Дом Левкоев. Часть 04 (18+)

Все это очень странно: и его визит в такую рань, и все эти его речи о том, что я ему как сын, что он хочет передать мне бразды правления в будущем. Такая власть в руках, такое могущество. Но все это дерьмо меня не привлекало, мне хватало того, что я убиваю людей за бабки. С наркотой, допустим, я связываться не хочу. Вообще вокруг стало происходить очень много странного дерьма.
Который сейчас час, седьмой? А хотя какая разница. Я все равно сейчас не в состоянии куда-то идти. Разве что нужно поскорее отрывать свой зад от постели и бежать на поиски девушки, которую я так долго ждал. Но у меня совершенно нет сил. Сейчас только утро, а я уже выжат, как лимон.
В дверь постучали. Три радостных удара раздались так громко в моей голове, что она чуть не лопнула. Я был на взводе. Кого, черт побери, там еще принесло? Не успел я возмутиться, как дверь распахнулась, и в комнату с натянутой до ушей улыбкой ворвался Билли. Он пытался заговорить, но слова спотыкались на выходе, и он не мог произнести ни слова. Я указал на бутылку воды на столике, и Билл резким движением руки обхватил ее и выпил без остатка. После он вытер рукавом мокрые губы и заговорил:
– Джонни, я тебе сейчас такое расскажу. У тебя весь рот откроется. Слушай сюда?
– Опять какая-нибудь ерунда вроде того, что ты купил новый костюм с пятидесятипроцентной скидкой или получил купон на бесплатное посещение спа?
– Нет, слушай. Сегодня же вторник, да? Ты же знаешь, что по вторникам я встаю рано, чтобы занять очередь к Стьюи на коррекцию волос в области паха. И почему он только отменил систему записей? Ну так вот. Стою я, со мной еще парочка ребят. И мимо нас проходит знаешь кто? Угадай! Ни за что не угадаешь, бьюсь об заклад!
– Ну!
– Ладно, не буду тебя томить. Стою я там, и мимо меня проходит Джессика. Самая, что ни на есть Джессика, понимаешь? Джон, там была она!
– Я знаю, мне уже сообщили.
– Жирный Тони был у тебя, да? Черт, я так и подумал. Я видел, как он выходил из отеля. Мне пришлось спрятаться за мусорными баками, чтобы он меня не увидел. А то кто знает, в каком он был настроении. Увидел бы меня, начал спрашивать насчет товара. Кстати, как там с деньгами?
– В углу за кучей тряпок стоит кейс. Они там.
– Джонни, у тебя получилось. Я знал, что у тебя все получится. Я даже больше скажу, ни на минутку не сомневался в этом. Ты лучший!
Билл разрыл кучу тряпья, в котором совсем недавно я расхаживал по «Синей пташке», и поднял увесистый серый чемоданчик. Присев на стул, он положил его на колени, открыл замки, приподнял крышку, и его счастливая широкая улыбка стала еще шире и еще счастливее.
– О, Джонни, я тебя люблю. Ты снова спас мою шкуру. Я у тебя в долгу.
Ну да, ну да.
– Слушай, так раз ты знаешь о том, что Джессика в городе, почему ты до сих пор валяешься в постели в одних только трусах? Я чего-то не понимаю.
– Слушай, я сейчас не в духе. Мне нужно время собраться с мыслями.
– С какими такими мыслями? Джон, ты, наверное, чего-то не понимаешь. Джессика здесь.
– Я все понимаю.
– Нет, видимо, не понимаешь.
– Жирный Тони предложил мне стать его правой рукой.
Билли на пару секунд оторопел, но потом резко изменился в лице:
– Джон Левкой, ты полный придурок. А ну поднял свою ленивую задницу с гребанной кровати, натянул свои засаленные джинсы и вперед на поиски Джессики. Мне плевать, что там тебе предложил этот ублюдок Тони, но это не повод тут валяться как кусок дерьма. Да я готов убить эту тварь, только чтобы с тобой все было хорошо. Ты думаешь, я не знаю, что для тебя значит эта девушка? Ты уже два года страдаешь по ней. И я не допущу, чтобы ты сидел здесь и продолжал мучиться от душевной боли, в то время как ты можешь увидеть ее. Если ты сейчас же не встанешь с кровати, я надеру тебе зад. Ты меня понял, Джонни?
