Вологодский вор и мошенник Тимоха. 05. В Османской империи

Перейдя турецкую границу, Тимофей явился с товарищем к местному Темесвар-паше и назвался русским престолонаследником, а тот незамедлительно дал знать об этом в Царьград. Великий визирь Салих-паша послал за Тимофеем людей, его привезли в столицу, поселили во дворце визиря и назначили хороший таим (корм). Доложили султану Ибрагиму, а тот поручил разобраться с ним министру Режепу-паше, которому Тимоха предъявил свою «Родословную роспись», грамоту польского короля и парсуну, где был изображен вместе со своим «отцом» Василием. Но в беседах с Режепом-пашой и Салих-пашой Тимоха в ответах путался, а турки были опытными и вмиг раскусили, что перед ними самозванец. Их это, однако, нисколько не смутило: Тимоха показался очень подходящим для интриг и провокаций против московского двора и решено было придержать его до подходящего времени.

Спустя месяц Тимофей потребовал немедленной аудиенции у султана, чтобы лично с ним договориться о военной поддержке и уверял, что как только воцарится, то немедленно приведет всю Россию к магометанскому закону. Визирь вежливо ответил, что аудиенция пока невозможна: его турецкое величество весьма занято войной с Венецией, но как только война победоносно закончится, войска непременно поступят в его распоряжение. Что же касается магометанского закона, то было бы логично для начала ему самому тотчас подвергнуться обрезанию. Такого поворота Тимоха не предвидел: не говоря уже о том, что перемена веры, да еще на турецкую, лишала его европейской помощи, она перекрывала поддержку и внутри России, на которую он надеялся, зная, что Романовыми недовольны многие.

Решив потянуть дело, он сказал, что хотя считает магометанский закон самым правильным, однако плохо знает о том, как его надо соблюдать. Салих-паша с ним согласился и тут же объявил, что пришлет ему уважаемого улема, который изъяснит, все, что требуется, и даже больше. Действительно, уже на другой день перед Тимохой предстал улем совершенно выдающейся учености: он умел говорить на русском, греческом, латинском и еще на семи языках и толковать Коран так мудро, что с ним в вопросах веры советовался сам столичный муфтий. Усевшись на коврик, улем пригласил Тимоху сесть напротив и сделал движения руками, как бы прогладив сначала обе щеки, а затем бороду. Тимоха это движение немедленно повторил.

«Русские князи, – начал улем, – сделали худо, очен худо, переняв греческу веру. Греки всегда многобожники, а по-вашему, язычники. Раньше они думали, что богов много-много, что главный бог Зевс возлег с девой Алкменой и та родила от него бога Геракла. А теперь у греков три бога, и они учат, что от того бога, чье имя Святый дух, дева Мариам родила другого бога, которого греки называют Богом-сыном, отцом же его неизвестно отчего греки считают третьего бога, которого так и называют – Бог-отец. Выходит, что при новой их вере греки суть такие же язычники. Нет другого бога, кроме Аллаха, да сияет его имя. И Аллах никогда не возлежал ни с какой женщиной. А благочестивейшая сеиде Мариам (госпожа Мария), единственная женщина, имя которой записано в Коране, по воле Аллаха родила пророка Ису, не сочетаясь ни с Аллахом и ни с каким-нибудь мужем. Пророк Иса не бог, но посланник Аллаха, каковыми были Муса (Моисей) и Дауд (Давид)».

Потом улем стал объяснять, что милосердный Аллах хотя и не покарал нечестивых греков, но отдал всю их землю под власть султана, чтобы они под мудрым его правлением восприяли свет истинной веры, однако они в своем заблуждении упорствуют и не желают понять, что терпение Аллаха не бесконечно.