01. Специальный корреспондент

Четыре часа пополудни. Солнце клонится к закату, море у горизонта отливает зеркальным блеском, слепит глаза. Налетающее с противоположной стороны студёное дыхание подёрнутых пепельно-фиолетовой дымкой снежных конусов Вазар гнёт деревья.

В глубине маленькой бухты ютится деревушка — три десятка домов, прячущихся от стихий за зелёными палисадами. На окраине высится исполненная мозаичной кладкой вилла с четырёхугольной крышей, обнесённая каменным забором.

У ограды громоздится армейский грузовик. Возле распахнутых ворот стоит крепко сложенный юноша в мундире со знаками различия лейтенанта военной авиации. Он поёживается, словно от холода, и делает частые и жадные затяжки сигаретой.

Грохот автоматной очереди заглушает завывание ветра. Выстрелы раздаются из-за забора, с усадьбы. Лейтенант выплёвывает сигарету, растаптывает окурок и вытирает лоб рукавом.

В воротах появляется худощавый человек лет тридцати пяти, с тяжёлыми веками и волевой складкой рта. Автомат в его руках ещё дымится.

— Всё кончено, — спокойно произносит он.

— И...

— Разумеется. В огне брода нет. Все сами выбирают свою судьбу.

Лейтенант кивает, подавляя вздох.

— Что теперь?

— Теперь в город. Повесим их за ноги, как татей в старые добрые времена, на Оружейной площади. Пусть народ полюбуется и поймёт, какова цена тирании и беззакония.

— Деннинг, — Джордж Б. Брандмайер, главный редактор «Дейли Геральд», краснолицый толстяк со щёточкой седоватых усов, делавшей его похожим на баварского пивовара, пристально взглянул на начинающего репортёра отдела текущих новостей, — ты ведь хорошо знаешь Вазарию?

Мартин Деннинг, приземистый, чернявый, в очках, так же пристально посмотрел на шефа.

— Только то, что приходит телексом, сэр. Никогда там не бывал. Даже плохо представляю, где эта страна находится.

— Но языком владеешь, не так ли?

— Говорю с грехом пополам. Моя мать оттуда родом. Читаю лучше.

— Вот и прекрасно. Наверное, слышал, что сейчас там предвыборная кампания?

— Скорее фарс, сэр. Стракс...

— Стракс устраивает Вашингтон, — перебил Брандмайер. — Он, конечно, сукин сын, но наш сукин сын. Во всяком случае, до сих пор был таковым.

— Сукиным сыном?

— Нашим сукиным сыном. — Брандмайер достал носовой платок, высморкался и произнёс: — Деннинг, ты в самом деле остолоп, или прикидываешься? — Он перешёл на заговорщицкий тон: — Стракс тайно крутит шашни с партией, которую очень бы хотел видеть у руля Восточный блок. Старый подонок готов на всё, чтобы удержаться у власти.

Деннинг попытался придать своему лицу безразличное выражение. Такая информация могла поступить лишь из ЦРУ. О связях Брандмайера с «Фирмой» знала вся редакция.

— У «Дейли Геральд» есть преимущество перед другими газетами — репортёр, говорящий по-вазарийски. Только не задавайся. Короче, поедешь на родину матушки и будешь следить за выборами. Если прольёшь свет на роман Стракса с Каридианом, получишь премию.

Мартин Деннинг не расслышал последних слов главного редактора — до его ушей донёсся отдалённый гулкий звон, словно металлом ударили по металлу. Но, конечно, до кабинета Брандмайера, расположенного на двадцать девятом этаже, не долетали городские шумы. Да и что это могло быть? Ему просто почудилось.

— Как вы сказали, сэр?

Брови Брандмайера взметнулись.

— Я сказал, что если добудешь материал о сговоре Стракса с Каридианом, тебя ждёт премия.

— А кто такой Каридиан?

Шеф сокрушённо вздохнул.

— Вожак тамошних красных. О чём ты размечтался, Деннинг?

— Ни о чём. Просто никогда не слышал это имя.

— А теперь услышал. Айрис займётся билетами и всем остальным. — Брандмайер нажал рычажок переговорного устройства и начал излагать инструкции секретарше.

Когда Мартин выходил из небоскрёба «Дейли геральд», ему почему-то вспомнились старинные вазарийские стихи из книги, которую в детстве ему приходилось читать и перечитывать по настоянию матери, чтобы поупражняться в малознакомом языке:

Вот меч мой, вот пенные волны,

Вот праотцов прах и кость...

Миссис Деннинг, урождённая Магри, расчувствовалась до слёз, когда ужинавший у неё сын сообщил, что едет в Вазарию. Она извлекла из книжного шкафа семейный альбом и принялась вразумлять Мартина насчёт допотопных фотографий-сепий, которые он видел тысячу раз.

— Сам на всё посмотришь, Марти. Даже завидую. Вот это дворец в Фаргестане...

— Где родилась бабушка Маремма, — улыбнулся Мартин.

— Что они там устроили! Парад королевской гвардии. Бедный король! Изверги! Папа и мама на пикнике в скалах. А это яхта маминого брата...

— Дяди Альдонеса.

— Когда ты появился на свет, мама хотела, чтобы тебя назвали в его честь. Я была не против, но Чарли настоял на Мартине. Мама убивалась о брате до конца дней.

— Да, грустная история.

— Она всегда говорила, что ты чем-то на него похож. Выдавала желаемое за действительное. Но в тебе всё равно взяли наши гены. Там сойдёшь за своего.

Мартин прыснул.

— Пока не раскрою рот. Кстати, ты когда-нибудь слышала фамилию Каридиан?

— Ещё раз?

— Каридиан.

Миссис Деннинг нахмурилась, о чём-то раздумывая.

— Это не тот... не хочу соврать — не припомню. А почему ты спрашиваешь?

— Он политик. Я же еду освещать выборы. Но что-то в этом имени...

— Что?

Мартин пожал плечами.

— Будь осторожен, Марти. Вазария не твоя страна, да уже давно и не моя. Альдонесу Катрацци было тридцать два, когда он погиб — как сейчас тебе. А мёртвых не вернёшь.

— О чём ты, мама?

— Будь осторожен. Всё, что прошу.