31. Как убить мать

Глава 28. Трудный разговор

Сайко посетил Безродного уже ближе к вечеру. Гипнотизер валялся на кровати и читал приключенческий роман.

– О, Михаил Наумович, рад видеть, – приподнявшись, приветствовал Марик. – Видимо, не дали отдохнуть пожилому человеку, опять погнали на ненужные беседы. Вы же тогда со службами отказались работать. Не жаловали ни КГБ, ни другие подобные.

– Не отказался, а ускользнул за отсутствием возможностей, выгорел якобы. Хотя почти надорвался, не скрою. И не погнали они меня сейчас, сам напросился на разговор с тобой. Хочу кое-что понять, годы идут, а любопытство остается.

– Интересно, как можно разговаривать, когда каждое слово подслушивается.

– Нас не будут подслушивать. Мамонов дал слово. Я могу поклясться.

– Михаил Наумович, даже если нас не слышат, я не расскажу вам о своих наработках, вы же понимаете.

– Да я не за этим пришел. Торговаться пришел, понимаешь? Торговаться. Мы тебе, ты нам. Догадываешься, о чем?

– Да я не тупой, понимаю, что вы хотите, чтобы я остановил зазомбированных мной же. Только не всё упирается в мои дивиденды. О чем торговаться? Разве меня отпустят? Или сгноят здесь, или ликвидируют. Вы же все понимаете, нет у меня вариантов.

– Над вариантами можно поработать… Есть некоторые предложения, и не плохие. Не поверю, что ты решил стать овцой на заклании. Ещё в те времена заметил твое жизнелюбие. Уверен, что не сам в эту авантюру ввязался, нашли рычаги воздействия. Не так ли? Обсудим варианты?

– Весь внимание… Я не зря про осколочек в груди рассказывал, не удалось от него избавиться, как ни старался. Решил, что в другой стране, повзрослевший, смогу справиться, но ошибся. Если есть шанс, я все силы приложу… Так что выкладывайте, что у вас в рукаве.

– Мы поставим трибуну перед большим экраном, на площади, где соберутся «овцы»… Я так понимаю, часов в семь-восемь вечера? – Безродный кивнул. – Ты выступишь, как Киркоров на юбилее – в свете прожекторов, со спецэффектами и фейерверком. Изображение будет транслироваться на большой экран, с объёмным звуком, чтобы услышал и глухой. Ты скажешь, что Бог общался с тобой и пообещал, что все они будут на небе, только каждый в свое время. Он по благодати своей продлил им жизнь, а другим неправедным дает шанс покаяться и спастись. Они все его дети, и своей жизнью должны показать пример праведности. Пусть живут и радуют Его. Теперь Он будет жить в каждом из них. Ну, или что-то в этом духе. Затем произнесёшь слова раскодировки. В это время мы запустим лазерное шоу с огненными словами на небе типа: «Я люблю вас, дети мои. Возлюбите ближнего, как самого себя». Можешь подкорректировать. Когда надпись погаснет, появится столп света из места, где стоял памятник, за тобой поднимется хор из христианских церквей, они исполнят какую-нибудь песню прославления, может, не одну. Как тебе шоу? Главный вопрос: хватит ли тебе сил на массовое внушение? Согласен рискнуть?

– Не знаю. Думаю, да, но выгорю или лишусь части воспоминаний, с головой точно что-то будет. Слишком большое напряжение.

– Так попробуешь?

– А что взамен?

– А взамен многое. К тебе сегодня же переведут Полину Улицкую. Ты ее, как можешь, реанимируешь, могу помочь, если что. Потом отправим тебя с ней… Куда – подумаем, чтобы не сразу нашли. Если просто так уедешь долго не проживешь, в покое не оставят. Только есть одна просьба: с тобой едет Антонов, он будет тебя охранять и осуществлять не прослушиваемую связь, а ты его за это научишь кое-чему, передашь некоторый опыт. Мы хотим подстраховаться на всякий случай.