Черт, а ведь он прав. Это же та самая девушка, которая не дает мне покоя вот уже два года. А я лежу тут, как кусок чего-то мягкого и плохо пахнущего. Я же два года не видел ее глаз. Два долгих года я не имел возможности любоваться ее неотразимой улыбкой.
– Джонни, с тобой все хорошо? Ты меня слышишь? Ты сейчас как будто не со мной был. Как будто не в этой комнате, не в этом городе, не на этой планете.
– Где, ты говоришь, ее видел?
– Она проходила с чемоданом мимо салона у Стьюи. Ага, там неподалеку есть гостиница. Наверняка она направлялась именно туда.
– Хорошо, Билли. Спасибо, что дал мне пинка. А теперь бери деньги и проваливай.
– Хочешь, я пойду с тобой? Я тоже не прочь был бы увидеть Джессику.
– В другой раз, хорошо?
– Ладно, приятель. Тогда ты иди, а я пока наведу порядок в твоей дыре. И как ты тут вообще живешь? Все валяется. А пыли на подоконнике сколько. Так, где-то в ванной я видел у тебя тряпку. Ты же не будешь против, если я возьму одну из твоих старых маек на тряпку? Так, вода…
– Билл, а тебе точно не нужно никуда?
– Ах да, чуть не забыл. У меня же запись в парикмахерскую. Спасибо, что напомнил. Ну тогда я в другой раз тут приберусь, хорошо?
Я кивнул головой и стал ждать, пока Билли выйдет из номера. И мне не пришлось долго выжидать: он мигом вылетел пулей, поспешно сорвав шляпу с крючка. А я стал тут же натягивать штаны.
- В такую рань по делам идут разве что больные. Если у тебя есть свободный день и ты можешь посвятить его отдыху, то лучше так и сделай, ибо потом ты будешь жалеть, что не провел его с банкой пива в руке, развалившись на диване с расстегнутыми штанами за просмотром какой-нибудь хрени по ящику. За окном рушатся и восстают из обломков империи, меняются лидеры, прилетают инопланетяне и захватывают человечество, а ты выпиваешь уже пятую банку пива и смотришь телешоу для умственно отсталых, на которое подсела вся страна. И тебе все по барабану, тебя ничто не волнует. Планета разваливается на кусочки от ядерной войны, устроенной самовлюбленными лидерами каких-нибудь «могучих» держав, которые никак не могут решить, чей член больше, а ты смотришь телерекламу про новый чудо-бюстгальтер, который идеально подойдет любой женщине с любой формой груди. И невольно задумываешься, какая форма груди у тебя, и плевать ты хотел на то, что ты бородатый мужик с волосатой грудью. Ты должен купить себе «Слим-пауэр-про-эктив». Ведь если позвонить прямо сейчас, то можно получить сразу два бюстгальтера по цене одного. И это замечательно, ведь вопрос с подарком на день рождения твоей половики сразу отпадет… Тебе начхать на все, кроме доставщика пиццы, который уже двадцать минут тебе ее везет. Маленький ублюдок. Наверняка это какой-нибудь прыщавый щегол лет двадцати от роду, пытающийся заработать копейку на свое жалкое существование. Идиот, лучше бы сбросился с моста или застрелился, чем жить так. Он ничто по сравнением с тобой, хозяином жизни… Твоя возлюбленная жалуется на то, что из-за твоего живота она уже не видит твоего лица, когда отсасывает тебе, а ты плевать хотел на ее упреки. Если что-то не нравится, пускай проваливает. Она и так кроме этого ничего не умеет. Ты в любой момент можешь найти такую же. Ведь все они на одно лицо. Женщины, что с них взять, только и знают, что верещать и возмущаться. Еще и права качают… Выгнали с работы? Не беда! На пособие по безработице можно славно жить месяц за месяцем. Пускай глупые обыватели кормят огромные корпорации, набивают бездонные карманы толстосумов. А ты не такой, нет. Ты пошел против системы, ты выше всего этого дерьма.
