Шум, жена и скатерть часть 02 (18+)

(продолжение)

-- Не удивительно. В такое утро и я бы… -- Виталий с хрустом потягивается.

-- Однако, мне уже пора, -- говорит Яков, одёргивая пиджак.

-- Ладно, -- останавливаю я его. – Пятнадцать минут тебе погоды не сделают. Пойдём будить. Нечего ей дрыхнуть!

С заговорщическим видом, на цыпочках движемся по коридору. У двери замираем и по моей команде вкрадчиво и нараспев:

-- И-и-ира-а-а!

Потом громче:

-- И-И-и-ира-а-А!

Приоткрываю дверь. Ирка под одеялом. На тёмно-синей подушке белеет её тонкое лицо.

-- Тс-с!

Неслышно иду по ковру, сдерживая дыхание. Засовываю руку под одеяло, чтобы коснуться торчащего холмика колена, и ощущаю каменный холод.

Наверно, я всё-таки кричал, потому что вся компания стоит тут, на ковре, выстроившись полукругом.

-- Надо в «скорую», -- говорю я.

-- Уже, -- отвечает Виталий. – И в полицию.

-- Уйдёмте отсюда, -- предлагает Роман.

-- А вдруг… Что-нибудь понадобится?

Не узнаю свой голос. Яков качает головой.

-- Ей уже не понадобится ничего.

-- Ты уверен?

-- Сто процентов.

Его лицо становится серым и водянистым.

Угли в камине светятся малиновым. Каждый берёт свой стул и почему-то прежде, чем сесть, относит его подальше от стола с картами.

-- Такая молодая… Она чем-то болела?

Роман вопросительно смотрит то на меня, то на Яшу. Яша недоумённо пожимает плечами.

-- Мигрени, цистит. Простудные… Ничего серьёзного.

-- А сердце?
-- Прихватывало пару раз, -- отвечаю я. – Но проходило.

-- Мне никто не жаловался, -- вступает Яша.

-- Да не придавали значения. Вот и не жаловались.

Яков смотрит на часы.

-- Ох, я уже всюду опаздываю.

-- Сиди уж! – останавливает его Виталий. – Позвони, куда тебе там, и сиди. Мало ли что!

За воротами взвизгивают тормоза.

-- Я открою, -- вызывается Ромка.

Пусть откроет.

Пожилая докторша пишет что-то, устроившись у краешка туалетного столика.

-- Вы родственник?

-- Я муж.

Она печально поводит головой.

-- Медицина бессильна.

-- Но в чём дело? Что случилось?

-- Всё покажет вскрытие.

-- А будет вскрытие?

-- Ну, конечно! – раздражённо говорит она. – Как вы хотите? Такая молодая женщина…

Входит белобрысый мальчик в полицейской форме.

-- Младший лейтенант Клячко. Участковый инспектор.

Докторша глядит на меня.

-- Я вас попрошу… На минутку. Мне надо поговорить с лейтенантом.

Они уже тут распоряжаются. Но мне почему-то всё равно. Бреду в гостиную, спотыкаясь о непослушные коврики. Кто бы их убрал!
Младший лейтенант проходит к столу и кладёт на него свою папку, с миной осуждения отодвинув разбросанные карты.

-- Попрошу всех присутствующих назвать адреса и фамилии. А также предъявить документы.

Покончив с процедурой, занимает позицию в дверном проёме.

-- Прошу всех не покидать помещение до приезда следователя.

-- Ого! – присвистнул Виталий. – Ещё и следователь будет?

-- Послушай, командир, -- заговаривает Роман. – Нечего нас тут
сторожить как малолеток-беспризорников. Сядь, вон, как человек, и сиди. Никто никуда не денется. А я пойду… Чайку, что ли, сделаю?

-- Нет! – повышает голос участковый. – Только с разрешения следователя.

-- Суров ты, брат, -- качает головой Виталий. – А если в туалет?

Приезд районного следователя Геннадия Паршукова не вносит комфорта. Вместе с ним прибывает банда мужиков, ведущих себя самым бесцеремонным образом. Они пачкают всем нам руки, снимая отпечатки, затем начинают делать то же с разными предметами.

-- Они подозревают убийство? – спрашивает Роман у всех нас, но мы не готовы ему ответить. Яшка подходит к сыщикам, предлагая услуги медика, но никто в них не нуждается, и его водворяют на место.
Паршуков устраивается в моём кабинете и начинает по очереди дёргать нас туда. Возвратясь, каждый молча занимает своё место и старается не глядеть на других.

Последним захожу я. Следователь, сцепив руки в замок за спиной, внимательно смотрит в окно. У него длинные, «музыкальные» пальцы. Он высок, тонок и прям. Аккуратист, наверное. Возможно, даже педант.

Дождь прошёл. Нахальный ветер шевелит траву, пытаясь её просушить. Человек в камуфляже замешивает что-то в резиновой чашке. Гипс? В стороне от дорожки видны два следа. Он аккуратно вливает смесь. Дождь был косой и мелкий. Вероятно, поэтому следы не размыло. Носками они смотрят в сторону окна спальни. Иркиной спальни.

Паршуков занимает место за столом и указывает мне на стул напротив. Что-то пишет, не поднимая на меня головы. Красивая прядь свешивается к виску.

Положение гостя в своём доме непривычно и неприятно.

-- Вы подозреваете убийство?

Он покачивает головой то ли мне, то ли своим мыслям.

-- Но как это… Какая причина?

Ярко-голубые глаза мужчины спорят с чёрными волосами.

-- Фамилия? – говорит он.

Пытаюсь объяснить, что я хозяин дома, но вместо этого приходится говорить имя, отчество, год рождения…

-- Как вы расстались с покойной?