– Заманчиво звучит. Полину спасу, уже ради этого стоит рискнуть. Что будет с моей головой – не знаю, блок ставил ребятам не очень сильный, не хотел так глубоко заходить, как Кривоногов, падло, да и стоит блок недавно, что облегчает снятие. Последних совсем недавно обрабатывал. Но есть целый ряд дополнительных сложностей.

– Понимаю: исполнительный директор, сумасшедший заказчик и перевод денег организатору этого эксперимента. Телефонная связь не проблема, заблокируем. Поставим глушилки на площади, – сказал Михаил Наумович.

– Глушилки – это хорошо. Со мной он расплатился. А вот перевести несколько миллионов на счет некоего «благотворительного фонда», который меня дернул, он согласился только после того, как увидит акт возмездия своими глазами. А эти люди шутить не любят. Как их обойти? Убьют и Алекса, и меня.

– Да, серьезный вопрос. У Алекса бзик – наказать за грехи алчного прошлого наш город. И второе: программистов вычислили, заберут, а как поймать исполнительного директора?

– Как найти Федора Михайловича Шишкова – не знаю. Фото его есть, сделал как-то ненароком. Мерзавец редкостный. Уверен, затаился, место сменил, как только меня арестовали. Усилитель сигнала на телефоны поставил, где, я не знаю. Он мне особо не доверял, как, впрочем, и всем. Если сигнал не пройдет, возмездие не совершится, деньги Алекс не переведет. Что тогда?

– А как выглядит этот Алекс, фото есть? Приедет на поезде, прилетит на самолете, или как доберется? Под каким именем? – озаботился Сайко.

– Его фото есть в моем телефоне, только под каким именем и как прибудет – не знаю. На русском разговаривает свободно. С дедом и отцом общались только на русском, принципиально. Может, небольшой акцент есть, но незаметный. Снимет гостиницу и приедет непосредственно на площадь, скорее всего. Если его поймает Шишков, деньги под пытками заставит перевести и убьет.

– Может, и к лучшему? Больной, неизлечимо больной человек.

– Вам вот меня почему-то жалко, Михаил Наумович, хотя не пойму, за что, а я с Алексом десять лет вожусь. Но как его спасти – не знаю. Меня вы спрячете, возможно, даже, и отпустите, а его?

Сайко молчал, так как ответа у него не было.

– Он сейчас у тетки в Кирове или уже выехал сюда, – продолжил Безродный. – Мне бы с ним созвониться, поговорить, может, ему легче станет.

– Постараюсь получить разрешение на звонок Алексу. У него обострение, я понимаю. Постараюсь, а теперь пойду. Хорошо побеседовали, продуктивно. Заканчиваю. Полину, значит, к тебе переведут сегодня. Не перенапрягись, прошу. Давай завтра вместе попробуем. Согласен?

– Хорошо, сегодня чуть-чуть с ней поработаю, приведу в сознание, а завтра вместе с вами подлечим, я на нее не сильно влиял, неглубоко, а вот в вашем госпитале ковыряли, видимо, не особо церемонясь. Вы их методы лучше знаете, поможете.

Сайко покинул Безродного и сразу набрал Мамонова.

– Андрей Степанович, я договорился. Переводите Полину. Все идет по плану. Я сейчас приму лекарство, отдохну часок, а потом сразу к вам. И ещё просьба: не задерживайте пока программистов. Есть вероятность, что заказчик через них свяжется с исполнительным директором Шишковым Федором Михайловичем. Ищите его, он сейчас представляет чрезвычайную опасность. Его фото и фото подопечного Безродного у Марика в телефоне. Если Алекс не сменил документы, то при нем паспорт на имя Алексея Кондрашова. Безродный просит разрешения поговорить с ним, а мы отследим его нахождение.

Вот и долгожданные слова: Окончание следует