Зря я включил телевизор, пока собирался. Этот парень там внутри ящика меня знатно запряг своей болтовней. И что он забыл на телевидении, раз так о нем отзывается.
Опять утро, опять палящее солнце над головой. Опять эти гребаные птицы весело напевают свои птичьи напевы. Черт, как же меня все выводит из себя. Что со мной не так? Вроде как нужно радоваться, прыгать до потолка от счастья, бежать с цветами навстречу той, которая вот уже пару лет не дает мне покоя. Но я не могу. Не знаю почему, просто не могу так. Наверное, я боюсь. Боюсь посмотреть ей в глаза. Боюсь быть опаленным ее взглядом. Боюсь растеряться, боюсь оказаться уже не тем, кого она любила. Я чертов трус, я жалок.
Но она ведь может чувствовать то же самое. Ладно, болван, тебе нужно действовать. Ты должен это сделать. Выбрось все это дерьмо из своей головы. Ты не был в «Синей Пташке», к тебе не приходил жирный Тони, не предлагал тебе стать его правой рукой. И вообще, в чем проблема? Найди ее, завались к ней и просто обними покрепче.
Салон Стьюи находится на оживленной улице, там полно деревьев и цветов. Вроде бы это здорово – зеленый уголок в грязном задымленном смогом городе. Но что-то в этой всей природной красоте меня настораживало. Не знаю, но волосы на теле вставали дыбом, когда я бывал в тех местах. Словно за тобой постоянно кто-то следит. Да так пристально, что кажется, будто наблюдатель проедает плешь у тебя на затылке. И это не просто очередной зевака, это человек с нехорошими намерениями. Может, я утрирую, но факт отрицать не могу. Мне там не по себе.
Неудивительно, что Джессика выбрала именно эту улицу, чтобы расположиться. Высокие размашистые деревья отлично скрывают от жаркого летнего солнца. В высокоэтажках она не любила находиться, там очень много света, а ей это не нравится. А в такую помойку, в которой я сейчас живу, она даже бы и не сунулась. А здесь то, что нужно: свежо, прохладно, красиво. Но у меня все равно плохое предчувствие.
Вот и салон. Стьюи стоит на крыльце и курит свои модные длинные сигареты. Еще один пижон, мать его. Еще и вылупился. Не занимался бы я таким важным делом, я бы подошел и спросил у него, почему он уставился на меня. Еще и машет, черт. Я не придумал ничего лучше, как махнуть в ответ. Почему меня окружают одни бандиты, проститутки, геи и Билли? Кстати о Билли. Купил ли он товар и занес Тони или побежал на радостях делать себе новую прическу? Я совсем не удивлюсь, если второе. Ох уж этот придурок.
Неплохо оформленное здание гостиницы возвышалось передо мной всеми своими пятью этажами. Я смотрел в одно из окон и мысленно представлял, как Джессика упала уставшая на кровать и пытается собраться с мыслями. Прям как я час назад. Ну что, Джонни, заходим?
Поднявшись по бетонным ступенькам, которых я насчитал целых двенадцать, я уставился на высокую деревянную дверь. Вытерев ноги о коврик (воспитание), я потянул дверь на себя. Раздался звон колокольчика, предупреждающего о посетителях. Я подошел к стойке регистратуры. Пожилая женщина-божий одуванчик сидела на стульчике, держа одной рукой очки без дужек, а другой увлеченно листала какие-то бумаги. Я собрал в кулак всю свою галантность и природное обаяние. Покашлял:
– Добрый день, мадам. Разрешите представиться, Джонатан Нэкст. Вы мне не поможете?
Бабуля подняла взгляд, внимательно меня рассмотрела и растянулась в дружелюбной улыбке. Не зря я надел костюм, в котором ходил в «Пташку». Хоть похож на человека, а не на парня, который приходит к вам чинить трубы или вешать полочку.