Господи, «как расстались». Да как обычно: поцеловал в щёчку и отправил спать.

-- Значит, вы видели её последним?

Мы все видели её последними. К тому моменту компания была уже в сборе. Разве опрошенные не сказали ему об этом?

-- Сколько раз вы отлучались из гостиной и когда?

Да ёлы-палы! Уж это-то ему наверняка должны были сообщить.

-- Я вообще не отлучался. Я вышел из гостиной только утром, вместе со всеми. Мы пошли будить жену…

Кажется, мой голос дрогнул.

-- И не отлучались всю ночь? -- Он смотрит с насмешливым недоверием.

-- Нет.

-- Даже в туалет не ходили?

-- Не ходил.

-- Как же вы терпели?

Кто ж его знает, как я терпел.

-- После джина с тоником?

Он и это занёс в протокол. Интересно…

-- А я не пил.

Он красноречиво тянет носом.

-- Я выпил только утром. Стало зябко.

-- Хорошо. А кто выходил, в какой последовательности?

-- Я за ними не следил. Первым вышел, кажется, Яша…

-- Яков Щербицкий?

-- Да. Потом… Уже не припомню, Виталий или Рома. Всё-таки, наверно, Виталий. Точно, Виталий.

-- Кожаев?

-- Ну да. А потом, значит, Ромка… Роман Камбулин.

-- И всё? По второму разу никто не отлучался?

-- Товарищ следователь. Я вообще-то следил за игрой. Мог и не заметить, где находится прикупной и что он делает.

-- Ладно. А в какое время они выходили?

-- Ну-у, этого вам, наверно, никто не скажет. Кто же следит за часами, играя в преферанс!

-- Не знаю, -- он брезгливо морщится. – Но хотя бы примерно…

-- Все хождения начались, когда было уже темно.

-- Темно… Кстати, что у вас с дворовым освещением?

-- Вам и это известно? Полетела лампочка.

-- Когда это случилось?

-- Перед самым приездом ребят.

-- А как вы могли это узнать, если они приехали засветло?

-- У меня сумеречный выключатель. Он включает освещение немного раньше, чем наступает настоящая темнота.

-- А когда был фейерверк?

-- Примерно около полуночи.

-- И кто его запускал?

-- Откуда я могу знать! Посёлок большой. То и дело кто-нибудь что-нибудь празднует.

Он задумчиво стучит своими музыкальными пальцами по столешнице.

-- У вас один туалет?

-- Нет, три. Один в доме, другой в бане и ещё третий. В гараже. На случай, если припечёт в машине, по дороге домой.

Изображаю улыбку. Она получается жалкой.

-- Значит, не выходя из дома, можно попасть только в один?

-- Значит, так.

-- И в него только одна дорога. Мимо спальни вашей жены.

-- Из гостиной да.

-- А откуда ещё?

-- Из кухни мимо моей спальни. Из прихожей мимо кабинета.

-- Ваши друзья ходили именно в этот туалет?

-- Скорее всего, да. Что за радость выбегать на холод, когда можно без этого обойтись! К тому же часов, может, с двух-трёх постоянно шёл дождь. Да и света во дворе, как вы уже знаете, нет. Тьма кромешная.

-- Хорошо. У вашей жены был сейф?

«Был»? Сейф и сейчас есть. Это у сейфа была моя жена… Тьфу, чушь какая-то в голову лезет.

-- Да.

-- А у вас?

-- В доме нет. Все нужные бумаги я держу в офисе.

-- Она вела какие-то свои дела?

-- Вряд ли. Она хранила там некоторые вещи. И бумаги своего покойного отца. Её отец Агишев. Константин Агишев.

Он аккуратно записывает фамилию в свой блокнот. Вот тебе и на. Не более пяти лет, как покинул этот мир крупный юрист Константин Петрович Агишев… Вот так живи, тянись. А пройдёт несколько лет – и даже коллеги тебя уже не помнят.

-- Вы знаете, где она держала ключ?

-- За зеркалом. Там есть маленький такой тайничок.

-- Вы нам его покажете?

-- Конечно. Это очень просто.

-- У неё были от вас секреты?

-- Н-нет… Думаю, что нет.

-- Тогда почему она держала сейф в своей спальне, а не в кабинете?

Так получилось. Несколько лет назад мы делали в кабинете ремонт и временно перенесли сейф в иркину спальню. А потом увидели, что он неплохо вписался в нишу, за портьерами, и решили там его и оставить.

-- Повторяю, мне он был не нужен. Только место в кабинете занимать!

-- Хорошо.

Паршуков роется в своём чемоданчике, извлекает из него небольшой пластиковый пакет и кладёт передо мной.

-- Вы можете пояснить, что это такое?

На мне его напряжённый взгляд. Он давит повыше лба. На уровне залысин.

-- Полагаю, что шприц, -- поднимаю я голову.

-- Что вы можете добавить?

-- А что, по-вашему, я должен к этому добавить? Ну, шприц… Вы позволите?

Беру пакетик за уголок и подношу ближе к лицу.

-- Одноразовый.

-- Как вы можете пояснить его наличие в вашем доме?

-- Очень просто. Ирине могли делать укол, это иногда случалось. Тот же Яша… Мы пару раз обращались к нему. Он ведь врач, если вы ещё не знаете.

-- Я знаю. Давно вы обращались к нему в последний раз?

-- Весной или летом… Помнится, было ещё тепло.

-- А этим шприцем пользовались совсем недавно. Не исключено, что сегодня ночью.

-- Да-а? И где же вы его нашли?

-- Вот именно. Где мы его нашли?

-- Вы меня спрашиваете?

Выдержав паузу, он внушительно объявляет:

-- Мы нашли его в кармане вашего пальто.

(продолжение – по требованию)