01. Кошачья служба

- Тэээк-с. Художники, поэты, фотографы, музыканты и прочие бесполезные экземпляры с тонкой душевной организацией среди вас имеются? – ротный ходил вдоль строя и устало смотрел в какую-то одному ему видимую даль.

- Я, - сделал шаг вперед стриженый Жека. Была, конечно, мысль податься в автомеханики, но и тут, вроде, потеплее местечко.
- Сафронов? А что умеешь?
- Художку закончил. Фотографировать могу. Стихи сочинять…
- Тэээк-с, пойдёшь, значит, в нашу «поющую эскадрилью». Проверим твои навыки.
- Так точно!
«Поющей эскадрильей» называли два отделения, где комодами были сержанты-контрактники Лёнька Лис и Яшка Чайка – неразлучные кореши, снайперская пара, регулярно отчаливающая в боевые командировки. Они выступали с песнями под гитару на всех внутрибатальонных мероприятиях, собирали вокруг себя весь творческий «бомонд» и отличались крайне своеобразным подходом к несению воинского долга.

***
- Наша точка дислокации, - вихрастый Лёнька в заломленной на затылок кепке раскачал на небольшой дощатой бытовке тяжеленный амбарный замок, который расхлебенился неторопливо, со скрипом. Яшка шмякнул о стену дрожащую дверцу и уселся на порог курить.
Жека, прижимаясь к косяку, протиснулся внутрь вслед за остальными. «Поющая эскадрилья» занимала свои привычные места. Рассаживались на колонках и усилителе, на верстаке, на бухтах проводов, на скатках старых баннеров. Лёнька стащил со стены гитару, уселся в продавленное советское кресло на высоких тонких ножках. В углу, как грустный фламинго, изгибалась стойка с микрофоном. Жека помедлил пару секунд, присматриваясь, не нашёл свободного места и качнулся вниз, чтобы сесть на пол – ноги гудели после трёх часов строевой и бесконечной репетиции парада к девятому мая.
- Стой! – Лёнька вскочил, пнул кресло на середину. – Садись. На пол нельзя.
А сам запрыгнул вместе с гитарой на верстак, место ему тут же нашлось.
Жека осторожно опустился в кресло, на него смотрели. Яшка затушил окурок о порог и встал за спиной у Жеки:
- Ну, герой дня, ты сам откуда?
- Тамбовский.
- …волк тебе товарищ, - сразу же заржали из тёмного угла.
- Да какой он волк! – возмутились на скатке из баннеров.
- Кот он, - хмыкнул Лис, наигрывая перебором, и пояснил, - Морда у него кошачья. И повадки.
- Кот Сафрон, - загудело из колонок, и Жека перестал быть Жекой.
- Какую задачу тебе ротный поставил? А, крестник? – спросил Лёнька.
- Стенд к Победе оформить, - Кот озадаченно посмотрел на валяющиеся под верстаком банки с краской. – У вас тут есть фотик, плёнка, реактивы?
- На батальоне, в штабе есть, кажись, но они хрен чё дадут, - протянул Яшка. – Мобила есть? Мобилой снимай.
- Ага, ротный сказал, что в красном углу комп есть, скидывать на него можно, - грустно согласился Кот.
- Реактивов и плёнку тебе тут всё равно никто не родит, скинешь на флешку, в увал пойдем – напечатаем тебе, чего надо будет, - решил Лис.
- А флешку?
- Флешку тебе Яшка родит.
- И провод?
- И провод. Давайте, камрады – от винта! Всё преходяще, а музыка вечна! – Лёнька посчитал вопрос исчерпанным и начал репетицию.
Кот отодвинул кресло в угол, облокотился на спину и задремал под бодрые маршевые басы. И ему снилось, что он спит. Что в казарме темно и холодно. Что синее одеяло – колется даже через пододеяльник – как в больнице или в поезде. И во сне он знал, что вот-вот включится свет и дежурный истошно завопит: «Р-р-рота, подъём!». Тосковал от того, что надо будет вскакивать и с ошалелым от сна лицом бежать, судорожно махать на плацу руками и ногами, изображая зарядку, потом нестись обратно - в умывалку, занять выгодную очередь у раковин – так появится шанс всё успеть. Кот спал в строю, пока шли на завтрак, спал, заглатывая холодную, скользкую, густую манку – в ней безнадёжно вязла и гнулась алюминиевая ложка. Спал на разводе, пока ротный что-то долго и монотонно говорил. Во сне шевелил губами слова гимна и думал о том, как же хочется спать и что всё задолбало. Спал над уставом внутренней службы. Спал, положив подбородок на перекладину турника. Спал и колол пальцы иголкой, уговаривая непослушную подшиву. Во сне тянул подбородок и носок: «Левой! Левой!». Спал и мечтал, что вот-вот «примет горизонт» и заснёт по-настоящему, а проснётся – дома.
- Строиться на ужин! – голос Яшки, как проявитель, обозначил реальность на бумаге Жекиного дня, беспомощно болтающегося в армейском кювете. Жека проснулся и вспомнил, что он теперь Кот.

Жека пишет Рине
«Ты не поверишь. Сегодня я наконец выспался. В такой маленькой, как домик Элли. бытовке. Там репетирует «поющая эскадрилья» - два отделения творческого сброда, кто-то из них действительно умеет играть на гитаре и петь, кто-то сочиняет музыку и стихи, а кто-то просто тусит с ними. И я тоже теперь с ними, мне поручили оформить стенд ко Дню Победы. Надо сделать несколько кадров с репетиции парада, сфоткать караул у Вечного огня, найти портреты героев-ветеранов, которые когда-то служили в нашем батальоне, и парадный портрет царя-батюшки, то есть нашего комбата. Хоть наш командир отделения и пообещал мне помочь с техническими трудностями, но это не отменяет того, что фотика у меня и нет, и придется снимать телефоном. Знаешь, какой он тормознутый? На длинной выдержке всё получается смазанным, а на короткой – безнадежно тёмным. Из двадцати кадров – один удачный. Но попасть в «поющую эскадрилью» - большое везение, поэтому я не ною.
Оба наши комода – старшие сержанты, служат по контракту. Одного из них зовут Лис. И он такой правильный, идеальный, что хочется его пристрелить. Представь пионера-героя из старой советской книжки. Взгляд без страха и упрёка, спокойный, уверенный, смотрит в светлое будущее. Рядом с ним сразу начинаешь видеть все свои тёмные мыслишки и желания, понимаешь, что он тоже их видит. Чувствуешь себя мусором. И хочется срочно набить ему рожу. Второй – Яшка – попроще, он у Лиса на побегушках. И хорошо, что я в отделении у Яшки. Они оба маленького роста и совсем не похожи на крутых спецназовцев, какими их описывают батальонные легенды. Лис меня окрестил, то есть придумал прозвище - Кот Сафрон. И я его тут же оправдал, когда заснул у них в кресле во время репетиции. И дрых до ужина. Чую, что с Лисом я когда-нибудь подерусь"