– Да, молодой человек, что вас интересует?
– Скажите, вы не моли бы подсказать мне, проживает ли у вас девушка по имени Джессика Вайлер?
– Извините, но я не могу вам предоставить такого рода информацию. Вы же сами понимаете, в наше-то время.
– Ой, ну что же вы, мадам. Вы можете быть уверены, я порядочный человек.
– Допустим, милок. Предположим, есть тут такая. И зачем она тебе?
– Понимаете ли, мы с ней прилетели в этот город, дабы получить кое-какое наследство. Ее покойный дядя, царствие ему небесное, скоропостижно скончался из-за несчастного случая. О Господи, а ведь он был так молод! Ну разве семьдесят лет - это возраст для мужчины? Да это самый расцвет сил!
– Ну что же ты, милок, не плачь. Дай-ка я тебя обниму.
– Да, плакать не стоит. Все в порядке, простите меня за минутную слабость. Просто этот человек много для меня значил. Так вот, что случилось. Нам с моей ненаглядной Джесс пришлось расстаться. Мы сразу же поехали в аэропорт, взять билеты на ближайший рейс, но был только один билет. Мы решили, что лететь должна она, а я полечу ближайшим рейсом за ней, а у меня даже не оказалось возможности с ней связаться. Джессика не переносит телефоны из-за одного несчастного случая в ее детстве, свидетелем которого она была. Я примерно знал только район, где она остановится. Остальной адрес был записан на бумажке, которую я нечаянно выбросил в урну с остальным мусором с кармана. Болван. Это уже третья гостиница, в которой я ее ищу. Так скажите же, она здесь?
– Мальчик мой, конечно, здесь. Она в тридцать седьмом номере. Только подожди чуток, я позвоню ей в номер, предупрежу о визите. Таков порядок.
– А можно обойтись без этого? Я хотел бы сделать сюрприз. Она наверняка не ждет меня так рано.
– Ну ладно, беги быстрее.
– Спасибо вам, вы самая милая и добрая женщина, которую я видел.
– Ну полно тебе, милок, не смущай старую женщину. Ох, мне так приятно! Ну а теперь давай, беги к ней!
Я отдал поклон и пулей побежал к лифту. Я нажал на третью кнопку и взмыл вверх. Как только двери распахнулись, я сразу увидел дверь с номером тридцать семь. Дыхание сбилось.
Я растерялся, словно мальчишка, проглотил язык и затрясся от волнения. Она за дверью, нас разделяет пара метров. Стучусь в дверь, слышу замешательство и ее легкие шаги. Да, это ее шаги, только она может так мягко ступать. Хорошо, что у двери нет глазка, она выйдет сразу. Шаги остановились у двери, и мое волнение куда-то испарилось. Все то, о чем я думал до этого момента, улетучилось. Осталось только желание заглянуть в ее глаза.
Дверь распахнулась передо мной…
Бывают такие моменты в жизни, когда все идет вопреки твоим ожиданиям. Ты построил в голове план действий, но все идет не так. И тебя уже не спасут те многочисленные маски, за которыми ты прячешься в своей повседневности. Они уже ни к чему, ты как на ладони. Ты понимаешь, что ты уже не владеешь ситуацией, ты слаб, ты идешь на плывешь по течению. И очень неприятно иногда лишаться этих самых масок и показывать самого себя. Это что-то сокровенное, что-то личное.
Тоже произошло и со мной. Я был не в силах прятать свою сущность за какой-либо из своих масок. Она смотрела на меня так, что я не в состоянии был о чем-то думать. Я думал, что мне тяжело будет с ней после трех лет разлуки, много воды утекло. Но черт, нет, что за бред. Какой же я глупец, что что-то там себе придумывал, накручивал себя. Она все та же, та же настоящая и искренняя, какой была раньше. Каким же я был идиотом.
– Я знала, - едва уловимо проговорила Джессика. Слова еле-еле сорвали с ее уст.
