помутилось. Много веков его предки и он сам, отказывая себе во всём, были посредниками между миром духов и действительностью, умоляя о помощи страждущим. И вот она – благодарность. Ради куска золота погублено невинное дитя, чистая светлая душа…

Непреодолимая ненависть к людям – жадным, лживым, неблагодарным охватила всё существо Мадауга.

- Будьте вы прокляты! - вырвался из груди яростный крик.

В этот момент золотая кукла открыла глаза, будто прислушиваясь, и выпала из холодной ладони мёртвого охотника-убийцы.

Мадауга больше никто и никогда не видел.

Жители долины, где Сандара часто собирала матушник, переименовали Айту - гору Светлого Божества в скалу Одиночества и строго-настрого запретили своим потомкам к ней приближаться.

Много воды утекло с тех пор, много горя и радости видела река Кия, но тот последний крик старого шамана запомнила навсегда.
Продолжение следует