Я молчал, мне нечего было сказать. Мне казалось, что она и так все понимает без слов. Робкое мгновение миновало, и мы приникли друг к другу. Видели бы меня те люди, с которыми я имею свои темные делишки, такого робкого. Они бы никогда больше не воспринимали меня всерьез. Но мне было наплевать, я был счастлив.
– Ты вернулась, – сказал я то ли про себя, то ли вслух.
– Прости, что так уехала, что не писала. Я не могла, понимаешь? Не могла.
– Я все понимаю, детка. Не объясняйся, не нужно. Все хорошо.
Сколько мы так простояли в дверях, я не знаю. Вспоминаю то время, которое мы проводили вместе, и это время пролетало незаметно.
– Зайдешь? Конечно, зайдешь.
Вот за что я и люблю Джесс, так это за ее умение решать за меня, что мне сделать, как мне быть. И это не выглядело, словно она все за меня решает. Все, что она предлагала, мне уже крутилось у меня в голове. Она лишь озвучивала мои мысли за меня.
***

– И все-таки какой замечательный молодой человек. Повезло этой барышне, таких сейчас уже не найти. Галантный, воспитанный, обходительный. Так, нужно еще отнести салфетки в пятьдесят седьмой номер. Куда это делись мои очки?
Раздался звон колокольчика, и к регистратуре уверенным шагом направился крупный мужчина средних лет с густой щетиной на лице и грубо связанном зеленом свитере на теле:
– Доброе утро, мадам. Могу я задать вам один вопрос?
– Да. Что вам угодно?
– Скажите, видели ли вы этого человека? – мужчина протянул помятый лист бумаги с изображением какого-то до боли знакомого человека. Настолько знакомого, что казалось, что этот самый человек вот-вот стоял здесь у регистратуры.
– Не припоминаю. Но он кажется мне знакомым.
– Так он все-таки был здесь?
– Да нет, что вы. Уж такого красавца я бы не забыла. Он бы не прошел мимо моего взора, – игриво ответила дама. – Я хоть женщина и немолодая, но до сих пор пользуюсь успехом у мужчин!
– Уж я и не сомневаюсь. Послушайте, вы производите впечатление очень ответственного человека. Вы бы не могли оказать мне услугу?
– Еще бы, в свое время я работала в мэрии старшей помощницей младшего бухгалтера. Так что ответственности мне не занимать! – с боевой искрой во взгляде проговорила пожилая женщина.
– Мне повезло, что я имею дело с таким профессионалом, как вы. Если вы увидите этого человека, - он еще раз показал фотографию, - вы бы не могли позвонить мне по вот этому телефону?
– Погодите, а чего это я перед вами расплясалась. А вы кто?
– Я из полиции.
– А документ предъявите?
– Да не вопрос.
Мужчина поковырялся во внутреннем кармане своего плаща и протянул первую попавшуюся бумажку старушке. Та прищурилась и, не отводя взгляда, начала шарить по столику в поисках очков.
– А вам не говорили, что когда вы щуритесь, вы похожи на Мэрилин Монро?
– Ох, ну скажете тоже. Какая же из меня Мэрилин Монро. Хотя в молодости я, признаться честно, могла посоревноваться в красоте с ней. Там, где я жила, меня считали самой красивой девушкой. Ну да это ладно, ведь было это сто лет назад. Так а чем это мы? Ах да, сообщить вам об этом человеке. Конечно, я непременно вам позвоню, если встречу этого человека! А он жулик, он что-то натворил?
– Нет, что вы. Просто этого человека ищут родственники, он уже два дня не звонил домой.
– Ох, бедняжка.
– Ладно, мадам, мне пора. До свидания.
– Всего доброго, офицер. Удачи вам с поисками.
Не было большей радости для старушки, чем исполнить свой гражданский долг. Она даже взбодрилась, сразу вспомнила, куда положила очки. Да и портрет до боли знакомый. Он напоминает кого-то очень приятного, такого же приятного, как Джонатан Нэкст - паренька, который пришел к новой постоялице.